|
99 Как известно, к тому времени военный конфликт в районе реки Халхин-Гол завершен не был. Для руководства Германии было выгодно, чтобы СССР был втянут в войну. Этим и обуславливались постоянные запросы советской стороны германским министерством иностранных дел о сроках ввода войск в Польшу. Исторические документы свидетельствуют, что до 17 сентября этих запросов было как минимум четыре 3, 5, 8 и 14 сентября1. В своих ответах НКИД СССР под различными предлогами затягивал сроки ввода войск в Польшу. Рубежом принятия решения вступления войск Красной Армии на территорию Польши правомерно считать события середины сентября. Вопервых. 15 сентября было заключено перемирие с Японией, то есть формально с дипломатической точки зрения советский Дальний Восток от японской агрессии был гарантирован. Во-вторых, к этому времени оперативное управление польскими войсками фактически было потеряно, а правительство Польши, оставив Варшаву, выдвигалось к польско-румынской границе. Вопрос о сохранении Польского государства самим ходом развития событий бы снят с повестки дня. В-третьих, руководство СССР в начале в торой декады сентября высказало свою оценку начавшейся войны, квалифицировав ее как империалистическую, несправедливую с обеих сторон. Вместе с тем, главным виновником ее развязывания объявлялось правительство Польши. В последнем случае четко просматривался прагматичный расчет советских руководителей. Так как, Польское государство было уже обречено, по меньшей мере, на поражение; с Германией же необходимо было поддерживать военно-политические, экономические и дипломатические отношения. Кроме того, вся история польско-советских отношений до 1939 г., а также деятельность польского правительства на международной арене в 30-е 1 См.: Dokuments on Geman Forcing Policy. Serie D. Washington, 1954. Vol. VIII. P. 4, 33, 4; Akten zur Jcutshen auswartigen Politik. Sevie D. Band VIII. S4., 47; Семиряга М. И. Указ. соч. С. 86-87. |
36 обстоятельства, справедливо отмечает историк, что существовала реальная опасность вмешательства в эти события западных держав”1 . Военный историк России В. А. Золотарев в своей монографии "Военная безопасность Отечества" наряду с опасностью вовлечения СССР в мировую войну, в случае немедленного ввода советских войск в Польшу, отмечает ясное осознание высшим руководством Советского Союза отрицательных последствий затягивания этого процесса для безопасности страны. Он пишет: "Сразу же после вступления в войну Англии и Франции Риббентроп настойчиво начал предлагать СССР ввести советские войска в Польшу. Вступать или не вступать в Польшу это решение было не из легких для СССР. ... Оккупация Восточной Польши с военно-стратегической точки зрения была, желанной целыо. Кроме того, существовало опасение, что если эту территорию не займет Красная Армия, туда придут немцы"3. К тому же, существовала сше одна, очень серьезная в военно-стратегическом отношении опасность того, что в случае вовлечения СССР в начавшуюся мировую войну', не исключалась возможность ее ведения для нас на два фронта на Дальнем Востоке с Японией, Как известно, к тому времени военный конфликт в районе реки Халхин-Гол завершен не был. Для руководства Германии было выгодно, чтобы СССР был втянут в войну. Этим и обуславливались постоянные запросы советской стороны германским министерством иностранных дел о сроках ввода войск в Польшу. Исторические документы свидетельствуют, что до 17 сентября этих запросов было как минимум четыре 3, 5, 8 и 14 сентября '. В своих ответах НКИД СССР под различными предлогами затягивал сроки ввода войск в Польшу. 1Семирига М . И. Тайны сталинской дипломатии 1939' 1941 • М .: В ы сш ая ш кола, 1992 •• С. 87. ' Золотарев В. А. Военная безопасность Отечества (историко-правовое исследование). Издание второе, дополненное М.: Кодон-Пресс Кучков поле, 1998 С. 114. ‘‘ См.: Dokumcnts on Genian Forcing Policy. Seiie D. Washington, 1954. Vol. VU T. P. 4, 33, 4; Akten 2ur dcutshcn auswartigen Politik. Scvic D. Band VTI1. S4., 47; Семиряга М. И. Указ. соч. С. 86-87. 37 Рубежом принятия решения вступления войск Красной Армии на территорию Польши правомерно считать события середины сентября. Вопервых, 15 сентября было заключено перемирие с Японией, то есть формально с дипломатической точки зрения советский Дальний Восток от лионской агрессии был гарантирован. Во-вторых, к этому времени оперативное управление польскими войсками фактически было потеряно, а правительство Польши, оставив Варшаву, выдвигалось к польско-румынской границе. Вопрос о сохранении Польского государства самим ходом развития событий бы снят с повестки дня. В-третьих, руководство СССР в начале второй декады сентября высказало свою оценку начавшейся войны, квалифицировав ее как империалистическую, несправедливую с обеих сторон. Вместе с тем, главным виновником ее развязывания объявлялось правительство Польши. В последнем случае четко просматривался прагматичный расчет советских руководителей. 'Гак как, Польское государство было уже обречено, но меньшей мере на поражение; с Германией же необходимо было поддерживать воегшо-политические, экономические и дипломатические отношения. Кроме того, вся история польско-советских отношений до 1939 г., а также деятельность польского правительства на международной арене в 30-е годы давали полное право советскому руководству отнести Польшу к странамагрсссорам. Однако обвинение руководства Полыни главным виновником начавшейся 1 сентября 1939 г. войны было крупным политическим просчетом совегских политических лидеров так как: во-первых, в глазах .мировой общественности косвенно оправдывался факт агрессии Германии, а во-вторых, этим дезориентировались прогрессивные, в целом, патриотические движения как в Польше, так и в других странах, вносилась сумятица в коммунистические ряды, к тому же. это способствовало неверной оценке советской общественностью содиально-политического характера войны. Коминтерн с началом германо-польской войны оказался в трудном положении. Безусловно, его руководство дало директивы компартиям об |