|
Еще более удручающей выглядит статистика по картофелю: если в 1940 г. на 1 трудодень выделялось 0,98 кг картофеля, то в 1947 г. 0,43 кг. Таким образом, количество распределяемого по трудодням картофеля в 1947 г. снизилось почти в 3 раза по сравнению с 1940-м г., а выдача на трудодень сократилась в 2,5 раза167. Из распределенного в 1947 г. в колхозах Куйбышевской и Саратовской областей картофеля 31 % сдано и продано госзаготовителям, кооперации и на колхозном рынке, 42 % выделено в семенные, фуражные и другие обществен1ЛЯ ные фонды и 27 % определено к выдаче по трудодням . Экономическое неблагополучие колхозов выразилось и в уменьшении сдачи хлеба государству. В целом по 1945 г. план хлебозаготовок выполнили только половина колхозов исследуемого региона, в 1946 г. 42,1 % и на 1 декабря 1948 г. 44,2 % 169. Обнищание деревни выразилось и в сокращении поголовья домашнего скота. Число коров в Поволжье и Приуралье уменьшилось по сравнению с довоенными годами в колхозах на 39 %, в личных хозяйствах на 14 % 17 . Несомненно, рост налогов вкупе с послевоенной разрухой во второй половине 1940-х гг. значительно сократил количество голов скота в личном пользовании граждан. В этой связи многие крестьяне шли по пути искажения статистики поголовья. Попытки сокрытия скота от государственного учета пресекались сельскохозяйственными переписями, как, например, в январе 1949 г. Не имея возможности рассчитаться с государством, крестьянам приходилось порой забивать скот. По данным В. П. Попова, в 1950 г. в личном пользовании граждан в Российской Федерации находилось 16 031 тыс. коров, а к поставкам молока было привлечено 18 248 тыс. индивидуальных хозяйств, то есть около 2 млн. дворов должны были платить налог с несуществующей коровы. В некоторых случаях несколько семей держало на паях 1 корову, но налог платила 171 Т> каждая семья в отдельности . В послевоенный период площади зерновых в 167РГАЭ. Ф.9476. Оп.2. Д.18. Л.79. 168РГАЭ. Ф.9476. Оп.2. Д.18. Л.14, 29. 169РГАЭ. Ф.9476. Оп.2. Д.18. Л.79. 170РГАЭ. Ф.1562. Оп.229. Д.3738. Л.22. 171 Попов В. П. Экономическая политика советского государства. 1946-1953 гг. С. 192. 74 |
100 Однако наиболее строгие налоговые распоряжения вступили в 135 « « силу во время воины \ сохранив свое действие и в послевоенный восстановительный период. Ужесточение налоговой системы сопровождалось ростом аппарата министерства заготовок» в котором в середине 40-х годов работало 54 тыс. агентов, следивших за выполнением обязательств и взысканием недоимок. Налоговая политика свидетельствовала, что власть, активно боровшаяся с «мелкобуржуазной» сущностью крестьянства, не была заинтересована в развитии личного животноводства. Именно из-за роста налогов во второй половине 40-х годов значительно сократилось количество голов скота в личном пользовании граждан. Попытки сокрытия скота от государственного учета пресекались переписью поголовья, как, например, в январе 1949 г. Не имея возможности рассчитаться с государством, крестьянам приходилось забивать скот. По данным В. Попова, в 1950 г. в личном пользовании граждан находилось 16 031 тыс. коров, а к поставкам молока было привлечено 18 248 тыс. индивидуальных хозяйств, то есть около 2 млн. дворов должны были платить налог с несуществующей коровы. В некоторых случаях несколько семей держало на паях одну корову, но налог платила каждая семья в отдельности.136 135 Например, Постановление СНК СССР № 1882 «Об ответственности за невыполнение обязательных поставок сельскохозяйственных продуктов государству колхозными дворами и единоличными хозяйствами» от 24 ноября 1942 г. 136 Попов В.И, Экономическая политика советского государства. 19461953 гг. Тамбов, 2000. С. 192. |