Проверяемый текст
Старостин, Александр Михайлович; Эффективность деятельности административно-политических элит (Диссертация 2003)
[стр. 34]

Иными словами, взаимоотношения политической и интеллектуальных злит, которые все более опосредуются сложными духовно-символическими и информационными средствами, системно преобразую !' не только субъект, но и объект политического управления.
Изменения, которые касались в
30-40-е гг.
отдельных элитных и околоэлитных групп (менеджеры,
ученые, эксперты), к концу века приобретают массовидный характер.
В связи с этим изменяется вся среда внутрисоциального взаимодействия и обмена.
В
современной западной социологической литературе отмечена в каче• етве основной тенденция перехода от материалистических к постмагериалистичсским ценностям.
Имеется в виду характерная для постиндустриального общества черта в смещении массового потребления от товаров к информации и услугам.

Следует подчеркнуть, что эта тенденция подготовлена предшествующим периодом развития «массового общества».
Термином массовое общество обозначают подлинно новое качество в истории человеческого общества.
Им определяют новый общественный строй, складывавшийся между двумя мировыми войнами и по окончании •: второй мировой войны ставший вполне осязаемой реальностью.
Этот новый тип общества установился в Великобритании, Франции, Германии, Италии, Нидерландах и странах Северной Европы, в Австрии, Японии и прежде всего в США.
Менее очевидно и более фрагментарно егт>черты проявились в Восточной и I(ентральной Европе.
Они наметились также в странах Азии и Африки.
Новизна массового общества состоит в более тесной интеграции народных масс в системе институтов и ценностей общества.
Совокупность индивидов, проживающих на той или иной территории, составляет общество благодаря интеграции в систему, части которой взаимозависимы.
Тип общества, о котором идет речь, интегрирован нс родством, но принятием и действием власти в главных подсистемах общества, в экономике, политике, обра• 34
[стр. 47]

официально опосредованному агенту — государству, которое, в свою очередь, их распределяет среди «носителей» по «горизонтали» (законодательная, исполнительная и судебная отрасли власти) и по «вертикали» (центральные, региональные и местные органы власти) с тем, чтобы управлять общественными делами («объект» власти) от имени общества и через государство («субъект» власти).
Однако в действительности реальным носителем власти нередко выступает бюрократия, ее разные уровни и страты, чиновники и ~функционерыаппарата~управления~могущественной системы исполнитель1 ной власти, а также различные группировки правящей элиты, между которыми распределяются «сферы» властных полномочий и «зоны» контроля над ресурсами.
В то же время механизм властного общения, как видно, включает в себя и давление «снизу» различных групп и слоев гражданского общества, имеющих свои «зоны влияния и интересов», которые через каналы «обратной связи», систему представительства и другие формы демократического волеизъявления оказывают воздействие на состояние властных отношений в той или иной стране.
Следовательно, одностороннее сведение потенциала власти либо к ее формальным и официальным, субъектам («суверену государства», по Т.
Гоббсу, или «ассоциации народа», по Ж.-Ж.
Руссо), либо к ее якобы истинным и реальным носителям («господствующим классам», по К.
Марксу, или «правящей элите», по В.
Парето) не дает полной картины.
Властвование управляющих и давление управляемых дает огромное число точек пересечения векторов направленности интересов, образуя поле властного общения в демократическом обществе.
Иными словами, взаимоотношения политической
элиты и интеллектуальных элит, которые все более опосредуются сложными духовносимволическими и информационными средствами, системно преобразуют не только субъект, но и объект политического управления.
Изменения, которые касались в
30-е-40-е годы отдельных элитных и околоэлитных групп (менед

[стр.,48]

жеры, ученые, эксперты), к концу века приобретают массовидный характер.
В связи с этим изменяется вся среда внутрисоциального взаимодействия и обмена.
В
итоге в современной западной социологической литературе отмечена в качестве основнрй тенденция перехода от материалистических к постматериалистическим ценностям.
Имеется в виду характерная для постиндустриального общества черта в смещении массового потребления от товаров к информации и услугам: :
Что в итоге заставляет не только иначе понимать и определять элиты и их социально-политическую роль в обществе, но и видеть в современных элитологических подходах важное междисциплинарно-проблемное образование, синтезирующее современные социологические и политологические исследования.
Анализ основных положений политической элитологии классического и современного периода, а также обобщение опыта адаптации элитологии к российским условиям позволяют в итоге сформулировать основные принципы элитологии.
Ряд из них уже формулировался в работах А.В.
Понеделкова и в совместных публикациях А.В.
Понеделкова и A.M.
Старостина1 .
За прошедшее время были накоплены новые наблюдения, что позволяет значительно обновить и расширить состав данных методологических принципов.
Отнесем к ним следующие.
Система объективных факторов, обусловливающих дальнейшее развитие и даже рост элитарных факторов, в социальном развитии и составляет содержание принципа социальной и антропологической детерминации элит.
К этим факторам следует отнести: 1) антропологическое неравенство неодинаковые способности и склонности людей к управленческой, в том числе и политикоуправленческой деятельности, объективно обусловливающее дифференциа1 См.: Понеделков А.В.
Элита.
Ростов и/Д, 1995.
С.
148-151; Понеделков A.B..
Старостин A.M.
Введение в политическую элитологию.
Ростов н/Д, 1998.
С.
17-21.

[Back]