|
В сфере науки и технологий последовательное развитие фундаментальных исследований в сочетании с научно-прикладными разработками, создание и внедрение в практику новых технологий для решения производственных, экономических, социальных и экологических задач. В сфере воспитания и образования формирование у населения экологически ориентированного мировоззрения, продвижение идей устойчивого развития в массы населения, подготовка инженерного корпуса и кадров менеджмента с экологическими знаниями, пропаганда идеологии устойчивого развития в средствах массовой информации, обеспечение доступа к экологической информации и к информации о решении проблем устойчивого развития. В этой связи особую актуальность приобретает задача формирования системы всеобщего экологического образования. В сфере этики формирование этики устойчивого развития путем выработки поведенческих ориентации, соответствующих отношению к биосфере как фундаменту жизни, необходимости соблюдения законов ее развития, а также вытекающих из них ограничений и запретов; формирование этики эффективного хозяйствования, рационального потребления и здоровогообраза жизни; формирование этики межнациональных отношений. В сфере международных отношений достижение партнерства и ответственности в решении мировых проблем; поддержка международных инициатив, направленных на обеспечение глобального сотрудничества по проблемам устойчивого развития; формирование международной инфраструктуры для обеспечения перехода к устойчивому развитию; проведение целенаправленной внешней экологоэкономической политики, ориентированной на отстаивание национальных интересов Монголии в вопросах использования 45 |
1. Методология исследования проблем устойчивого развития В апреле 1996 г. была принята "Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию", представленная Правительством РФ и утвержденная Указом Президента РФ № 440 от 1 апреля 1996 г. В Концепции (так кратко она далее будет именоваться) сказано, что "следуя рекомендациям и принципам, изложенным в документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992г.), руководствуясь ими, представляется необходимым и возможным осуществить в Российской Федерации последовательный переход к устойчивому развитию, обеспечивающий сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений людей" . Концепция была принята по рекомендации указанной Конференции ООН (в английской литературе используется абревиатура ЮНСЕД), в документах которой правительству каждой страны предлагалось утвердить свою национальную стратегию устойчивого развития. Концепция стала важным шагом на этом пути. Упомянутым Указом Президента РФ в адрес Правительства РФ были сформулированы два важных поручения: 1) при разработке прогнозов и программ социально-экономического развития, подготовке нормативных правовых актов, принятия хозяйственных и иных решений учитывать положения Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию; 2) разработать и внести в 1996 году на рассмотрение Президента Российской Федерации проект государственной стратегии устойчивого развития Российской Федерации. Работа над проектом государственной стратегии устойчивого развития России начата летом 1996 г. Первый вариант этого документа был представлен Правительству РФ в конце 1996 г. Эта работа до сих пор продолжается. Можно сказать, что высшая государственная власть начинает осознавать важность обсуждаемых здесь проблем и уже была проделана значительная концептуально-теоретическая работа в целях осуществления перехода Российской Федерации к устойчивому развитию (данная книга также является свидетельством этого) 1.Именно на ЮНСЕД лидеры государств и главы правительств 179 стран признали, что все завоевания цивилизации без решения проблем окружающей среды поставлены под угрозу исчезновения. Они могут исчезнуть потому, что все человечество будет ввергнуто в пучину глобальной экологической катастрофы, поскольку не только богатства природы, но и ее возможности самовосстановления окажутся полностью исчерпанными. Стало понятным, что необходимо коренным образом изменить модель развития человечества и даже сам способ жизнедеятельности каждого человека, провести самые кардинальные за всю историю цивилизационные трансформации, которые обеспечили бы выживание человечества. Весь мир и Россия стоят на пороге не менее, а может быть, и более фундаментальной третьей (после агрикультурной и индустриальной) цивилизационной революции. Это далеко не всем понятно и нуждается в серьезных научных аргументах. Когда речь