ценность такой свободы. Наконец, "низкая правовая культура должностных лиц, пишет Е.А. Лукашева, усугубляемая отсутствием реальной ответственности за отступление от права, ярче всего проявляется * в неуважении права и пренебрежении им. Права человека категория, чуждая правосознанию большинства тех, кто, согласно Конституции, 28 призван обеспечить их незыблемость" . « * Если вспомнить исторические и социокультурные реалии развития правовой культуры и правосознания в России, условия существования личности в контексте российской правовой системы, специфику жизненного пространства личности в российском социальном пространстве, то закономерно встает вопрос: можно ли утверждать, что социально личность есть правовая единица общества, если она не являлась таковой ни до революции, ни после нее при социализме? По-видимому, для этого нужно время и определенные экономические, гражданские предпосылки, которых нет в сегодняшнем кризисном российском + обществе. Возможно ли в таком обществе признание в качестве базовой ценности свободы личности? Кросскультурное исследование ценностей, проведенное международной лабораторией социальной психологии в бывших "странах народной демократии", показало, что свобода не относится к числу актуальных позитивных ценностей, занимая в иерархии щ сознания одно из последних мест (по данным доклада И. Марковой на международной конференции "Л. Выготский, С. Рубинштейн и социальные представления", 13-15 мая 1996 г., Москва). Здесь уместно вспомнить Канта, полагавшего, что нет другого способа «научить» народ свободе, кроме как предоставить ему возможность жить в условиях свободы и пользоваться ею. Протестуя против формулировок типа «народ не созрел для свободы», Кант писал, 28 Общая теория прав человека. / Отв. ред. Е.А. Лукашева, М., 1996. С. 81. 47 |
Уже следующ ий уровень лояльности в настоящей классификации м отивируется не столько положительным отношением к праву, сколько боязнью санкций как со стороны государства, так и со стороны группыЛ ичность, находящуюся на таком уровне лояльности, уж е нельзя характеризовать как правовую, так как она будет социально-позитивно вести себя только в рамках ориентированного на силовые методы контроля государства. Итак, можно утверж дать, что правовая личность представляет собой обладаю щ ую особы ми типологическими и поведенческими характеристиками подструктуру социальной личности, адекватной гражданскому об щ еству и правовому государству. При этом от остальных типов личности правовая личность отличается степенью правомерности и активности поведения. Сознательное вы полнение правовых предписаний, активная защита как своих прав, так и прав третьих лиц, активное участие в правотворческой деятельности органов государства, участие в правовоспитательной деятельности определяю т содерж ание правовой личности. При этом присущие лю дям различные уровни лояльности правосознания позволяют наравне с правовой личностью выделить группу, соприкасаю щуюся с ней и обеспечиваю щ ую устойчивость правового государства как системы это личности с лояльностью правосознания, находящ ейся на уровне пассивного либо конформного позитивизма. В условиях России государство традиционно сильно и от него сейчас зависит, выживет ли в России гражданское общ ество. Т ут на передний план выдвигается личность. Однако, если вспомнить исторические и со циокультурные реалии развития правовой культуры и правосознания в России, условия сущ ествования личности в контексте российской правовой системы, специфику ж изненного пространства личности в российском социальном пространстве, то закономерно встает вопрос: м ож но ли утверждать, что социально личность есть правовая единица общ ества, если она не являлась таковой ни до револю ции, ни после нее при социализм е? П о # видимому, для этого нужно время и определенные экономические, гражданские предпосылки, которых нет в сегодняш нем кризисном российском общ естве. Согласно, например, тому же Ю .М. Лотману, российская культурная модель определяется "расстоянием меж ду уж е нет и еще нет"'. Это уже не варварство, но и не цивилизованность в полном смысле, поскольку здесь отсутствует самое важное для установления цивилизованных отношений представление о ценности личности, о ценности другого, о возможности с ним договориться. Возможно ли в таком общ естве признание в качестве базовой ценности свободы личности? Кросскультурное исследование ценностей, проведенное международной лабораторией социальной психологии в бывших "странах народной демократии", показало, что свобода не относится к числу актуальных позитивных ценностей, занимая в иерархии сознания одно из последних мест2. Трудно говорить о выработке законодательно-исполнительных механизмов защиты свободы личности в f общ естве, не осознавшем ценность такой свободы . Наконец, "низкая правовая культура должностных лиц, пишет Е.А . Лукашева, усугубляемая отсутствием реальной ответственности за отступление от права, ярче всего проявляется в неуважении права и пренебрежении им. Права человека — категория, чуждая правосознанию большинства тех, кто, согласно Конституции, призван обеспечить их незыблемость"3. По поводу личности россиянина как социального типа В. Белинский в свое время заметил, что ее важнейший психологический механизм это самолюбие, существенным отличием которого от чувства собственного достоинства считается не свобода и непринужденность проявления своего "я", а болезненная установка на возможность ущемления такой свободы. 1 Лотмап Ю.М. Тезисы к семиотике русской культуры /ЛО.М. Лотман и тартускомосковская школа. М., 1994. С. 408. 2 По данным доклада И. Марковой на международной конференции "Л. Выготский, С. Рубинштейн и социальные представления", 13-15 мая 1996 г., Москва. ■*Общая теория прав человека. /Отв. ред. Е.А. Лукашева, М., 1996. С. 81. 168 |