|
и умственного развития и гигиены, оставаясь в то же время школой чести, доблести, дисциплины, здорового, надежного патриотизма»401. Вместе с тем, подчеркивалось, что личное воздействие командира (воспитателя) лишь в том случае может стать эффективным воспитательным средством, когда офицер «не принуждает, а советует; не укоряет, а напоминает. И вообще вместо материальных наказаний и наград, употребляет меры чисто моральные или старается сделать, чтобы подчиненный сам нашел свою награду и свое наказание в благоприятном или неблагоприятном мнении начальника об его поступках или успе402 хах» . Однако современники тех событий отмечали, что главная причина вопиющего непонимания обязанностей офицера в роли воспитателя кроется в том, что «он не получает никакой предварительной подготовки в этой области. В цикле преподаваемых ему наук нет ни одной, которая бы подчеркнула и обрисовала значение и обязанности воспитателя»403. По воспоминаниям выпускника Александровского военного училища Маршала Советского Союза А.М.Василевского, «мы получали самые общие знания и навыки, необходимые офицеру лишь на первых порах»404. Радикальных изменений в решении проблемы, означенной выше, достигнуть не удалось. Об этом говорит сам факт того, что в учебных программах не предусматривалось изучение военной психологии и педагогики. И прав кавалерийский офицер Дрозд-Бончевский, с горечью писавший, что офицеры не получают никакой теоретической подготовки в области военной психологии. «Офицер, вышедший из училища, даже не подозревает, что одной из его обязанностей будет состоять умение влиять на умы 405 своих подчиненных» . В работе по формированию у юнкеров нравственных ценностей, присущих офицеру — верному слуге престолу и Отечеству, все большую актуаль401 См. гам же. С. 140. 402Кирков К. Записки по военной педагогике / К. Кирков. СПб., 1913. С. 83. 403Дрозд-Бончевский. Нравственный элемент как основа управления, воспитания и обучения / Дрозд Бончевский // Воен. сб. 1907. № 12. С. 117. 404Василевский А. М. Дело всей жизни. Кн.1 / А. М. Василевский. М., 1989. С. 17. 405Дрозд-Бончевский. Указ. соч. С. 141. 148 |
пые произведения той эпохи. Программа юбилейных торжеств включала в себя и посещение воспитанниками Москвы и Бородино266. В ознаменование 300-летия царствования дома Романовых во Владимиро-Киевском кадетском корпусе была учреждена стипендия имени державного основателя корпуса императора Николая I267. В целях увековечения памяти бывших учащихся военно-учебных заведений приказом военного министра в 1910г. начальники управлений военного ведомства обязывались предоставить в ГУВУЗ сведения о награжденных орденом Святого Георгия или погибших кадетах и юнкерах, участвовавших в войне с Японией268. При кадетских корпусах устраивались приюты для воспитания детей офицеров, погибших в боевых действиях. Так, в Петербурге при Первом и Втором кадетских корпусах были учреждены приюты на 20 мальчиков каждый с целью призрения сирот и полусирот офицеров, убитых и раненых па войне с Японией269. Забота государства об офицерских детях формировала в воспитуемых чувство благодарности и долга перед царем и Отечеством. Анализ источников и литературы показывает, что в системе военнообразовательных учреждений стало уделяться несколько больше внимания и проблеме подготовки офицерских кадров в качестве командиров и воспитателей подчиненных. И это не случайно: современники тех событий отмечали, что главная причина вопиющего непонимания обязанностей офицера в роли воспитателя кроется в том, что «он не получает никакой предварительной подготовки в этой области. В цикле преподаваемых ему 127 266Всеподданнейший отчет по Военному министерству за 1912г.: отчет ГУВУЗ. СПб., 1914.-С. 13-14. 267Приказ по военному ведомству № 488 от 1913г. 268Приказ по военному ведомству №628 от 1910г. 269Приказ по военному ведомству №423 от 1904г. наук нет ни одной, которая бы подчеркнула и обрисовала значение и обязанности воспитателя»270. По воспоминаниям выпускника Александровского военного училища Маршала Советского Союза А.М. Василевского, «мы получали самые общие знания и навыки, необходимые офицеру лишь на первых порах»271. Однако радикальных изменений в решении проблемы, означенной выше, достигнуть не удалось. Об этом говорит сам факт того, что в учебных программах не предусматривалось изучение военной психологии и педагогики. И прав кавалерийский офицер Дрозд-Бончевский, с горечыо писавший, что офицеры не получают никакой теоретической подготовки в области военной психологии. «Офицер, вышедший из училища, даже не подозревает, что одна из его обязанностей будет состоять в умении влиять 272 на умы своих подчиненных» . В работе по формированию у юнкеров ценностей, присущих офицеру — верному слуге престолу и Отечеству, все большую актуальность приобретала политическая ориентация обучающихся. В духе традиционной для русской военной школы аполитичности глубинные вопросы социального недовольства в обществе с юнкерами не обсуждались. По признанию Л.И. Деникина, ни училищная программа, ни начальство не задавались целью расширить кругозор воспитанников и ответить на их духовные запросы: «Русская жизнь тогда бурлила, но все так называемые «проклятые вопросы», вся «политика» — понятия, под которые подводилась вся область государствоведения и социальных знаний, проходили мимо 128 2'°Дрозд-Бонячевский. Нравственный элемент как основа управления, воспитания и обучения // Воен. сб. 1907. №12. С. 117. 271Василевский А. М. Дело всей жизни. Кн.1 / А. М. Василевский. М., 1989.-С. 17. 272 Дрозд-Бончсвский. Указ. соч. С. 141. 273Деникин А. И. Путь русского офицера... С. 48. |