|
властью универсальным средством консервативно-стабилизирующей политики, проводимой в войсках. Органы государственной власти и военного управления не абсолютизировали запретительные меры и прекрасно осознавали, что для патриотического и нравственного сплочения офицерского корпуса необходимо преодолеть как сословные противоречия, так и конфликт поколений. Обеспокоенность властных структур данной проблемой ярко иллюстрирует циркулярное письмо военного министра генерала П.С. Ванновского о методах борьбы с революционной пропагандой в армии за №341 от 22-го мая 1884 г. Исходя из того, что для офицерской молодежи характерна особая податливость к внушению вредных идей вследствие легкомыслия, свойственного молодости, министр предложил отвлечь их от «сообщества с вредными слоями городского населения, особенно там, где есть студенты, сосланные политические преступники или лица, признанные неблагонадежными»511. П.С. Ванновский был убежден в том, что в армии недооценивалась роль старших офицеров как духовных наставников молодежи, и призывал восстановить доверительные отношения между поколениями с помощью разнообразных неформальных мер, способных заставить молодых офицеров отказаться от поиска духовной пищи вне офицерского общества. Представляется важной такая констатация: политический режим самодержавия всемерно старался закрепить и распространить позитивный опыт психологического сплочения офицерских коллективов, накопленный в рамках функционирования офицерских собраний и различных военных союзов и обществ512. Сочетая методы запрета, дозволения и поощрения, органы военного управления стремились усилить изоляцию корпуса армейских офицеров от нежелательных влияний общества, усугубляя тем самым пропасть между военными и штатскими, всегда имевшую место в российской действительности5 . 511РГВИА. Ф.970. Оп.З, Д.55. Л.2. 512Более подробно см.: Ахундзянов С. Военные собрания России / С. Ахундзянов // Лектору и пропагандисту: вопр. теории и методики / ГВПУ ВС СССР. 1991. № 2. С. 9093. 513Более подробно см.: Волков С. В. Указ. соч. С. 295; Соловьев В. А. Воспоминания 178 |
определенный тип политической культуры, подчеркивая монархический колорит исторического процесса. В данном контексте символичен не только выпуск многотомного «роскошного издания» истории России, но и выход в свет публикаций черносотенного содержания (тенденция, весьма характерная для исторической обстановки в России в период послереволюционного подъема военнопатриотических настроений). Например, после революции 1905 1907гг. Русским народным союзом Михаила Архангела издается «Книга русской скорби» — многотомное собрание биографий русских людей, убитых или замученных «революционными бандитами». Среди героев: великий князь Сергей Алексанрович и крестьянин из села Конотопа Волыревский; штабскапитан минной роты Лишин и генерал Мин; петербургский градоначальник Лауниц и член Союза русского народа Журавель; начальник штаба в Тифлисе Грязное и генерал Полковников; симбирский губернатор Старышкевич и крестьянин Рыжков; генерал граф Шувалов и городовой из Елатьмы Ганин; акмолинский губернатор Литвинов и помошник.пристава Шаталович; министр внутренних дел Плеве и крестьянин Гусаков’72. Однако подчеркнем, что цензура, игравшая обеспечительную роль в системе морально-психологического обеспечения вооруженных сил, не считалась властью универсальным средством консервативностабилизирующей политики, проводимой в войсках. Органы государственной власти и военного управления не абсолютизировали запретительные меры и прекрасно осознавали, что для патриотического сплочения офицерского корпуса необходимо преодолеть как сословные противоречия, так и конфликт поколений. Обеспокоенность властных структур данной проблемой ярко иллюстрирует циркулярное письмо военного министра генерала П.С. Банковского о методах борьбы с революционной пропагандой в армии за №341 от 22-го мая !884г. Исходя из того, что для офицерской молодежи характерна 372См.: Платонов О. Указ. соч. С. 322. 160 особая податливость к внушению вредных идей вследствие легкомыслия, свойственного молодости, министр предложил отвлечь их от «сообщества с вредными слоями городского населения, особенно там, где есть студенты, сосланные политические преступники или лица, признанные неблагонадежными»373. П.С. Ванновский был убежден в том, что в армии недооценивалась роль старших офицеров как духовных наставников молодежи и призывал восстановить доверительные отношения между поколениями с помощью разнообразных неформальных мер, способных заставить молодых офицеров отказаться от поиска духовной пищи вне офицерского общества. Представляется важной такая констатация: политический режим самодержавия всемерно старался закрепить и распространить позитивный опыт психологического сплочения офицерских коллективов, накопленный в рамках функционирования офицерских собраний374 и различных военных союзов и обществ. Сочетая методы запрета, дозволения и поощрения, органы военного управления стремились усилить изоляцию корпуса армейских офицеров от нежелательных влияний общества, усугубляя тем самым пропасть между военными и штатскими, всегда имевшую место в российской действительности37'. Между тем, некоторая часть офицеров была убеждена в том, что от революционной пропаганды уберечь армию невозможно: «Она будет или скрыто пронизываться в нее, медленно подтачивая основы ее жизни и быта, или же будет врываться туда вместе с подготовленным для это/ю настроением новобранческого элемента». Чтобы армия не поддалась увлече161 РГВИА. Ф.970. Оп.З, Д.55. Л.2. 374Более подробно см.: Ахундзянов С. Военные собрания России / С. Ахундзянов // Лектору и пропагандисту: вопр. теории и методики. ГВПУ ВС СССР, 1991.-№ 2.-С. 90-93. ЗТзБолее подробно см.: Волков С. В. Указ. соч. С. 295; Соловьев В. А. Воспоминания дипломата/В. А. Соловьев. М., 1959.-С. 135. |