|
сужение их потребности в мебели и предметах домашнего быта, а также неопрятность, привычки постоянно носить запачканную одежду и обувь. «У нас рабочие ... похожи на людей только что вытащенных их нефтяного озера» писали рабочие завода «Севкабель» в Ленинградскую правду57. Люди, чуть более требовательные к условиям жизни, часто впадали в глубокую депрессию. Одна из проживавших в общежитии фабрики «Рабочий» девушек заявила: «Вечный шум, гам, ругань, пропажи и упреки. За все три года, что я прожила в этом общежитии, не было ни одной интересной лекции, ни одного мероприятия, что помогло бы рассеяться и задуматься над жизнью с общественной точки зрения. Ввиду этих условий я бросила учиться в школе среднего образования. Огромное желание сделать много, но попадешь «домой», и приходят все, появляется озлобленность, обида за невнимание и все время 58 хочется плакать» . Квартира становилась инструментом социального стратифицирования. Ее можно было дать в виде вознаграждения. Например, за ударный труд. Уже в 1931 г. начинают входить в эксплуатацию дома для рабочих в новых жилищных массивах Выборгского, Кировского, Красногвардейского, Московского, Володарского, Приморского и Свердловского районов. Однако, часто новые дома приходилось сразу ремонтировать, а иногда рабочих заселяли и в еще в недостроенные дома. «В одном из домов на втором году существования ... пришлось перебирать полы, пишет рабочий с Нарвской заставы, В других домах жильцы ... на 2 месяца переселились в подвалы и на чердаки. Шел грандиозный ремонт обивали потолки, отделывали квартиры»59, подобного рода жалобы рабочих можно было часто встретить на страницах как центральных, так и многотиражных газет. Относительно 57Ленинградская правда. -1 9 3 4 .-2 6 февраля. 58ЦГА ИПД СПб. Ф.К-881.0п.Ю.Л.21. 59Ленинградская правда.1928.-7 октября. 153 |
фабрики «Рабочий» девушек заявила: «Вечный шум, гам, ругань, пропажи и упреки. За все три года, что я прожила в этом общежитии, не бы ло ни одной интересной лекции, ни одного мероприятия, что помогло бы рассеяться и задуматься над жизнью с общественной точки зрения. Ввиду всех этих условий я бросила учиться в школе среднего образования. Огромное желание сделать много, но попадешь „домой", и приходят все, появляется озлобленность, обида за невнимание и все время хочется плакать»®. Депрессия была еще не самым худшим последствием жизни в советских коллективных трущобах. Писательница Кетлинская, которую трудно обвинить в нелюбви к социализму в его бытовых проявлениях, тем не менее вынуждена была заметить, что «нет местожительства более затягивающего, чем общежитие», «ту т создается обособленный круг интересов и отношений, со своим кодексом чести, со своими бытовыми устоями и требованиями»4’. В общежитиях, а не в коммунах пришлось остаться нескольким поколениям ленинградцев. В крупнейшем культурным центре страны, каким был Ленинград, ширилась социальная база для развития так называемой «барачной субкультуры». Ее элементы постепенно проникали через язык, стиль одежды, формы проведения досуга, бытовые привычки в жизнь устойчивых слоев населения Ленинграда. Идея коммун не родилась впервые в России и не умерла вместе с СС СР . Человечество и сегодня не может решить, что является нормой, а что аномалией — индивидуализм, который чреват общественной анархией и социальным распадом, или коллективизм со свойственным ему подавлением личности и пренебрежением к ее правам. На Западе ныне весьма популярны идеи «коммунитаризма», который должен уравновесить эгоцентрический индивидуализм и нивелирующий коллективизм, индивидуальные права и социальную ответственность42. В действительности же социалистического города, каким стал Петербург— Ленинград к концу 30-х гг., коллективное жилище превратилось в норму, которая порождала социальные патологии. Попытки насильственной инверсии здесь потерпели явный крах. П рим ечания 1 Ковалевская С. В. Воспоминания. Повести. М., 1974. С. 58. г Ц ГА СПб. Ф . 1001. On. 1. Д. 302. Л . 307. 3 Ц ГА СПб. Ф. 1001. Оп. 1. Д. 304. Л. 52. & 3. Коммуна 175 |