|
тировать, что армия без единого управления, с высшими начальниками, зазнавшимися до того, что они доходили до прямого ослушания, «являлась каким-то выродком»546. Не только командующие войсками, но и корпусные командиры чувствовали себя очень большими особами. Этому способствовало то, что и тех, и других оставляли в должности до смерти или до собственной их просьбы об увольнении от должности, а в последнем случае им давали кресла в Государственном или Военном советах . В итоге, в кадровом составе и военно-профессиональном состоянии армейского офицерского корпуса наметился очевидный дисбаланс: на низах армии строгая дисциплина и субординация, доходившие до приниженности, в высших инстанциях становились все слабее и на самых верхах исчезали вовсе. Сознание своей независимости и вседозволенности нередко доводило старших чинов до самодурства или унизительного обращения с младшими и заставляло последних «искать компромиссов между указаниями уставов и законов и требованиями начальства. Вожди армии ее портили!»548. Таким образом, органам государственной власти и военного управления, пытавшимся укреплять воинскую дисциплину и правопорядок как важное условие решения задачи, исследуемой в диссертации, предстояло работать, имея в отрицательном потенциале много проблем. Однако соответствующая деятельность была развернута. Одним из путей здесь стало обеспечение неукоснительного выполнения офицерством требований Кодекса чести. Именно он позволял офицерам рассматривать себя в качестве социальной общности с особым призванием и предназначением. Понятие об офицерской чести, тесно связанное с патриотизмом, верностью престолу и войсковым товариществом. Значимость соблюдения требования Кодекса чести конституируется в официальных документах. Так, в приказе командующего войсками Варшавского военного округа генерал546См.: Редигер А. Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 428. 5,7Редигер А. Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 429. 5,8См.: Зайончковский. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX—XX столетий. ... С. 220. 190 |
рывают авторитет начальства и развращающе действуют на армию, которая требует наоборот большой подтяжки» 41°. 2. Дефекты кадровой политики органов военного управления: большинство командиров частей чувствовали себя «пожизненными сатрапами». А.Ф. Редигер, принимая пост военного министра, вынужден был констатировать, что армия без единого управления, с высшими начальниками, зазнавшимися до того, что они доходили до прямого ослушания, «являлась каким-то выродком»411. Не только командующие войсками, но и корпусные командиры чувствовали себя очень большими особами. Этому способствовало то, что и тех, и других оставляли в должности до смерти или до собственной их просьбы об увольнении от должности, а в последнем случае им давали кресла в Государственном или Военном советах412. В итоге в кадровом составе и военно-профессиональном состоянии армейского офицерского корпуса наметился очевидный дисбаланс: на низах армии строгая дисциплина и субординация, доходившие до приниженности. в высших инстанциях становились все слабее и на самых верхах исчстали вовсе. Сознание своей независимости и вседозволенности нередко доводило старших чинов до самодурства или унизительного обращения с младшими и заставляло последних «искать компромиссов между указаниями уставов и законов и требованиями начальства. Вожди армии ее портили!»413. Таким образом, органам государственной власти и военного управления, пытавшимся укреплять воинскую дисциплину и правопорядок как важное условие достижения высокого уровня преданности корпуса армейских офицеров престолу и Отечеству, предстояло решать данную задачу, 175 40Цит. по: Манукян В. М. Указ.соч. С. 79. 4См.: Редигер А. Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 428. 412Редигер А. Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 429. 413См.: Зайончковский. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX— XX столетий... -С. 220. имея в отрицательном потенциале много проблем. Однако соответствующая деятельность была развернута. Одним из путей здесь стало обеспечение неукоснительного выполнения офицерством требований Кодекса чести. Именно он позволял офицерам рассматривать себя в качестве социальной общности с особым призванием и предназначением. Значимость соблюдения требования кодекса чести конституируется в официальных документах. Так, в приказе командующего войсками Варшавского военного округа генерал-адъютанта Д.А. Скалона за №3338 от 15 февраля 1906 года содержится следующее предписание: «Корпус офицеров Генерального штаба, будучи во главе армии, должен быть безупречен во всех отношениях. За несоответствующие деяния одного офицера, согласно установившегося в обществе взгляда, отвечает весь корпус Генерального штаба... Ввиду вышеизложенного полагаю, что в Генштабе должен быть установлен суд общества офицеров. Решение суда этого безапелляционно и подлежит утверждению начальника штаба 414 округа» . Важно отметить, что создание в частях судов офицерской чести являлось массовой практикой воспитательной работы и одним из приоритетных ее направлений, находившихся в поле зрения государя-императора, так как он внимательно отслеживал морально-психологическое состояние корпуса офицеров вооруженных сил империи. Только монарх обладал правом отменить решение суда офицерской чести. Правда, стоит подчеркнуть, 415 что данным правом он почти не пользовался . Кодекс офицерской чести, господствовавший в менталитете офицерства, находил свое выражение в обструкции к его нарушителям; офицерам, 176 4МРГВИА. Ф.868. On. 1. Д.713. Л16. 45См.: Зайончковский П. А. Высшее военное управление / П. А. Зайончковский // П. А. Зайончковский. 1904 1983 гг.: ст., публ. и воен. о нем. М.,1990. С. 79. |