идет о будущем, которое всегда достаточно неопределенно, нельзя однозначно утверждать что-либо о последствиях такой революции. Однако открывающиеся перед человечеством новые технические возможности вместе с необходимыми переменами в экономике, политике, культуре, как представляется, могли бы обеспечить решение проблем перехода к устойчивому развитию. Россия призвана активно включиться в этот процесс. Стратегия устойчивого развития не может быть определена исходя из традиционных общечеловеческих представлений и ценностей, стереотипов мышления. Она требует выработки новых научных подходов, соответствующих не только современным реалиям, но и предполагаемым перспективам развития. Миропонимание, соответствующее этой стратегии, потребует коренного изменения как отношения людей друг к другу, так и их взаимодействия с биосферой. Уникальность нашей планеты заключается в том, что на ней существует высокоразвитая жизнь, которая нигде в наблюдаемой Вселенной пока не обнаружена. Человечество должно признать эту обязанность, сделать ее одной из целей своего дальнейшего развития и существенно ослабить антропогенное воздействие на биосферу. Живые существа на планете сами формируют среду своего обитания, обеспечивают ее устойчивость и создают оптимальные условия своего существования, т.е. стабильность биосферы обеспечивается естественными сообществами живых организмов. Сохраняя их, человек сможет жить в полном согласии с законами функционирования и эволюции биосферы. Разрушая же её в интересах ускоренного экономического прогресса и экспоненциального роста населения, человек приближает экокатастрофу и своей собственный конец. Выживание цивилизации и переход к устойчивому развитию потребуют учёта биосферных законов и ограничений. Вписываясь в биосферу, сохраняя биотическую стабилизацию окружающей среды, человечество сможет, перейдя на путь устойчивого развития, выжить как вид, порождённый биосферой планеты. Дальнейшее эволюционное развитие цивилизации, улучшение жизни людей станет возможным в пределах хозяйственной (несущей) ёмкости поддерживающих экосистем без разрушения биосферы как основы всякой (в том числе и разумной) жизни на планете. Биосферно-экологический подход к развитию, кратко изложенный выше, должен заменить ныне практикуемый утилитарно-ресурсный подход, ведущий к разрушению планетарной экологической ниши человека. Вместо вытекающего из стратегии экономического роста разрушения окружающей среды и уничтожения других форм жизни должна быть принята стратегия совместного выживания и сохранения человечества и естественной биоты, цивилизации и биосферы. При этом природу необходимо рассматривать не просто как внешнюю и инертную среду, на которую воздействует человек, а как активную составляющую социоприродного взаимодействия, в существенной степени ограничивающую социальную деятельность посредством экологических ограничений. Принцип такого подхода "погружение" социально-экономических систем и процессов в природу как естественный фундамент существования человечества. Ведь человек и человечество часть природы, хотя и отличающаяся от "дикой" природы новым качеством. По сути дела, речь идёт об отходе от чисто социально-экономического (даже в самом широком смысле) видения нашего будущего развития. Если мы включаем в предмет научного исследования природу, то это не просто экономический или социально-гуманитарный подход, а подход более широкий и содержательный социоприродный. Исходной оказывается уже не обособленная от природы и развивающаяся только по своим "внутренним" законам социально-экономическая система, а социоприродная система, или социоэкосистема, согласующая свое развитие с "внешними" биосферными законами. Тем самым более широкий методологический подход, адекватный исследованию задач устойчивого развития, оказывается не социальным, а социоприродным, или социально-экологическим подходом. При внесении же в него соответствующей прогностическо-целевой ориентации на созидание сферы разума он превращается в системный подход более высокого уровня в ноосферно-футурологический подход. Устойчивое развитие, обеспечивающее сбалансированное решение социально-экономических задач и проблем сохранения благоприятного состояния окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения жизненных потребностей нынешних и будущих поколений и сохранения биосферы, требует кардинального изменения мировоззрения, приоритетов, ценностей, этических и других норм и форм рациональности. При этом подобные трансформации в принципе будут носить социоприродный и глобальный характер, требуя активного участия отраслей "синтетического" естествознания и экологизированного социально-гуманитарного знания, поскольку речь идет о переориентации с материально-вещественных на духовно-нравственные, интеллектуально-информационные приоритеты. Применение более широкой и вместе с тем более системной методологии к проблеме устойчивого развития приводит к далеко нетривиальным выводам по многим направлениям. Скажем, в области экономики социоприродный подход смещает акценты с дискуссий об эффективности рыночных или плановых механизмов, альтернативы частная общественная собственность и т.