|
130 Вместе с тем вынужденные меры, предпринятые в августе и сентябре Советским Союзом, были с пониманием оценены многими политиками и военными того времени. Так, например, в своем выступлении по радио 1 октября 1939 г. У. Черчилль, занимавший тогда пост военно-морского министра Великобритании, признал, что выдвижение советской границы на Запад создало серьезный барьер против беспрепятственного продвижения немецких войск на восток. "То, что русские армии, отмечал он, должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть"1. Известный английский политический деятель Ллойд Джордж писал польскому послу в Лондоне осенью 1939 г., что СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после первой мировой войны... Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии" . Эти оценки в послевоенный период разделялись и многими исследователями этого периода на Западе. "Секретный протокол, отмечает известный ученый из Англии А. Тейлор, исключил из германской сферы влияния прибалтийские государства и восточную часть Польши ... Это соглашение, в конечном счете, было антигерманским. В случае войны оно ограничивало германское продвижение на Восток"3. Среди друзей СССР на Западе также были люди, понимавшие мотивы Советского правительства, решившегося на такой шаг. Так, ветеран английской компартии Д. Прискотт вспоминал в 1979 г. "Советско-германский пакт не был для меня травмирующим шоком, он воспринимался как мрачная необходимость 1 Churchill W. The Second World War. London, 1949. Vol. 1. P. 449. 2 Правда. 1988. 1 сентября. 3 Taylor A. The Origins o f the Second World War. London, 1961. P. 262. |
72 путаницу в головах и неизбежно будет толкать к ошибочным выводам. Чтобы этого не случилось, мы не должны допускать некритического отношения к тем старым понятиям, которые неприменимы в новой международной обстановке1". 3. С точки зрения международного права подписание дополнительных секретных протоколов к договорам от 23 августа и 28 сентября 1939 г., реализация их положений носили явно незаконный характер, а действия советского руководства подпадали под определение "агрессия", одним из авторов которых являлся бывший нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов. 4. Осложнились международные связи с Англией, Францией, СШ А, несмотря на тот факт, что накануне вступления советских войск на польскую территорию, Советское правительство направило ногу всем иностранным дипломатическим представительствам, имеющим дипломатические отношения с СССР (в том числе полам Англии, Франции, Германии), в которой объявлялось о намерении проводить политику нейтралитета в отношениях между СССР и каждой из 24 стран. Вместе с тем вынужденные меры, предпринятые в августе и сентябре Советским Союзом, были с пониманием оценены многими политиками и военными того времени. Так, например, в своем выступлении по радио 1 октября 1939 г. У. Черчилль, занимавший тогда пост военно-морского министра Великобритании, признал, что выдвижение советской границы на Запад создало серьезный барьер против беспрепятственного продвижения немецких войск на восток. "То, что русские армии, отмечал он, должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть"2. 1Правда 1939 1 ноября. 2Churchill W. The Second World War. London, 1949. Vol. I P. 449. 73 Известный английский политический деятель Ллойд Джордж писал польскому послу в Лондоне осенью 1939 г., что СССР занял территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Полыней после первой мировой войны... Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии"1. Эти оценки в послевоенный период разделялись и многими исследователями этого периода на Западе. "Секретный протокол, отмечает известный ученый из Англии А. Тейлор, исключил из германской сферы влияния прибалтийские государства и восточную часть Польши ... Это соглашение, в конечном счете, было антигерманским. В случае войны оно ограничивало германское продвижение на Восток"2. Среди друзей СССР на Западе также были люди, понимавшие мотивы Советского правительства, решившегося на такой шаг. Так, ветеран английской компартии Д. Прискогг вспоминал в 1979 г. "Советско-германский пакт не был для меня травмирующим шоком, он воспринимался как мрачная необходимость для выживания СССР перед лицом дьявольского вероломства Британского правительства и его лейбористских адвокатов"3. В целом, обобщая положения выводов о военной политике СССР в отношении Польши накануне и в начале второй мировой войны, важно отметить, что хотя для социалистического государства, которым именовался в то время Советский Союз, договоры августа-сентября 1939 г. с Германией с моральной и идеологической точек зрения вряд ли можно было оправдать, интересы безопасности СССР настоятельно диктовали необходимость не дать втянуть страну в войну, задержать вермахт как можно дальше к западу от границ СССР. К сожалению, объяснить миру вынужденность этого шага, его объективную необходимость ни в те годы, ни позже, советское руководство не 1Правда. 1988. 1 сентября. 2Taylor A. The Origins ofthe Second World War. London, 1961. P. 262. 3 1939: The Communist Party of Great Britain and War. Proceeding of the Conference held 21 April 1979, organized by Communist Party History Group. London, 1983. P. 103. |