|
лизацию рассматриваемой государственной идеи344. В пользу наших рассуждений, приведенных выше, о том, что собрания являются не стихийной формой самоорганизации офицеров, а продуктом политической деятельности властных структур, служит и факт отсутствия свободы выбора при решении вопроса по поводу членства в собраниях345. Таким образом, массовое учреждение офицерских собраний являлось составной частью консервативно-стабилизационной политики царизма в вооруженных силах, так как в большой мере способствовало осуществлению контроля над поведением и морально-психологическим состоянием офицеров, а также формированию корпоративных моральных ценностей, важнейшей из которых была верность присяге и государю-императору. Небезынтересным звеном анализируемой организационной структуры являлись средства массовой информации, к которым в начале XX века относились периодическая печать и кинематограф. Использование средств кинофотоискусства и музыки в значительной мере повысили возможности пропаганды монархизма и произвели своеобразную революцию в традиционном для авторитарного общества поклонении портретам самодержца, истоки которого были в почитании икон. Широко растиражированные портреты царя были неизменным атрибутом казарм и помещений офицерских собраний. В подобном контексте, бесспорно, заслуживает внимания тот факт, что к началу XX столетия работа над портретами царствующей особы перестала являться монополией художников, рекомендованных Императорским Эрмитажем. Для каждого воинского подразделения считалось великой честью получить в дар такой портрет, поэтому, согласно распоряжению Военно-походной 126 ^Например, вышеупомянутое совпадение по времени возрождения собраний и предписание военного министра П.С. Ванновского. — Примеч. авт. 345Так, согласно инструкции для обучающихся в Николаевской Академии Генерального штаба, слушатели обязывались состоять действительными членами офицерского собрания при академии (см.: Инструкция для офицеров, обучающихся в Николаевской Академии Генерального штаба. 19 сект. 1907г. С. 3). Следовательно, присутствие в собраниях по существу являлось одной из служебных обязанностей офицера. |
сти, интеллектуальной активности и профессионального братства способствовала сплочению офицерства гораздо лучше, чем уставы и наставления. Следует заметить, что духовная составляющая активно подкреплялась материальными выгодами членства в собраниях. В то же время, диссертант высказывает несогласие с излишне прямолинейным суждением некоторых историков, суть которого сводится к следующему: офицерские собрания — источник развития демократизма в армии240. Отсюда вытекает некоторая недооценка политических мотивов создания офицерских собраний. Против подобных утверждений, по нашему суждению, выступает то, что в истории офицерских собраний наблюдается ряд объективных закономерностей, отражающих взаимосвязь периода их расцвета с выходом соответствующих нормативно-правовых актов, регламентирующих воспитание армейского офицерства в духе преданности престолу и Отечеству (например, вышеупомянутое совпадение по времени возрождения собраний и предписание военного министра П.С. Ванновского). В пользу наших рассуждений, приведенных выше, о том, что собрания являются не стихийной формой самоорганизации офицеров, а продуктом политической деятельности властных структур, служит и факт отсутствия свободы выбора при решении вопроса по поводу членства в собраниях. Так, согласно инструкции для обучающихся в Николаевской Академии Генерального штаба, слушатели обязывались состоять действительными членами офицерского собрания при Академии241. Следовательно, присутствие в собраниях по существу являлось одной из служебных обязанностей офицера. 210 См., например: Снигирев С. Ф. Исторический опыт развития демократических традиций в деятельности отечественных вооруженных сил / С. Ф. Снигирев. СПб.,1994. С. 59-60. 24,См.: Инструкция для офицеров, обучающихся в Николаевской академии Генерального штаба. 19 сент. 1907г. С. 3. Таким образом, массовое учреждение офицерских собраний являлось составной частью консервативно-стабилизационной политики царизма в Вооруженных силах, так как в большой мере способствовало осуществлению контроля над поведением и морально-психологическим состоянием офицеров, а также формированию корпоративных моральных ценностей, важнейшей из которых была верность присяге и государю императору. Небезынтересным звеном анализируемой организационной структуры являлись средства массовой информации, к которым в начале XX века относились периодическая печать и кинематограф. Использование средств кино-фотоискусства и музыки в значительной мере повысили возможности пропаганды монархизма и произвели своеобразную революцию в традиционном для авторитарного общества поклонении портретам самодержца, истоки которого были в почитании икон. Широко растиражированные портреты царя являлись неизменным атрибутом казарм и помещений офицерских собраний. В подобном контексте, бесспорно, заслуживает внимания тот факт, что к началу XX столетия работа над портретами царствующей особы перестала являться монополией художников, рекомендованных Императорским Эрмитажем. Для каждого воинского подразделения считалось великой честью получить в дар такой портрет. Поэтому, согласно распоряже242 нию Военно-походной канцелярии , писать их поручали только известным живописцам, среди которых были В.А. Серов, Н.П. БогдановБельский, В.Г. Маковский и др. Низкая стоимость изготовления фотографий в сочетании с возможностью оперативно реагировать па многочисленные события (в основном, парады, юбилеи и встречи Николая II с офицерами) обусловили их доступность, н, как следствие, высокую эффективность в качестве одного нз средств воспитания военнослужащих. Фотопортреты царя и членов императорской семьи, работы лучших фотографов того времени (Буассона, Эг242РГВИА. Ф.970. Оп.З. Д.686. Л. 3,22,38,99, 100, 196. 112 |