п. в проблему совместимости любой социально-экономической её формы с природой. Тем самым адекватность той или иной социальной формы экономики биосфере будет определять вместе с социальными факторами новую основу существования и развития человечества. Такой подход ставит совершенно по иному проблемы глобальной демографии. Правда, в России проблемы народонаселения совершенно иные, нежели в мировом сообществе в целом и в развивающихся странах. Тем не менее обсуждать эти вопросы необходимо. Необходимо потому, что переход к устойчивому развитию возможен лишь в глобальном масштабе, несмотря на специфичность отдельных стран и регионов. Нужны согласованные в планетарном масштабе действия государств и народов, позволяющие перейти к новой цивилизационной парадигме развития. Включение природных факторов по-иному ставит вопрос и о дальнейших перспективах государственно-правового и других политических процессов. И здесь следует согласиться с мнением что "недалеки те десятилетия XXI в., когда не столько экологическая стратегия государства будет зависеть от его политического устройства, сколько экологический пресс будет формировать это устройство (естественно, не из идеальных субстанций, а из подручного, "исторически сложившегося" материала1. Аналогичные выводы можно умножить, расширить и углубить. Здесь же важно подчеркнуть специфику, новизну подхода, когда социально-гуманитарные и экономические факторы объединяются с природными, когда возникают естественные экологические ограничения развитию. Это обстоятельство изменяет форму, а в ряде случаев и сущность проблемы, выделяя на приоритетное место такие ценности и параметры, которые ранее казались несущественными либо неприемлемыми. Следует также обратить внимание читателя на ряд методологических проблем, вытекающих из специфики самого устойчивого развития как предмета научного поиска 2. Это проблемы, связанные с определением понятия устойчивого развития, признанием или отрицанием существования глобального экологического кризиса и стремительного движения к экокатастрофе и т.д. Многие проблемы устойчивого развития требуют и адекватных методологических подходов. Концепция устойчивого развития лишь начала развиваться, не прошло еще и десяти лет после ЮНСЕД. Наши представления об устойчивом развитии и дальше будут меняться, обогащаться, совершенствоваться, возникнут новые подходы, о которых мы сейчас и представления не имеем. Уже сейчас объективно существуют ряд подходов к стратегии устойчивого развития. Они исходят из разного видения взаимоотношений общества и биосферы, а следовательно, из неодинаковых методологических подходов. Например, при использовании ресурсного подхода, который применяется в большинстве концепций перехода к устойчивому развитию передовых стран, биосфера видится лишь как ресурс хозяйствования. Если биосфера рассматривается как фундамент человеческой жизни, а биота как главный фактор регуляции и стабилизации окружающей среды, то это иной подход (и именно он является определяющим для нашей концепции). До сих пор все документы ЮНСЕД и многие известные работы по проблемам устойчивого развития выполнены в рамках ресурсного методологического подхода, с помощью которого вряд ли можно обосновать и построить удовлетворительную стратегию устойчивого развития. Она не может быть реализована, ибо методологически совершенно неправомерно формальное "наложение" проблем экологии на современное неустойчивое развитие. В лучшем случае это будет экологизированная стратегия экономического роста (опять-таки чреватого глобальной экологической катастрофой, которая наступит несколько позднее), переходного к стратегии биосферного характера. Научное обоснование стратегия устойчивого развития получает лишь с позиций теории биотической регуляции и стабилизации окружающей среды. Однако эта стратегия наиболее трудна для реализации, ибо в наибольшей степени противостоит всему предшествующему опыту человечества и привычным стереотипам мышления. Для ее реализации необходимо соединить ноосферный подход, разработка которого в нашей стране начата еще В.