|
79%; материальному достатку, жизненному комфорту у 65%; экзистенциальным ценностям семье (65%), любви (58%); желанию работать в избранной профессиональной сфере у 62%. Ценностное отношение к семье возрастает у опрошенных от младших к старшим курсам, что можно объяснить возрастающей потребностью обучающихся в межличностном общении, углублении своих индивидуальных привязанностей. Выбор ценности семейной жизни для будущих специалистов экономистов (по нашей выборке это преимущественно девушки) значительно выше, чем для юношей-инженеров (2-е место в ранговом выборе студентов экономических, 6-е у инженерных специальностей). Вместе с тем, у студентов-заочников ценностное отношение к семейной жизни на 30% превышает аналогичный выбор студентов-очников, что неудивительно —44% заочников и только около 10% очников обладают семейным статусом. Стремление к материальному достатку как жизненной ценности стабильно, рядоположенно и не имеет тенденции к росту у студентов. Даже наоборот у старшекурсников отмечается снижение процентного показателя данной позиции на 20%, причём, у заочников, уже работающих в аграрной сфере, и очников выборы практически одинаковы. В то же время, у инженеров старшекурсников выбор данной ценности превышает на 12% аналогичный выбор младшекурсников. Это совпадает с тенденцией возрастания (практически в два раза) личного желания старших юношей самореализоваться в предстоящей профессиональной деятельности, утвердиться посредством него в материальном плане. Эмпирический анализ ценностного содержания профессионального сельскохозяйственного интереса личности у студентов выявил привлекательность для всех опрошенных, избранной профессиональной сферы, занимающей по нашей выборке устойчивую четвёртую позицию в ценностных приоритетах студентов. Мы рассматриваем это, как подтверждение желания работать по профессии у будущих специалистов, как свидетельство осознанности ими серьёзной роли профессиональной деятельности в своей жизни. 109 |
60 Из Таблицы 1 видно содержание личных мировоззренческих ориентации курсантов и студентов. Среди 14-ти ценностей, предложенных для ранжирования (См. Приложение 1, пункт 2), ведущее положение в мировоззренческих ориентациях отводится витальной, жизненно-необходимой ценности здоровья у 79,57%; материальному достатку и жизненному комфорту — у 65,46%; экзистенциальным ценностям семье (64,74%) и любви (58,95 %); желанию работать в избранной профессиональной сфере — у 62,03%. Характерно, что ценностное отношение к семье возрастает у опрошенных от младших к старшим курсам, что можно объяснить возрастающей потребностью обучающихся в межличностном общении и углублении своих индивидуальных привязанностей. Выбор ценности семейной жизни для будущих специалистов социокультурной сферы (по нашей выборке это преимущественно девушки) значительно выше, чем для юношей-курсантов (2-е место в ранговом выборе студентов и 6-е — у курсантов). Вместе с тем, у студентов-заочников ОГИИК ценностное отношение к семейной жизни на 30% превышает аналогичный выбор студентов-очников, что и неудивительно — 44,6% заочников и только около 10% очников обладают семейным статусом. Стремление к материальному достатку как жизненной ценности не имеет тенденции к росту у студентов. Даже наоборот — у старшекурсников отмечается снижение процентного показателя данной позиции на 20%, причём, у заочников, уже работающих в социокультурной сфере (далее — СКС), и очников выборы практически одинаковы. В то же время, у курсантовстаршекурсников выбор данной ценности превышает на 12% аналогичный выбор младшекурсников. Это совпадает с тенденцией возрастания (практически в два раза) личного желания старших юношей самореализоваться в предстоящей профессиональной деятельности и утвердиться посредством её и в материальном плане. Эмпирический анализ ценностного ядра личности у студентов и курсантов выявил привлекательность для всех опрошенных избранной профес 61 сиональной сферы, занимающей по нашей выборке устойчивую четвёртую позицию в ценностных приоритетах обучающихся. Мы рассматриваем это и как подтверждение желания работать по профессии у будущих специалистов, и как свидетельство осознанности ими серьёзной роли профессиональной деятельности в своей жизни. Однако, у будущих военных инженеров личная потребность в своей профессиональной деятельности выше, занимая 2-е место в их ранговом выборе, чем у будущих специалистов СКС (соответственно 5-е место). Разнится и ценностный выбор активной жизненной позиции и самоутверждения личности: 4-е место у курсантов и 8-е место — у студентов ОГТШК. Следовательно, налицо тенденция, что курсанты военного вуза более нацелены на мировоззренческое самоопределение посредством профессиональной самореализации и социального самоутверждения личности и видят в избранной профессиональной сфере более реальные основы для этого, нежели студенты — будущие специалисты СКС. Вместе с тем, из данных студентов ОГИИК следует, что к старшим курсам у них возрастает персональная направленность на успешную профессиональную карьеру (на 13%) и достижение высокого социального статуса (на 10%), личная ответственность за свои успехи и достижения (на 16%). Однако, сопоставление ответов у обучающихся на очном и заочном отделениях свидетельствует о более низкой оценке заочниками данных позиций по сравнению со студентами-очниками. Очевидно, что студенты заочного отделения, трудящиеся в условиях СКС, более реалистично воспринимают и оценивают свою профессиональную деятельность. Но не значит ли снижение их оценки значимых профессионально-деятельностных параметров об угасании индивидуальной активности и инициативы специалиста в условиях практики в социокультурной сфере? Обнаруженная тенденция свидетельствует о необходимости создания специальных социально-педагогических условий в процессе организации |