Проверяемый текст
Смоленский, Михаил Борисович. Правовая культура как элемент социокультурного пространства (Диссертация 2003)
[стр. 119]

депривацией отношений, маргинализацией, чувством безнадёжности и т.д.
Стоит отметить, что изменения, перевернувшие жизнь российского общества, дезинтегрировавшие как социальную структуру, так и положение отдельных лиц, в конце 90-х годов замедлились, позднее с точки зрения крупных социальных групп по существу остановились (если не учитывать обеднение средних слоев и образование немногочисленной новой элиты).
Таким образом, структура общества заморозилась и это произошло, когда дисфункциональные воздействия предшествующих процессов ещё продолжались.
Подобная консервация болезненного состояния усиливает распространение аномии.
С точки зрения анализа девиаций, прежде всего самоуничтожающего поведения индивидов, следует отметить ещё один момент.
Российское общество воспроизводило в своей культуре традиционные патерналистские и авторитарные принципы, политизирующие жизнь индивидов.
Сегодня картина изменилась.
Патернализм сменился деполитизацией
жизни индивидов.
Чрезмерная запланированность и тотальная подконтрольность сменились замкнутостью на самого себя,а покинутостью, лишением привычной поддержки со стороны власти.

И в социальном смысле, и психологически удручающим фактором выступает сложившаяся после смены режима система социальных различий.
С одной стороны,
усвоенная раннее идея равенства вызывает у значительной части общества подозрительность и нетерпимость по т отношению к частной собственности, повышенным способностям и с их помощью достигаемым позициям.
С другой стороны, неравенство приобрело небывалые масштабы, что приводит к разложению социальной солидарности и чувства справедливости.
Такое неравенство нередко предоставляет большинству членов общества примеры действий достижительного характера, не соответствующих элементарным нормам морали и права.
119
[стр. 215]

интегральное, а фактически дезинтегрирующее значение для общества.
Рассматривая любой из процессов мобилизации за последние десятилетия, в большей или меньшей степени адекватными по отношению к ним представляются следующие характеристики.
Изменившие своё положение социальные группы оказались в новом статусе, и поэтому не только в личностном, но и в социокультурном аспекте оказались в чуждой им общественной среде.
Новое общественное положение в основном приходило на смену исторически зафиксированной, глубоко впитанной, интериоризированной культуре, что углубляло культурный разрыв между старой и новой культурой.
Процессы мобильности протекали между общественными позициями, и без того отдалёнными друг от друга.
Значительная культурная отдалённость сама по себе снижала возможность усвоения культуры.
Наиболее характерная особенность всех этих процессов мобильности состоит в том, что каждый из них контролировался и управлялся сверху, был навязанным обществу тем или иным способом.
Итак, люди обретали новый статус отнюдь не благодаря своим общественным стремлениям, и на новую социальную позицию попадали люди, которые не соответствовали таковой по своим способностям, данным и призванию.
Процессы социальной мобильности касались лишь отдельных сегментов, жизненных сфер, в то время как в других сохранялись прежние характеристики, что делало конфликтным само общественное изменение, прежде всего жизнь причастных к нему лиц.
Трудности усвоения новой культуры превышали блага, связанные с мобильностью.
Смена социальных позиций индивидов в большинстве случаев сопровождалась потерей идентичности, утратой способности к социальной ориентации, различными видами депривации, маргинализацией, чувством безнадёжности и т.д.
Изменения, перевернувшие жизнь российского общества, дезинтегрировавшие как социальную структуру, так и положение отдельных лиц, в конце 90-х годов замедлились, позднее с точки зрения


[стр.,216]

крупных социальных групп по существу остановились (если не учитывать обеднение средних слоев и образование немногочисленной новой элиты).
Таким образом, структура общества заморозилась и это произошло, когда дисфункциональные воздействия предшествующих процессов ещё продолжались.
Подобная консервация болезненного состояния усиливает распространение аномии.
С точки зрения анализа девиаций, прежде всего самоуничтожающего поведения индивидов, следует отметить ещё один момент.
Российское общество воспроизводило в своей культуре традиционные патерналистские и авторитарные принципы, политизирующие жизнь индивидов.
Сегодня картина изменилась.
Патернализм сменился деполитизацией
и деидеологизацией жизни индивидов.
Чрезмерная запланированность и тотальная подконтрольность сменились замкнутостью на самого себя, покинутостью, лишением привычной поддержки со стороны власти.

Негативным, дестабилизирующим фактором выступает сложившаяся после смены режима система социальных различий.
С одной стороны,
внушенная десятилетиями пропаганды и воспитания и укорененная в национальном менталитете идея равенства вызывает у значительной части общества подозрительность и нетерпимость по отношению к частной собственности, незаурядным способностям и с их помощью достигаемым позициям.
В то же время неравенство приняло небывалые масштабы, что приводит к разложению социальной солидарности и чувства справедливости, поскольку большинству членов общества предлагаются примеры действий достижительного характера, нарушающих элементарные нормы морали и права.
Социальная интеграция проявляется не только на макро-, но и на микроуровне.
Обычно микроуровень копирует и отражает отношения и состояние макросоциальных процессов.
Кризис ценностей на микросоциапьном уровне характеризуется следующими чертами: 1) наблюдается чрезвычайно высокое число разводов (из 100 заключённых браков более соро

[Back]