И. Вернадским, с теорией биотической регуляции и стабилизации окружающей среды. Оба этих методологических подхода составляют тот фундамент, на котором и может быть создана научно обоснованная стратегия устойчивого развития как цивилизации в целом, так и России. И это очень важно для дальнейшего совершенствования концепции устойчивого развития, особенно перед обсуждением и, возможно, принятием Декларации (Хартии) земли в 2002г. (десятилетия ЮНСЕД). Именно на принципах ноосферного подхода необходимо "вписать" общество в природу, прежде всего в биосферу, чтобы обеспечить его безопасное во всех отношениях устойчивое развитие, дальнейшее существование человеческого рода на неопределенно долгие последующие времена1. А это означает, что стихийное деформированное развитие общества, социально-экономических систем должно смениться на сбалансированное управляемое, т.е. на заранее проектируемый и конструируемый социальный, политический, экономический и экологический процесс. Этот управляемый, понимаемый как согласование развития цивилизации с законами биосферы, процесс должен вернуть нас к той форме взаимодействия с окружающей природой, которую именуют гармонией, оптимальным экоразвитием, устойчивым развитием, ноосферогенезом и т.д. И если ранее не существовало функции глобального управления развитием цивилизации, то сейчас она должна появиться, как и наднациональные международно-глобальные структуры, которые будут ее реализовывать. Эпоха естественно-исторического экономически детерминированного развития исчерпала себя, и должна наступить эпоха целенаправленного искусственно конструируемого (ноосферного) развития общества с тем, чтобы сделать его деятельность адекватной естественным (прежде всего биосферным) законам, признать их примат над общественными и создать возможности сбалансированного глобального управления этим процессом. Реализация стратегии перехода к устойчивому развитию невозможна, если человечество окажется неспособным договориться в лице своих более чем двух сотен государств, всех народов и людей планеты о том, как лучше вести свои дела, чтобы будущие поколения могли появиться и удовлетворять свои жизненные потребности наравне с нынешними. Качественно новое состояние общества, именуемое ноосферой, представляет собой будущую сферу гармонического взаимодействия общества и природы на основе соблюдения ее законов и ограничений, в которой высшего развития достигнет интеллект человека и человечества в целом, восторжествуют принципы и идеалы гуманизма и будет обеспечено как сохранение биосферы, так и безопасное во всех отношениях развитие на Земле и за ее пределами. Ноосфера в этом смысле окажется сферой, в которой человек станет подлинно разумным, в наиболее полной мере сможет раскрыть свой созидательный творческий потенциал и способности, всесторонне развернёт свои сущностные силы и дарования, обретёт максимум прав и свобод 1. 2. Развитие цивилизации и биосферы XX в. оказался веком разительных перемен в мире. Этот век стал веком реализации в технологии тех фундаментальных открытий, которые были сделаны в XIX в. и в самом начале XX в., что обеспечило беспрецедентный рост мировой экономики. Если за все время своего существования человечество смогло достичь к 1900 г. 60 млрд. долларов валового мирового продукта, то к концу века эта величина составила 27 тыс. млрд. долларов в год (1996 г.), т.е. за один рабочий день сейчас в мире производится столько же товаров и услуг, сколько производилось за целый год в 1900 г. В XX в. произошли также грандиозные демографические сдвиги. Если за все время существования человечества население планеты к 1900 г. достигло 1,6 млрд., то к концу XX в. оно пришло к 6,0 млрд. чел., т. е. возросло более чем в 4 раза. В 1990-х гг. XX в. обеспечивался самый высокий прирост населения на Земле 90 млн. чел. в год. Уменьшение абсолютного прироста ожидается только после 2000 г. XX в. был также веком огромных политических перемен. Среди них наиболее крупными стали развал Великих империй, практически повсеместный переход к либеральной экономике и постепенный переход к гражданскому обществу с резким сокращением тоталитарных систем. XX в., наконец, оказался веком прекращения мировых войн, войн между развитыми державами. Этому способствовало создание такого мощного оружия, как ядерное, которое стало сильным сдерживающим