|
не ограничиваются исключительно задолженностью за поставки газа. Они были связаны также с предельно высокими тарифами за его прокачку по территории Украины в европейские страны. Фактически хозяева магистральных трубопроводов «рубят сук, на котором сидят», так как России в таком случае выгоднее строить обходные газопроводы. Правда, возможна и приватизация украинских нефтегазовых сетей при участии российского капитала. В любом случае, складывающаяся ситуация позволяет предполагать усиление позиций РФ в энергетическом комплексе Украины и реальную экономическую интеграцию в области электроэнергетики. Здесь сталкивается подход ряда заинтересованных в контроле над высокими ценами на электроэнергию представителей национального бизнеса, блокирующих объединение энергосистем, с одной стороны, и объединение энергосистем и совместный экспорт электроэнергии в третьи страны с другой. Контроль над украинскими энергосистемами, объединение энергосистем и совместный экспорт выгодны не только российскому бизнесу, но и стратегически мыслящим кругам на Украине, а также рядовым гражданам, которые будут получать более дешевую электроэнергию и не переплачивать за нее «перекупщикам»30. В результате, перед Украиной в начале XXI века остро стояли две проблемы: определение цены и поиск покупателя газотранспортной системы(ГТС). По внутренним оценкам, ее стоимость составила 20-25 млрд, долл., а по российским не более 5 млрд. долл. Разница, как видим, четырех, пятикратная. При этом изношенность газовых магистралей, основная часть которых построена ещё в 60-70-е годы, превышала 50%; все они давно перекрыли расчетные сроки службы. По нашему мнению, разница в оценках влияет на разницу в подходах покупателей. Иностранные компании, например «Шелл», предпочли бы концессию с контролем экспортных потоков, а не покупку в собственность. Они не склонны приобретать изношенный товар. Заплатив минимальную цену, выжав максимальную прибыль, они, как правило, бросают вконец истлевшую ГТС. Пример 94 |
компании «Monde Re», уплатившей страховую премию Газпрому за несанкционированный отбор газа. Украина платить отказалась, но отныне любой из международных судов вправе принять решение об аресте ее счетов и имуш;ества за рубежом. Далее, Газпром и концерн «Газ де Франс» подписали соглашение, которым предусмотрена прокладка трубопровода по территории Беларуси, Польши, Словакии для транспортировки российского газа в Европу. В состав консорциума вошли также немцы и итальянцы. Другим проектом, диверсифицирующим потоки энергоносителей, является Балтийская трубопроводная система. Однако трудности в российско-украинских экономических отношениях не ограничиваются исключительно задолженностью за поставки газа. Взять хотя бы предельно высокие тарифы за его прокачку по территории Украины в европейские страны. Фактически хозяева магистральных трубопроводов «рубят сук, на котором сидят», так как России в таком случае выгоднее строить обходные газопроводы. Правда, возможна и приватизация украинских нефтегазовых сетей при участии российского капитала. Складывающаяся ситуация позволяет предполагать усиление позиций РФ в энергетическом комплексе Украины и реальную экономическую интеграцию в области электроэнергетики. Здесь сталкивается подход ряда заинтересованных в контроле над высокими ценами на электроэнергию представителей национального бизнеса, блокирующих объединение энергосистем, с одной стороны, и объединение энергосистем и совместный экспорт электроэнергии в третьи страны с другой. Контроль над украинскими облэнерго, объединение энергосистем и совместный экспорт выгодны не только российскому бизнесу, но и стратегически мыслящим кругам на Украине, а также рядовьш гражданам, которые будут получать более дешевую электроэнергию и не переплачивать за нее «перекупщикам»^’. 3 03 в результате перед Украиной остро стоят две проблемы: по каким ценам и, главное, кому продавать газотранспортную систему (ГТС). По внутренним оценкам, ее стоимость 20-25 млрд. долл., а по российским не более 5 млрд. долл. Разница, как видим, четырех-, пятикратная. При этом изношенность газовых магистралей, основная часть которых построена в 6070-е годы, превышает 50%; почти все они давно перекрыли расчетные сроки службы (Л. Кучма в интервью журналу «Шпигель» назвал другие цифры: 12-18%). Разница в оценках разница в подходах покупателей. Иностранные компании, например «Шелл», предпочли бы концессию с контролем экспортных потоков, а не покупку в собственность. Они не склонны приобретать изношенный товар. Заплатив минимальную цену, выжав максимальную прибыль, они бросят вконец истлевшую ГТС на произвол судьбы. Пример Казахстана, сдавшего свои магистрали западным фирмам в концессию и получившего их обратно в разрушенном состоянии, более чем показателен. Для России же овладение украинской ГТС чрезвычайно важно и политически, и экономически. Она заинтересована в том, чтобы та оставалась в рабочем состоянии, для чего готова инвестировать при условии погашения долга ценными бумагами газотранспортной системы Украины (возможно, в счет долга Газпрому будут переданы также акции Азовстали, Криворожского, Харцызского металлургических комбинатов и т.п.). Все это свидетельствует о том, что РФ желает получить ГТС исключительно в собственность, а не в аренду, единолично, а не в составе некоего консорциума. Иначе судьбу обновленных Россией трубопроводов невозможно гарантировать: могут отобрать все арендованное обратно под любым предлогом, возможно, и до истечения договорного срока, а потом продать той же «Шелл», но уже во много раз дороже. России же останутся прежние проблемы. Поэтому любые действия по сближению России и Украины вызывают резкое неприятие со стороны США, которые, не стесняясь, вмешиваются во 3 0 4 |