|
эпитеты в превосходной степени. В этих условиях «стихия народного восхищения» не знала границ. Исследование процесса сакрализации вождя позволяет сделать вывод, что этот процесс был в значительной мере связан с потребностью в харизматическом лидере, что можно считать проявлением традиционных черт российской ментальности. Существовавшая в России на протяжении столетий монархия оставила глубокий след в массовом сознании, которое не могло легко и быстро изменить психологические доминанты. Характеризуя вождистский синдром, следует отметить, что он помогал консолидировать общество, сохранять баланс социально-политических сил. Можно утверждать, что устойчивость культа вождя была связана как с деятельностью пропагандистской машины, так и с особенностями массового сознания. Сталин стал символом верховной власти, которая являлась высшим арбитром, источником справедливости, истины. Во второй половине 30-х гг. неотъемлемой чертой образа вождя стала роль гаранта успешного развития страны и счастливой жизни граждан. Истоки подобного отношения народа следует искать в сохранившемся в сознании новых поколений традиционном патерналистском восприятии лидера государства. В отличие от последующих лет, когда внимание фокусировалось, сосредоточивалось исключительно на фигуре лидера, культовая атмосфера 30-х тт. выражалась также в существовании «малых культов» членов Политбюро и руководителей местных партийных организаций. Помимо указанных культов политических деятелей советская политическая мифология содержала и целый пантеон героев. Обращение к героическим примерам, предназначенным служить моделью для массового подражания, является широко распространенным в истории явлением43. Однако в 30-е гг. оно имело свои особенности. Во-первых, в 20-е начале 30-х гг. прославлялись только 43 Сенявская, Е.С Героические символы иллюзии и реальности / ЕС Сенявская. // Мировосприятие и самосознаниерусскогообщества(XI-XXвв.)Сборникстатей..М., 1994.-С. 164. 85 |
Сказительницы начали воспевать мудрое правление Сталина и его деяния: борьбу с белогвардейцами, счастливую жизнь советских людей и т.п.41 Исследование процесса сакрализации вождя позволяет сделать вывод, что он в значительной мере связан с потребностью в харизматическом лидере, которая является частью генетического кода нашего социума. Существовавшая в России на протяжении столетий монархия оставила глубокий след в массовом сознании, которое не могло легко и быстро изменить психологические доминанты. Характеризуя вождистский синдром, следует отметить, что он помогал консолидировать общество, сохранять баланс социально-политических сил. Можно утверждать, что устойчивость культа вождя была связана как с деятельностью пропагандистской машины, так и с особенностями массового сознания. Сталин стал символом верховной власти, которая являлась высшим арбитром, источником справедливости, истины. Во второй половине 30-х гг. неотъемлемой чертой образа вождя стала роль гаранта успешного развития страны и счастливой жизни граждан. Истоки подобного отношепия народа следует искать в сохранившемся в сознании новых поколений традиционном патерналистском восприятии лидера государства. В отличие от последующих лет, когда внимание фокусировалось, сосредоточивалось исключительно на фигуре лидера, культовая атмосфера 30-х гг. выражалась также в существовании «малых культов» членов Политбюро и руководителей местных партийных организаций. Ещё в 1925 г. К.Е. Ворошилову шли письма со стихотворениями самодеятельных авторов, прославлявшие деяния наркома42. Свою роль в формировании малых культов сыграло искусство. В живописи особенно повезло К.Е. Ворошилову, чьи 40 4' См.: Творчество народов СССР. М., 1937. С. 100 104. (Крюкова М.С. «Слава Сталину будет вечная») 42 РГАСПИ. Ф. 74. Он. 1. Д. 296. Л. 1. изготовленные из различных злаков. В 1936 г. секретарь Харьковского обкома Демченко приказал вывесить в дни первомайских праздников на фасадах учреждений и жилых домов свои многочисленные портреты, распорядившись отпечатать их на бумаге, предназначенной для школьных учебников47. В дневниках пионерских отрядов школы «Высокий поселок», расположенной в пригороде Харькова содержатся следующие слова: «Спасибо партии, правительству и нашему комсоргу за счастливую и веселую жизнь». Ученики этой школы, как выявила, проводившаяся в 1а феврале 1936 г., проверка считали комсорга Пелепчука «вождем» . Данный факт, хотя и оценивался проверяющимися отрицательно, являлся логичным следствием культовой атмосферы изучаемого периода. Помимо указанных культов политических деятелей советская политическая мифология содержала и целый пантеон героев. Обращение к героическим примерам, предназначенным служить моделью для массового подражания, является широко распространенным в истории явлением49. Однако в 30-е гг. оно имело свои особенности. Во-первых, в 20-е начале 30-х гг. прославлялись только герои постреволюционной России, поскольку в этот период дореволюционная героическая история отвергалась, официальная пропат-анда отрицата существование универсальных, не зависящих от классовой принадлежности, черт национального характера. Отмечалось, что Октябрьская революция открыв новую эру в истории человечества, породила советское общество, которое в значительной степени начинает свою историю с чистого лиспа Во-вторых, в 30-е гг. роль государства (обладавшего монополией на СМИ) в формировании героических символов была беспрецедентна Поэтому созданные в тот период символы представляли собой причудливое сочетание реальных фактов и вымысла В 47Роговин В.З. Сталинский неонэп. М., 1995. С. 276 278. 4 КРГАСПИ. Ф. 17. Оп. 120. Д. 237. Л. 2. 49Сенявская Е.С. Героические символы: иллюзии и реальности И Мировосприятие и самосознание русского общества (XI XX пп.) Сборник статей / Отв. ред. Л.Н. Пушкарсв. М., 1994. С. 164. 42 |