|
ственных состояний. Общественная дезинтеграция носила почти постоянный характер, что проявлялось, с одной стороны, в макросоциальных процессах (структура, мобильность, система ценностей, культура и т.д.), с другой стороны, в микросоциальной сфере (образование, семья, приватная сфера, вера, мир труда и т.д.). Аномийное состояние общества в макрои микросфере возникает почти всегда одновременно, очень редко случалось так, чтобы хотя бы один из уровней усиливал общественную интегрированность. Аномийные ситуации глубоко пропитывали структуру общества. Ценностные и нормативные кризисы, отсутствие средств, необходимых для претворения культурных целей, общественные легитимации, как правило, не оставались на уровне общественного сознания, но объективировались в структуре учреждений общества, его построении и механизме действия и поэтому органически враста198 ли в макроструктуру общества . Таким образом, проанализировав деформации и кризисные явления в правовой культуре современного российского общества, мы пришли к выводу, что в России все отчетливее проявляется тенденция правового и нравственного нигилизма: неуважение к закону, праву, общепринятым социальным нормам. Только каждый четвертый россиянин считает, что представителю закона (работнику милиции) следует подчиниться безоговорочно по первому его требованию. Значительная часть населения не собирается слепо следовать существующему законодательству. То есть, правовая культура современного российского общества демонстрирует наличие деформаций, связанных, в первую очередь, с утратой основных аксиологических различений, что свидетельствует об углублении общего социокультурного кризиса. Деформированность базовых траекторий социального пространства проявляется в криминализации индивидуального и массового сознания и поведения; росте преступности и изменении ее структуры в сторону криминализации всех без исключения возрастных, гендерных и профессиональных групп; падении общественного интереса к моральной 198Самыгин П.С. Отчуждение права как социальный феномен современной России // Юридический вестник. 2003. № 1. С. 76. 97 |
8. Правовая культура современного российского общества демонстрирует наличие деформаций, связанных, в первую очередь, с утратой основных аксиологических различений, что свидетельствует об углублении общего социокультурного кризиса. Деформированность базовых траекторий социального пространства проявляется в преимущественно неправовом характере взаимодействий, криминализации индивидуального и массового сознания и поведения; росте преступности и изменении ее структуры в направлении криминализации всех без исключения возрастных, гендерных и профессиональных групп; падении общественного интереса к моральной проблематике, ранее составлявшего традиционную особенность отечественного менталитета; росте аморализма и безнравственности; распространении на все общество ценностей и норм криминальной субкультуры; развитии правового нигилизма на всех социальных уровнях; широком распространении самодеструктивных девиантных по определению способов поведения: суицидов, алкоголизма, наркомании. Правовая культура в этом случае несет на себе печать утраты различения между саморазрушением и самоутверждением, признания социальной приемлемости и даже естественности девиации. Она отражает общий мозаичный характер культуры, включает в себя локальные фрагменты деформированного правосознания, неправовых ориентаций и мотиваций. Важной ее характеристикой является обесценивание правомерного поведения как универсальной модели, нарастание социальной резигнации по отношению к распространенному противоправному поведению. В целом сложившуюся ситуацию можно охарактеризовать как состояние аксиологического вакуума и культурной аномии. 9. Преодоление правокультурного кризиса в современной России и вытеснение неправовых практик на периферию социального пространства может быть только эволюционным по длительности и характеру процессом, совпадающим по своей направленности с процессом модернизации, поскольку предусматривает постепенное утверждение правокультурных аномийных состояний. Социальная дезинтеграция прослеживалась почти постоянно, что проявлялось как в макросоциальных процессах (структура, мобильность, система ценностей, культура и т.д.), так и в микросоциальной сфере, на уровне семейных, межличностных связей. Аномийные ситуации пронизывали всю структуру общества. Ценностные и нормативные кризисы, отсутствие средств, необходимых для претворения культурных целей, общественные иллегитимации, как правило, не оставались на уровне общественного сознания, но объективировались в структуре учреждений общества, его построении и механизме действия и поэтому органически врастали в макроструктуру общества. В настоящее время некоторая часть общества по крайней мере частично идентифицировалась с новыми культурными требованиями. Естественно, эта культурная интериоризация чрезвычайно различно протекает в обществе. Наблюдается неравномерное социальное закрепление новой системы ценностей, что для личности означает неопределенность и непредсказуемость макросреды, более того, ожиданий в поведении, мышлении, привязанностях. Однако подавляющее большинство россиян попрежнему страдает от ситуации, когда стала недействительной прежняя установленная формальная система ценностей. Большинство членов общества оказалось в ситуации, когда более или менее результативно усвоенные ранее нормы и соответствующие им формы поведения, сознания и чувства стали неадекватными. Они поставлены перед необходимостью ответа на вопрос: верно ли они мыслили, поступали и чувствовали, пытаясь встроиться в социокультурные реалии прошедших десятилетий. В итоге общество повернуло к тотальной аномии. Перемены в структуре общества послужили также углублению аномии. Происходит быстрый рост предпринимательского слоя. Наряду с этим, конечно, можно говорить об обогащении отдельных общественных групп, но парадоксально то, что их вертикальная мобильность имела не вятся для всей группы нормой. Такое влияние ускоряет девиантное воспитание младших. Жизнь групп характеризуется разнообразными конфликтами как внутри группы, так и за её рамками. Часто конфликты между различными группами перерастают в агрессию. Для межгрупповых отношений характерны также установки отчуждения, нетерпимости, образ мышления, основанный на предубеждениях и дискриминации. Перечисленные социокультурные характеристики современного российского общества указывают на аномию, угрожающую ростом девиаций, и на то, что изменение этой ситуации возможно лишь в результате долгосрочной общественно-политической программы. Таким образом, феноменология аномии в современном российском обществе дает возможность сделать применительно к состоянию правовой культуры следующие выводы. Правовая культура современного российского общества демонстрирует наличие деформаций, связанных, в первую очередь, с утратой основных аксиологических различений, что свидетельствует об углублении общего социокультурного кризиса. Деформированность базовых траекторий социального пространства проявляется в криминализации индивидуального и массового сознания и поведения; росте преступности и изменении ее структуры в сторону криминализации всех без исключения возрастных, гендерных и профессиональных групп; падении общественного интереса к моральной проблематике, ранее составлявшего традиционную особенность отечественного менталитета; росте аморализма и безнравственности; распространении на все общество ценностей и норм криминальной субкультуры; развитии правового нигилизма на всех социальных уровнях. Характерная для аномии утрата жизненных ориентиров, потеря воли к жизни проявляются в широком распространении деструктивных по отношению к обществу и самому себе девиантных по определению способов поведения: суицидов, алкоголизма, наркомании. Может идти речь о пато |