|
реализовывались. Так, в 1934 г. было продано 200 штук пианино, а в 1937 г. 1О О Оштук, и спрос при этом был удовлетворен не более чем на 20-25 %42. С развертыванием индустриализации произошло такое перераспределение капиталовложений, направляемых в промышленность и жилищное строительство, при котором последнее, продолжая увеличиваться, все же не успевало поспевать за приростом городского населения. В итоге, с большим ростом населения в г. Ленинграде обострилась жилищная проблема. Если в январе 1930 г. менее четырех квадратных метров на члена семьи имели 19,1 % рабочих, то к январю 1932 г. эту же площадь имели 38,1 % рабочих43. Жилищное строительство перестало поспевать за бурным ростом количества рабочих. Чтобы как-то решить жилищную проблему для рабочих профсоюзы и комсомол вернулись к такой форме общежития как бытовая коммуна, существовавшей в 20-е годы. В 1928 г. комсомольская организация Балтийского завода предложила открыть коммуну в связи с тем, что на предприятии было очень плохо с жильем и «есть ребята, которые живут в подвалах, на чердаках, ходят по ночлежкам»44. Коммуны стали появляться при ленинградских фабриках «Скороход», «Красное знамя», заводах «Красный путиловец», «Большевик», «Красный треугольник». Они обычно создавались, как и в самом начале 20-х годов, в совершенно неприспособленных для общего проживания помещениях: в старых казармах, красных уголках при клубах, нередко даже в комнатах коммунальных квартир45. Во многих случаях коммунарам предлагалось обобществлять сначала 40, затем 60, а в последствии 100% заработка. «Мы все работали на одном предприятии и все вносили деньги, мы не имели денег, вспоминает Б.Я. Коган, рабочая фабрики головных 42ЦГА ИПД. Ф. 25. ОП. 10. Д.Ю0.Л.64. 43ЦГА Ф. 2076. Оп. 2. Д.12. Л.18 44Там же. Ф. 1001. Оп. 1.Д.338Л.8. 45 Гнатовская, Д.Ю. Бытовые коммуны рабочей и студенческой молодежи во второй половине 20 начале 30-х годов...С.44. 149 |
4 3. Коммуна и практики архитекторы, доводили идеи обобществления быта до абсурда. Читатель, когда-либо обращавшийся к повести «М ы » ё . Замятина, невольно вспомнит, что героям повести предлагалось творить любовь в специально обозначенное время по предъявлению розовых билетиков. Примерно так рассуждал архитектор Н. Кузьмин. О н планировал, например, сделать в доме-коммуне общие спальни на шесть человек. М уж и жена на законном основании могли в соответствии с особым расписанием уединяться в «двуспальню » или «кабину дл я ночлега»22. Проект Кузьмина по настоянию Ларина пытались реализовать на стройке Сталинградского тракторного завода. В Ленинграде д о «розовых билетиков» дело не дошло. Более того, дома-коммуны «не состоялись» в своем первоначальном варианте практически нигде. Их практика была осуждена специальным постановлением « О перестройке бы та», принятом Ц К ВКП(6) 16 мая 1930 г. Н о бытовые коммуны, или, как их называли в документах, бытовые коллективы, в конце 20-х гг. разрастались теперь уже с государственного благословения. Д ля их создания не требовалось разворачивать грандиозное строительство. Коллективизация быта вновь стала вестись подсобными средствами. И эта перспектива в первую очередь нависла над молодыми рабочими. Число горожан увеличивалось прежде всего за счет разбухания пролетарской прослойки. В 1910 г. в Петербурге она составляла 2 7 % населения, а в 1931 г. достигла почти 5 7 % . Ж илищ ное строительство перестало поспевать за бурным ростом количества рабочих. Кроме того, следует признать, что и знаменитые конструктивистские дома воздвигались в большинстве случаев д л я средней руки номенклатуры и новой интеллигенции, как, например, толстовский дом в Ленинграде на набережной Карповки, 13., «С леза социализма» или возведенный уже в 1934 г. Дом политкаторжан. Рабочим же, в особенности приезжим, приходилось довольствоваться либ о углами, либ о старыми казармами. Чтобы как-то помочь молодым людям справиться с трудностями материального порядка, профсоюзы и комсомол вновь вернулись к идеям коммун. В 1928 г. комсомольская организация Балтийского завода предложила открыть коммуну, так как на предприятии плохо с жильем и «есть ребята, которые живут в подвалах, на чердаках, ходят по ночлежкам»23. Такую же в целом благородную цель преследовал и Ц К ВЛКСМ, принимая в июне 1929 г. постановление «О б использовании фонда улучшения быта рабочих на бытовые нужды рабо169 Глава II. Инверсия нормы и патологии чей молодежи». В постановлении отмечалось «наличие большого количества рабочей молодежи и в особенности живущих вне семей, находящихся в тяжелых бытовых условиях жизни» и предлагалось создавать коммуны, опираясь на финансовую помощь фонда24. Коммуны стали появляться при ленинградских фабриках «Скороход», «Красное знамя», заводах «Красный путиловец», «Большевик», «Красный треугольник». Обычно они создавались, как и в самом начале 20-х гг., в совершенно не приспособленных для общего проживания помещениях: в старых казармах, красных уголках при клубах, нередко даже в комнатах коммунальных квартир. Во многих случаях коммунарам предлагалось обобществлять сначала 40, затем 60, а впоследствии 1 0 0 % заработка. Ж урнал «Смена» писал о жизни е подобных коммунах: «Всем распоряжается безликий и многоликий товарищ-коллектив. Он выдает деньги на обеды (дома только чай и ужин)... закупает трамвайные билеты, табак, выписывает газеты, отчисляет суммы на баню и кино»25. В некоторых бытовых коллективах из общей казны даже оплачивались алименты за состоявших ранее в браке коммунаров. Как и в начале 20-х гг., в большинстве коммун доминировали аскетические принципы быта. Запрещалось, например, по собственному желанию на дополнительно заработанные деньги покупать себе вещи без санкции коллектива. Деятельность коммун носила политизированный характер. При приеме новых членов спрашивали: «Хочет ли вновь вступающий строить новую жизнь или он просто заинтересован в жилой площади?» Покинуть бытовой коллектив можно было только положив на стол комсомольский билет, что влекло за собой разного рода неприятности. Молодежь завода «Красный путиловец» в 1930 г. на одном из общих собраний и вообще решила создать на Елагином и Каменном островах «остров коммун д л я воспитания в условиях нового общественного быта настоящих коммунистов»26. Однако, кроме наивного желания «перескочить к коммунистическим отношениям», ни у руководящих работников, ни у рядовых коммунаров не было ни материальных условий, хотя бы таких, как в «Слезе социализма», ни элементарных знаний психологии. Не случайно сами коммунары писали: «Позднее, когда мы лучше познакомились друг с другом, пожили буднями, мы увидели, какие мы разные лю ди и как калечилась инициатива ребят из-за скороспелого желания быть стопроцентными коммунарами»27. Официально коммуны существовали до 1934 г., а точнее, до XVII 170 |