|
адъютанта Д.А. Скалона за №3338 от 15 февраля 1906 г. содержится следующее предписание: «Корпус офицеров Генерального штаба, будучи во главе армии, должен быть безупречен во всех отношениях. За несоответствующие деяния одного офицера, согласно установившегося в обществе взгляда, отвечает весь корпус Генерального штаба... Ввиду вышеизложенного полагаю, что в Генштабе должен быть установлен суд общества офицеров. Решение суда этого безапелляционно и подлежит утверждению начальника штаба округа»549. Важно отметить, что создание в частях судов офицерской чести являлось массовой практикой воспитательной работы, и одним из приоритетных ее направлений, находившихся в поле зрения государя императора, так как он внимательно отслеживал морально-психологическое состояние корпуса офицеров вооруженных сил империи. Только монарх обладал правом отменить решение суда офицерской чести. Правда, стоит подчеркнуть, что данным правом он почти не пользовался550. Кодекс офицерской чести, господствовавший в менталитете офицерства, находил свое выражение в обструкции к его нарушителям: офицерам, переходившим в корпус жандармов551, клятвопреступникам552 и др. В то же время, культ чести утверждался и нормативно-организационными средствами: например, офицер, подвергшийся избиению или оскорблению, обязан был подать в отставку (об этом, в частности, упоминает в дневнике генерал-лейтенант A.A. Киреев533). Органы государственной власти и военного управления предпринимали попытки унификации представлений о пределах допустимого в понятиях воинской этики. Одно из подтверждений тому — докладная записка генераллейтенанта A.A. Киреева Николаю II в защиту «Правил для ведения дел чес549РГВИА. Ф.868. Оп.1. Д.713. JI16. 550См.: Зайончковский П. А. Высшее военное управление // П. А. Зайончковский. 1904 1983 гт.: ст., публ. и восп. о нем. М., 1990. С. 79. См.: Короленко В. Г. История моего современника / В. Г. Короленко // Собр. соч. М., 1954. Т. 6. С. 193. 5з2См.: Галкин М. Указ. соч. С. 20. 553ОР РГБ, ф. Киреева A.A., картон 12, л.166. 191 |
имея в отрицательном потенциале много проблем. Однако соответствующая деятельность была развернута. Одним из путей здесь стало обеспечение неукоснительного выполнения офицерством требований Кодекса чести. Именно он позволял офицерам рассматривать себя в качестве социальной общности с особым призванием и предназначением. Значимость соблюдения требования кодекса чести конституируется в официальных документах. Так, в приказе командующего войсками Варшавского военного округа генерал-адъютанта Д.А. Скалона за №3338 от 15 февраля 1906 года содержится следующее предписание: «Корпус офицеров Генерального штаба, будучи во главе армии, должен быть безупречен во всех отношениях. За несоответствующие деяния одного офицера, согласно установившегося в обществе взгляда, отвечает весь корпус Генерального штаба... Ввиду вышеизложенного полагаю, что в Генштабе должен быть установлен суд общества офицеров. Решение суда этого безапелляционно и подлежит утверждению начальника штаба 414 округа» . Важно отметить, что создание в частях судов офицерской чести являлось массовой практикой воспитательной работы и одним из приоритетных ее направлений, находившихся в поле зрения государя-императора, так как он внимательно отслеживал морально-психологическое состояние корпуса офицеров вооруженных сил империи. Только монарх обладал правом отменить решение суда офицерской чести. Правда, стоит подчеркнуть, 415 что данным правом он почти не пользовался . Кодекс офицерской чести, господствовавший в менталитете офицерства, находил свое выражение в обструкции к его нарушителям; офицерам, 176 4МРГВИА. Ф.868. On. 1. Д.713. Л16. 45См.: Зайончковский П. А. Высшее военное управление / П. А. Зайончковский // П. А. Зайончковский. 1904 1983 гг.: ст., публ. и воен. о нем. М.,1990. С. 79. переходившим в корпус жандармов416, клятвопреступникам417и др. В то же время культ чести утверждался, что выше отмечалось, и нормативноорганизационными средствами. Органы государственной власти и военного управления предпринимали попытки унификации представлений о пределах допустимого в понятиях воинской этики. Одно из подтверждений тому — докладная записка генерал-лейтенанта А.А. Киреева Николаю И в защиту «Правил для веде418 ния дел чести» . Однако усилия чиновников Военного министерства не смогли преодолеть исторически сложившийся релятивизм в представлениях офицеров о нравственном и безнравственном. Парадоксально, но факт: утверждению общего понятия об офицерской чести мешал военный корпоративизм (являвшийся, наряду с честыо, одним из компонентов системы нравственно-патриотических ценностей). Каждое офицерское общество в своей части имело собственные традиции и представления об офицерской этике, и на их основе каждый офицер вырабатывал личный «моральный кодекс». В результате то, что для одного являлось бесчестием, смыть которое можно было только кровью (что разрешалось и нередко обязывалось, например, законом 1894г, легализующим дуэли), другого оставляло невозмутимым и равнодушным. Отсутствие единства мнений по данному вопросу привело к формальному отношению к вопросам чести, переродившейся в демонстративную «честь мундира», поддерживаемую и защищаемую силой общественного авторитета офицерского собрания части. По мнению П.А. Зайончковского, превратное представление об офицерской чести и чести полка приводило порой к обратным результатам: «Тот или иной офицер, совершив177 46См.: Короленко В. Г. История моего современника / В. Г. Королленко // Собр. соч. М., 1954. Т. 6. С. 193. 47См.: Галкин М. Указ. соч. С. 20. ШРГВИА. Ф.970. Оп.З. Д.651.Л.1-5. |