фактором, с одной стороны, и осознания того, что большие войны экономически крайне не выгодны, с другой стороны. Оказалось, что гораздо более выгодно вести экономические войны, которые во многих отношениях не менее жестоки, чем обычные. Вместе с тем во второй половине XX в. число локальных войн и конфликтов достигло высокого уровня более 200 за полвека. Однако самые значительные и неожиданные для человечества изменения произошли с окружающей средой. Новые технологии позволили создать наблюдательные средства, которые дали огромный материал о быстром изменении окружающей среды в глобальных масштабах. Оказалось, что во всех средах идет направленное изменение концентраций химических веществ, в первую очередь биогенов. В атмосфере быстро нарастает концентрация углекислого газа: за последние 200 лет она выросла с 280 до 350 (1990 г.) частей на млн., причем более половины прироста приходится на период после 1950 г. За последние 160 тыс. лет такая величина прироста наблюдалась два раза в периоды микулинского и современного межледниковья (голоцена), но скорость прироста была на два порядка ниже около 10 тыс. лет. То же самое относится к росту атмосферной концентрации метана, которая за последние 200 лет увеличилась с 0,8 до 1,65 (1990 г.) частей на млн. Таких колебаний концентрации метана за последние 160 тыс. лет вообще никогда не отмечалось: наибольший прирост за время порядка 10 тыс. лет составлял 0,5 частей на млн. и, как в случае с углекислым газом, основной прирост метана приходится на период после 1950 г. То же самое происходит с оксидами азота, концентрация которых в атмосфере за тот же период возросла с 285 до 310 частей на млрд., причем половина прироста приходится на период после 1950 г. Наконец, в атмосфере появились совершенно новые газы: хлорфторуглероды (хладоны). Их появление приходится на последнюю половину XX в., когда их концентрация от 0 достигла 0,3 частей на млрд. Эти быстрые однонаправленные изменения концентрации газов в атмосфере являются следствием хозяйственной деятельности человека, в особенности в XX в. и его второй половине. В результате воздух возобновимый ресурс перестал возобновляться в прежнем естественном виде в пределах естественных колебаний перечисленных газов, т.е. воздух перестал быть возобновляемым ресурсом. Также активно и быстро идет изменение концентрации химических веществ в поверхностных водах суши. Об этом свидетельствует глобальная эвтрофикация водоемов суши и части прибрежных вод Мирового океана. Эти изменения в основном приходятся на XX в. и особенно на его вторую половину. Так, в устье реки Миссисипи концентрация соединений азота, остававшаяся неизменной с начала XX в. до 1960 г., начала быстро возрастать, увеличившись всего за четверть века в два с половиной раза (1994 г.). На реке Рейн, несмотря на гигантские усилия по улучшению качества воды, уровень эвтрофикации остается на самой высокой отметке 5 баллов. Таким образом, и этот возобновляемый ресурс перестал возобновляться в прежнем естественном виде в пределах естественных колебаний концентрации биогенов и других веществ, т.е. пресные воды суши перешли в разряд невозобновляемых ресурсов. Почвенный покров суши также быстро деградирует и концентрации веществ в нем изменяются, как и в воде, и в воздухе. Только за 20 лет с 1970 г. до 1990 г. на сельскохозяйственных землях потеряно 480 млрд. т верхнего слоя почвы, что эквивалентно всем пахотным угодьям Индии. Практически все пахотные земли и большая часть пастбищ подвержены в той или иной степени деградации. За последние 20 лет пустыни расширились на 120 млн. га, а умеренному опустыниванию к началу 1980 г., по данным ЮНЕП, подверглись 1500 млн. га пастбищ в развивающихся странах. На 60% суши, подвергнувшейся нарушению хозяйственной деятельности, идут активные изменения почв. На остальной части суши почвы подвержены сухим и мокрым выпадениям из атмосферы серы и азота, в том числе в виде кислот, что существенно влияет на химические и биологические процессы в почвах. Таким образом, почва также перестала быть возобновляемым ресурсом, т.