|
69 и нередко противопоставляется праву как внешнему силовому регулированию, опосредованному государственной властью и общественным контролем. В такой трактовке право, защищающее минимальные и общезначимые социальные нормы, обладает меньшей ценностью, чем моральные отношения143 Перейти на социетальный уровень исследования особенностей российской правовой культуры помогает более детальное обращение к понятию правового менталитета. В современных исследованиях по социальной и исторической психологии под ментальностью понимается совокупность осознанных и неосознани к / ных психологических установок и предрасположенностей индивида действовать, мыслить, чувствовать, воспринимать и постигать мир определенным образом . Как отмечалось в предыдущем параграфе, правовой менталитет это совокупность правовых архетипов и представлений, устойчивых, общераспространенных образцов и стилей юридического мышления, которые в разных социумах, этносах, социальных группах имеют собственное содержание, различным образом сочетаются, но всегда лежат в основе восприятия субъектов, принадлежащих к национальной правовой системе, сущности и значения собственных интересов, прав и свобод, определяют особое видение юридической реальности, специфику правового поведения индивида, социальных 145 групп . В отечественной науке на сегодняшний день теория отечественной правовой ментальности разработана не достаточно , что связано с рассмотрением политико-правовых институтов в рамках прежних господствовавших І 1 -) Смоленский М.Б. Правовая культура: Опыт социокультурного анализа. Ростов-на-Дону, 2002. С. 61. 144Дрепа Т.Н., Дмитриев АН.. Дмитриева Э.Я. Ментальность и менталитет российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия //Российское сознание; психология, культура, политика: Материалы Международной конференции по исторической психологии российского сознания. Самара: Изд-во С ГПУ, 1997. С. 92.93-100. 145 Мордовцев А.Ю. Национальный правовой менталитет. Введение в проблему. Ростов-на-Дону, 2002. С. 60. 146 См.: Мордовцев А.Ю., Горьковенко Ю.А. Правовая система в ментальном измерении: постановка проблемы // Северо-Кавказский юридический вестник. 2002. № 2. |
роли изучаемого аспекта специфики как с развитием раскола, так и с возможностью его преодоления'. Российская социокультурная матрица включает в себя прочную тягу к сохранению эмоциональной доминанты в культуре, почти полностью подчиняющей себе ее интеллектуальный элемент, а также интерпретацию нравственности как эмоциональной стихии сострадания. Наличие сильной эмоциональной доминанты и слабость интеллектуального начала в культуре предопределили, помимо всего прочего, формирование в России специфического типа правовой культуры. Его основной характеристикой является и на это многократно указывали различные авторы отчетливый приоритет морали и нравственности как социального регулятора по отношению к праву, что означает в конечном счете дефицит правосознания, подмену его деформированным моральным сознанием, этикоценгризм как принципиальную черту правового менталитета. Сфера морали, как правило, рассматривается как сфера регулирования традицией, обычаем, внутренним нравственным законом (совестью), и нередко противопоставляется праву как внешнему силовому регулированию, опосредованному государственной властью и общественным контролем. В такой трактовке право, защищающее минимальные и общезначимые социальные нормы, обладает меньшей ценностью, чем моральные отношения. Известный исследователь Э.Ю. Соловьев пишет об этом так: “Высокие нравственные качества русского народа (его способность к состраданию, любви, прощению, терпению, самоотвержению) давно получили всемирное признание. Но было бы благодушием не видеть их неприглядной оборотной стороны, а именно давнего и острого дефицита правосознания, который в сфере самих моральных отношений выражал себя, прежде всего как отсутствие уважения к индивидуальной нравственной самостоятельно1 Андреев А. Современные дискуссии о специфике России //Тезисы докладов XXXII научной конференции студентов. Самара: Самарский университет, 2001. С. 13-15. неотчуждаем. С точки зрения правового содержания он включает в себя всю совокупность личных, социальных, политических и других прав человека. Он подразумевает признание приоритета ценностей индивидуального развития, творческой самореализации, потребностей мировоззренческой ориентации субъекта. Своеобразие индивидуальности применительно к праву проявляется прежде всего в том, что она выступает как индивидуально-личностное выражение всеобщего в «Homo (Persona) sui juris» («человеке своего права»). Если вернуться к проблеме гражданского общества и предъявляемых им требований к личности, то можно предположить, что высший диспозиционный уровень структуры личности, типологически соответствующей гражданскому обществу, по-видимому, образует система правовых ценностей и ориентаций, отвечающих высокому уровню социально-правовых потребностей личности в ее самореализации, причем в конкретно-исторических формах жизнедеятельности, характерных для образа жизни данного общества и социальных страт, к которым принадлежит индивид и с которыми он себя идентифицирует. Понимая правовую ориентацию достаточно широко не только как элемент мотивационной структуры индивидуального поступка, но как феномен, имеющий глубокие социокультурные корни, следует обратиться к понятию правовой ментальности и правового менталитета, то есть перейти на социетальный уровень рассмотрения. В современных исследованиях по социальной и исторической психологии под ментальностью понимается совокупность осознанных и неосознанных психологических установок и предрасположенностей индивида действовать, мыслить, чувствовать, воспринимать и постигать мир определенным образом1. Исследователи про1Подробнее об этом см.: Дрена Г.Н., Дмитриев А Л . Дмитрием Э.Я. Ментальность и менталитет Российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия //Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы //Международной конференции по исторической психологии российского сознания. Самара: Изд-во СГИУ, 1997. С. 92.93-100. 58. Гражданское или корпоративное общество? Перспектива для России / Под ред. Ю.А. Красина. М., 1998. 59. Гранат Н. Л. Правосознание и правовая культура //Юрист. 1998, № 11/ 12. 60. Гревцов Ю.И. Очерки теории и социологии права. СПб., 1996. 61. Гундарев И. Парадоксы российских реформ. М., 1997. 62. Гуревич А.Я. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении в зарубежной историографии/Юдиссей, 1989. М., 1989. 63. Дарендорф Р. Мораль, институты и гражданское общество //Путь, 1993, № 3. 64. Демидов А.И. Политический радикализм как источник правового нигилизма //Государство и право. 1992. №4. 65. 10 лет российских реформ глазами россиян. Аналитический доклад. Подготовлен в сотрудничестве с Представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации. Институт комплексных социальных исследований РАН. Российский независимый институт социальных и национальных проблем. М., 2002. 66. Дилигенский Г. Российский горожанин конца девяностых: генезис постсоветского сознания. М., 1998. 67. Дилигенский Г.Г. Что мы знаем о демократии и гражданском обществе? //Pro et Contra. Гражданское общество. М., Осень. 1997. 68. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. В 30 т. М., 1972-1990. Т. 4. 69. Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. В 30 т. М., 1972-1990. Т. 25. 70. Дрепа Г.Н., Дмитриев А.Н., Дмитриева Э.Я. Ментальность и менталитет Российского общества: к анализу механизмов рефлексивного взаимодействия //Российское сознание: психология, культура, политика: Материалы //Международной конференции по исторической психологии российского сознания. Самара: Изд-во СГПУ, 1997. 71. Дюркгегш Э. О разделении общественного труда. Одесса. 1900. |