ти»554. Однако усилия чиновников Военного министерства не смогли преодолеть исторически сложившийся релятивизм в представлениях офицеров о нравственном и безнравственном. Парадоксально, но факт: утверждению общего понятия об офицерской чести мешал военный корпоративизм (являвшийся, наряду с честью, одним из компонентов системы нравственно-патриотических ценностей). Каждое офицерское общество в своей части имело собственные традиции и представления об офицерской этике, и на их основе каждый офицер вырабатывал личный «моральный кодекс». В результате то, что для одного являлось бесчестием, смыть которое можно было только кровью (что разрешалось и нередко обязывалось, например законом 1894 г., легализующим дуэли), другого оставляло невозмутимым и равнодушным. Отсутствие единства мнений по данному вопросу привело к формальному отношению к вопросам чести, переродившейся в демонстративную «честь мундира», поддерживаемую и защищаемую силой общественного авторитета офицерского собрания части. По мнению П.А. Зайончковского, превратное представление об офицерской чести и чести полка приводило порой к обратным результатам: «тот или иной офицер, совершивший бесчестный поступок, изгонялся не из армии, а лишь из полка, так как понятия о чести запрещали «выносить сор из избы»555. Следовательно, искаженное понятие об офицерской чести сводилось, в основном, к неукоснительному соблюдению правил воинской вежливости, чинопочитания и светского такта, что позволяло прикрывать отдельные элементы моральной деградации офицерства, усилившиеся в начале XX столетия в связи с поражением в Русско-японской войне и революционизацией армии в период революции 1905 1907 гг. Отметим, что самодержавие всемерно старалось закрепить и распространить позитивный опыт психологического сплочения офицерских коллективов в 192 554РГВИА. Ф.970. Оп.З. Д.651.Л.1-5. 555Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX XX столетий. ... С. 247 |
переходившим в корпус жандармов416, клятвопреступникам417и др. В то же время культ чести утверждался, что выше отмечалось, и нормативноорганизационными средствами. Органы государственной власти и военного управления предпринимали попытки унификации представлений о пределах допустимого в понятиях воинской этики. Одно из подтверждений тому — докладная записка генерал-лейтенанта А.А. Киреева Николаю И в защиту «Правил для веде418 ния дел чести» . Однако усилия чиновников Военного министерства не смогли преодолеть исторически сложившийся релятивизм в представлениях офицеров о нравственном и безнравственном. Парадоксально, но факт: утверждению общего понятия об офицерской чести мешал военный корпоративизм (являвшийся, наряду с честыо, одним из компонентов системы нравственно-патриотических ценностей). Каждое офицерское общество в своей части имело собственные традиции и представления об офицерской этике, и на их основе каждый офицер вырабатывал личный «моральный кодекс». В результате то, что для одного являлось бесчестием, смыть которое можно было только кровью (что разрешалось и нередко обязывалось, например, законом 1894г, легализующим дуэли), другого оставляло невозмутимым и равнодушным. Отсутствие единства мнений по данному вопросу привело к формальному отношению к вопросам чести, переродившейся в демонстративную «честь мундира», поддерживаемую и защищаемую силой общественного авторитета офицерского собрания части. По мнению П.А. Зайончковского, превратное представление об офицерской чести и чести полка приводило порой к обратным результатам: «Тот или иной офицер, совершив177 46См.: Короленко В. Г. История моего современника / В. Г. Королленко // Собр. соч. М., 1954. Т. 6. С. 193. 47См.: Галкин М. Указ. соч. С. 20. ШРГВИА. Ф.970. Оп.З. Д.651.Л.1-5. ший бесчестный поступок, изгонялся не из армии, а лишь из полка, так как понятия о чести запрещали «выносить сор из избы»419. Следовательно, искаженное понятие об офицерской чести сводилось, в основном, к неукоснительному соблюдению правил воинской вежливости, чинопочитания и светского такта, что позволяло прикрывать отдельные элементы моральной деградации офицерства, усилившиеся в начале XX столетия в связи с поражением в Русско-японской войне и революпионизацией армии в период революции 1905 1907 гг. Отметим, что самодержавие всемерно старалось закрепить и распространить позитивный опыт психологического сплочения офицерских коллективов в плане соблюдения ими норм Кодекса чести. Основным средством такого рода деятельности явилась законодательная фиксация некоторых изменений служебного этикета. В частности, в Уставе внутренней службы, введенном в 1909 г., закреплялся ритуал приветствия между равными по званию военнослужащими, установленный в 1905 г. Мимо внимания Комитета но образованию войск не прошло также формирование обычая взаимного приветствия и между армейскими и флотскими офице420 рами: этот орган счел важным легализовать новый неписаный закон . Другой распространенной формой воспитательной деятельности в тот период было выражение верноподданнических чувств в телеграммах и дру421 гих документах . Но, несмотря на некоторые успехи органов государственной власти и военного управления в рассматриваемой сфере, осталось много нерешенных проблем, которые самым негативным образом сказались на состоянии воинской дисциплины и правопорядка, а следовательно, и на ук178 49Зайончковский П. Л. Самодержавие и русская армия на рубеже X IX -X X столетий... С. 247 420Реформирование Комитета в 1909 г. помешало довести это дело до конца, но традиция взаимного отдания чести сохранилась (РГВИА, ф.868. оп.1, д.901. л.З) 421РГВИА. Ф.400. Оп.З. Д. 2791. JI. 1-99. |