к. не воспроизводится в прежнем составе в пределах естественных колебаний в ней веществ и почвенных организмов. Наконец, хорошо известна проблема биоразнообразия. Хотя общее число видов еще не установлено и пока не может быть определено в пределах коэффициента З, из биогеографических исследований островов известно, что потеря 50% среды обитания ведет примерно к 10% потери видов. В настоящее время данные о степени сохранности местообитания в различных биогеографических областях мира (см. табл. А) свидетельствуют об экстинции значительного количества видов в результате хозяйственной деятельности и очень высокой скорости исчезновения видов по сравнению с естественной скоростью. Это означает, что растительный и животный ресурсы также стали невозобновляемыми, как и экосистемы и сообщества (ценозы, организмы), которые в результате хозяйственной деятельности человека меняют свою структуру и степень сложности. Таблица A. Сохранность мирового разнообразия экосистем Биогеографическая область Степень сохранности местообитания (%) Индомалайзийская 19,6 Афротропическая 47,1 Палеоарктическая 57,6 Неоарктическая 62,9 Неотропическая 65,5 Австралийская 69,1 Океаническая 80,7 Антарктическая 98,4 Эти драматические глобальные изменения окружающей среды влияют на экономику и здоровье людей. Они показали, что в своем развитии человек перешел допустимые экологические пределы, определяемые законами биосферы, что человек зависим от этих законов, что закончился длительный период условной независимости человечества от законов биосферы. К изменению и разрушению естественных экосистем и сред добавилось мощное промышленное загрязнение. В цикле добычи и переработки сырья и получения конечной продукции возникают отходы (на 1 кг потребленного бытового продукта приходится 25 кг отходов). Всего в мире добывается в год до 300 млрд. т сырья, не считая воды. Конечные продукты составляют лишь первые проценты от этой величины, так, что можно считать, что масса отходов имеет такой же порядок. Это в основном твердые отходы, газообразные составляют всего 2,5%, а жидкие 4% от общей массы. На душу населения в мире добывается ежегодно около 53 т сырья, которые с помощью 800 т воды и энергии, мощностью порядка 3 кВт перерабатывается в конечные продукты. Проводя эту гигантскую работу, человечество в конце концов получает столько же отходов (из которых часть отложенные отходы), в том числе 0,1 т опасных отходов на каждого жителя планеты, а в развитых странах 0,5 т на каждого жителя. Подавляющая часть промышленных отходов локализована. Общепланетарное значение имеют выбросы парниковых газов (двуокиси углерода, метана, диоксида азота и хлорфторуглеродов) и смыв с сельскохозяйственных полей азотных и фосфорных удобрений. Эти виды отходов составляют в сумме не более 5% от общей массы. Остальная часть отходов (твердые) накапливается в хранилищах, захоронена или затоплена. В последние годы проявился планетарный характер накопления в организмах высших звеньев трофических цепей, в том числе человека, опасных синтетических химикатов. Для развития материальной сферы современная цивилизация, сформировавшаяся внутри биосферы, создала множество технологий, лишь разрушающих ее. Даже природоохранные технологии подразумевают нанесение ущерба части биосферы и изъятия какого-либо ресурса. В результате в настоящее время в северном полушарии образовались три обширные зоны высокой степени дестабилизации окружающей среды, занимающие около 20 млн. км2 площади суши. Первая европейская зона, включающая всю Европу за исключением северной части Русской равнины, сформировалась в период наименьшей залесенности Европы в XVII в. Вторая зона азиатская. Это древние земледельческие районы Южной и Юго-Восточной Азии, включая Китай. Естественные экосистемы сохранились здесь только в пустынях и на Тибетском плато. Сейчас государства этой зоны, развивающиеся высокими темпами, быстро наращивают выбросы отходов. Третья (американская) зона, где естественные экосистемы составляют менее 10% площади, образована территориями США, южной части Канады и частично Мексики. В европейскую и американскую зоны входят основные развитые страны, которые обеспечивают поступление в окружающую среду 2/3 промышленных отходов всего мира. Но вместе с тем на земном шаре сохраняются и центры стабилизации биосферы. В Северном полушарии это территории России: Север, часть Западной Сибири, Восточная Сибирь и Дальний Восток, всего 65% площади Федерации, на которых сохранились естественные экосистемы в ненарушенном или почти ненарушенном состоянии. Сюда же относятся 45% территории Канады, значительные части Амазонии (Южная Америка) и Австралия. Таким образом, вклад России в глобальные экологические проблемы весьма велик, но не однозначен. С одной стороны, в России больше, чем где бы то ни было, территорий практически не затронутых хозяйственной деятельностью (по международным стандартам так называемой дикой природы). Это бесценное сокровище, необходимое человечеству