|
108 В обращении Военного совета Украинского фронта говорилось: "Мы идем в Западную Украину не как завоеватели, а как освободители наших украинских и белорусских братьев. Мы освободим украинцев и белорусов раз и навсегда от всякого гнета и эксплуатации, от власти помещиков и капиталистов"1 . Перед началом наступления, 17 сентября в 3 часа 20 минут войска получили телеграмму Б. М. Ш апошникова с указанием расположения германских войск и их опознавательных знаков. В тот же день германский военный атташе в Москве генерал Э. Кестринг сообщил в отдел внешних сношений НКО СССР, что германское командование приказало своим частям начать отход за демаркационную линию Лъвов-Брест-Белосток2. В целом, казалось бы, весь подготовительный этап к вступлению войск Красной Армии на польскую территорию носил сложный, непоследовательный характер. С одной стороны, советское руководство, соблюдая договоренность с Германией, было вынуждено выдвинуть свои войска с целью противоборства польской армии, о чем свидетельствовали директива наркома обороны СССР от 14 сентября и приказы командующих фронтов в плане содержания замысла операции. С другой стороны политическое обоснование документов на переход советско-польской границы и уточняющие задачи войскам содержали положения о необходимости защиты местного населения от жандармов, об охране имущества украинских, белорусских и польских граждан, о лояльном отношении к польским военнослужащим и государственным чиновникам, если они не оказывают вооруженного сопротивления советским войскам3. К тому же, авиация получила указания избегать бомбардировок населенных пунктов, а сухопутным частям и соединениям вменялось не допускать никаких 1 Красная Армия -1 9 3 9 -1 7 сентября : См.: Военная история Отечества с древних времен до наших дней. В 3-х T. Т. 2 М.: "Мосгорархив", 1995 -С. 293. 3 См.: История второй мировой войны в 12 Т. М.: Воениздат, 1974 Т. 3. С. 356. |
47 политработников и бойцов требовалось "содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Полыни в свержении ига помещиков и капиталистов ..., не допустить захвата территории Белоруссии Германией"1. Приказ командующего Украинским фронтом командарма 1-го ранга С. К Тимошенко, отданный накануне выступления содержал следующие положения: "польское правительство помещиков и генералов втянуло народы Польши в авантюристическую войну"2. 16 сентября Военный совет Белорусского фронта в своем обращении к войскам указал, что "правители панской Полыни бросили ... наших белорусских и украинских братьев в мясорубку второй империалистической войны". Кроме того, польских крестьян и рабочих призывали превратить империалистическую войну в гражданскую, а солдат Польши повернуть свое оружие "против помещиков и капиталистов"3. В обращении Военного совета Украинского фронта говорилось: "Мы идем в Западную Украину не как завоеватели, а как освободители наших украинских и белорусских братьев. Мы освободим украинцев и белорусов раз и навсегда от всякого гнета и эксплуатации, от власти помещиков и капиталистов"4. Перед начатом наступления, 17 сентября в 3 часа 20 минут войска получили телеграмму Б. М. Ш апошникова с указанием расположения германских войск и их опознавательных знаков. В тот же день германский военный атташе в Москве генерал Э. Кестринг сообщил в отдел внешних сношений НКО СССР, что германское командование приказало своим частям начать отход за демаркационную линию Львов-Брест-Белосток3. В целом, казалось бы, весь подготовительный этап к вступлению войск Красной Армии на польскую территорию носил сложный, непоследовательный 1РГВА, ф. 35086, on. 1, д. 664. лл. 229-230. 2 Партийно-политическая работа в боевой обстановке М., 1940 С. 8. *См.: Там же С. 141. 4Красная Армия 1939 17 сентября 5См.: Военная история Отечества с древних времен до наших дней. В 3-х Т. Т. 2 М.: "Мосгорархив", 1995 -С. 293. 48 характер. С одной стороны, советское руководство, соблюдая договоренность с Германией, было вынуждено выдвинуть свои войска с целью противоборства польской армии, о чем свидетельствовали директива наркома обороны СССР от 14 сентября и приказы командующих фронтов в плане содержания замысла операции. С другой стороны политическое обоснование документов на переход советско-польской границы и уточняющие задачи войскам содержали положения о необходимости защиты местного населения от жандармов, об охране имущества украинских, белорусских и польских граждан, о лояльном отношении к польским военнослужащим и государственным чиновникам, если они не оказывают вооруженного сопротивления советским войскам1 . К тому же, авиация получила указания избегать бомбардировок населенных пунктов, а сухопутным частям и соединениям вменялось не допускать никаких реквизиций и самовольных заготовок продовольствия и фуража в занятых районах2. В отношении Германии советское военное командование никаких отрицательных высказываний в официальных документах приказах, директивах, обращениях не допускало, хотя в разъяснениях красноармейцам об их освободительной миссии упоминание о германской военной угрозе присутствовало. Однако во всех политических преамбулах документов советское военное командование старалось соблюдать положение оценки руководства СССР характера начавшейся 1 сентября войны и ее "главного виновника". Конечно, это вносило некоторую неопределенность у части красноармейцев, командиров и политработников, но советская сторона обязана была демонстрировать верность положениям договора с Германией. Все это свидетельствовало о том, что высшее руководство Советского Союза, приняв условия взаимной договоренностей с Германией, максимально выжимало положительные результаты для безопасности государства из 1См.: История второй мировой войны в 12 Т. М.: Воениздат, 1974 Т. 3. С. 356. 2 См.: История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. М.: Воениздат, 1960 Т. I. С.247. |