для восстановления биоты и стабилизации окружающей среды, сохранения биоразнообразия. Удельные показатели воздействия на окружающую среду в России в расчете на единицу территории принадлежат к самым благополучным. У нас нет ни перепотребления, типичного для развитых государств, одного из важных факторов экологических угроз, ни перенаселения, от которого жестоко страдает природа и экономика многих развивающихся стран. С 1990 г. снижается воздействие хозяйства на окружающую среду (к сожалению, на 80% из-за падения производства). С другой стороны, 15% территории России, экологическое состояние которых неудовлетворительно, это больше, чем вся Западная и Центральная Европа вместе взятые. Наши удельные показатели воздействия на окружающую среду в расчете на душу населения и единицу валового национального продукта принадлежат к самым неблагополучным. Для нашего менталитета характерны пренебрежение к закону и отсутствие правовой культуры, безответственность и расточительство по отношению к собственным ресурсам, низкая производственная дисциплина, зачаточное состояние экологического сознания все это крайне негативные факторы длительного действия. Для нашей производственной системы характерны предельный износ и моральное старение основных фондов, весьма неблагоприятная структура хозяйства (как с экологической, так и экономической точек зрения). Эти негативные факторы в среднесрочном плане в зависимости от выбора стратегии развития могут стать хроническими. Вместе с тем это стимул для скорейшей перестройки, ускорения реформ и выхода из экономического и структурного кризиса. Таким образом, XX в. стал веком столкновения современной цивилизации с природой. Это столкновение принимает разнообразные формы в странах и крупных регионах. Оно затронуло в той или иной степени все страны. Мощными дестабилизаторами окружающей среды оказались как все развитые, так и некоторые развивающиеся регионы. Это породило жестокий углубляющийся экологический кризис, который, как оказалось. не решается путем локальных действий: несмотря на реализацию в некоторых районах развитых стран природоохранных задач, глобальный кризис не только не затихает, но углубляется, и возникают новые экологические угрозы. Вместе с тем современная экономическая система, оказавшаяся разрушителем окружающей среды и истощителем природных ресурсов, не решила и глобальных социальных задач: в мире наблюдается рост абсолютного числа бедных (с 1, 1 млрд. чел. в 1990 г. до 1, 3 млрд. в 1996 г.), разницы в степени материального благосостояния между бедными и богатыми странами и людьми, увеличение безработицы (в том числе в развитых странах), рост преступности, при увеличении продолжительности жизни растет число заболеваний, появляются новые болезни, вновь возникают казалось бы искорененные заболевания, и расширяется их ареал и т.д. Таким образом, на Земле развивается эколого-социальный или социально-экологический кризис. Все это привело к попытке найти пути выхода из кризиса, определить на пороге третьего тысячелетия дальнейшую траекторию движения нашей цивилизации, попытаться по-новому взглянуть на решение глобальных проблем, связанных с эколого-социальным или социально-экологическим кризисом. При ООН была создана во главе с Г.Х. Брундтланд Международная комиссия по окружающей среде и развитию, перед которой была поставлена задача "Глобальной программы изменений".1 Эти изменения Международная комиссия назвала термином "sustainable development", получившим русский перевод как "устойчивое развитие". В дальнейшем термин был закреплен ЮНСЕД, где ему попытались придать более конкретные и даже программные формы. 3. О понятии устойчивого развития Понятие "устойчивое развитие" возникло тогда, когда человечество после длительного, в целом бесконфликтного с природой развития пришло в XX в. к столкновению с биосферой, что привело к быстрым глобальным изменениям во всех средах и практическому прекращению восстановления возобновимых ресурсов (воздуха, воды, почв, растительного и животного мира) в прежнем виде. Стал необходим пересмотр стратегии развития цивилизации. Для наименования новой стратегии развития цивилизации был использован английский термин "sustainable development", который, кроме смысла "устойчивое" имеет и иные значения долгое, непрерывное, длительное, поддерживающее развитие. Чаще всего на английском языке этот термин определяется как развитие, которое может поддерживаться неопределенно долго 1. Поэтому, возможно, перевод "постоянно поддерживаемое развитие" либо сбалансированное развитие более точен. Термин "устойчивое развитие" получило широкое распространение после публикации доклада, подготовленного в 1987 г. упомянутой комиссией во главе с премьер-министром Норвегии Гру Харлем Брунтланд2. Рассматриваемое понятие было введено для изучения отношений человека, общества и природы. Причём это произошло в прямом и переносном смысле под влиянием проблем экологии: какое бы значение ни вкладывалось в понятие "устойчивое развитие", его появление и развитие обязано проблеме окружающей среды. Именно в русском издании книги "Наше общее будущее" английский термин и был переведён как "устойчивое развитие". Однако важно не лингвистическое значение термина, а его понятийное содержание. Еще в докладе "Всемирная стратегия охраны природы" (1980), представленном Международным союзом охраны природы и природных ресурсов, подчёркивалось: для того чтобы развитие было устойчивым, следует учитывать не только его экономические аспекты, но и социальные и экологические факторы3. Особенно широко в 80-е годы проблемы развития и экологии обсуждались в трудах учёных исследовательского института в США "Worldwatch" ("Всемирная вахта") и особенно его директора Лестера Р.Брауна1,а ЮНЕП ещё с середины 1970-х годов широко использовала понятие "развитие без разрушения" (development without destruction); в дальнейшем использовалось понятие экоразвития (ecodevelopment) как экологически приемлемого развития, т.е. ориентированного на минимизацию негативного воздействия на окружающую среду2. Уже в Декларации Первой конференции ООН об окружающей среде (Стокгольм, 1972), также была намечена связь экономического и социального развития с проблемами окружающей среды. В подобное понимание развития важный вклад внесли научные доклады Римского клуба, особенно доклад "Пределы роста" (1972), в которых формулировались идеи перехода цивилизации от экспоненциального экономического роста к состоянию "глобального динамического равновесия", от количественного к "органическому" (качественному) росту и "новому мировому экономическому порядку". В отечественной научной литературе установлена связь устойчивого развития и становления ноосферы 3. "Ноосферное развитие (ноосферогенез)" и "устойчивое развитие", по сути дела, выступают как очень близкие понятия, хотя последнее означает, пожалуй, лишь начало ноосферного движения. Ноосфера это зрелый и завершающий этап перехода к устойчивому развитию, это желаемое будущее состояние общества, когда обеспечивается экологодопустимое воздействие человека на природу. Ноосфера выступает той конечной целевой ориентацией, по которой и устремляется переходный процесс по магистрали устойчивого развития, о чем уже шла речь в "Концепции" 4. Теперь о содержании, то есть об основных признаках понятия "устойчивое развитие". На ЮНСЕД широко использовалось понятие, которое было приведено в книге "Наше общее будущее" (с. 50): "устойчивое развитие это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности". Это определение подвергалось критике за свою нечёткость и антропоцентричность. Ведь понятие устойчивого развития должно в явной форме учитывать и вопросы сохранения окружающей природной среды. Имеются мнения, что удовлетворение потребностей возможно и в мире без биосферы, то есть в бесприродном техническом мире. Как реакция на антропоцентризм в определении обсуждаемого понятия появилось определение, делающее акцент на биосфере. Так, известна следующая дефиниция: "Устойчивое развитие это такое развитие, при котором воздействия на окружающую среду остаются в пределах хозяйственной емкости биосферы, так что не разрушается природная основа для воспроизводства жизни человека" 1. Такое определение (по сути дела, экологически допустимого, или экобезопасного развития) необходимо дополнить характеристикой самого человеческого развития, которое не должно деградировать в сохраняющейся биосфере. Экологическую безопасность развития (как социоприродного развития) следует дополнить условием безопасного развития человечества и в иных отношениях, в том числе непрерывным развитием во времени. В какой-то мере это сделано в "Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию", где под устойчивым развитием подразумевается "стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее своей природной основы". Далее оно конкретизируется: "Улучшение качества жизни людей должно обеспечиваться в тех пределах хозяйственной ёмкости биосферы, превышение которых приводит к разрушению естественного биотического механизма регуляции окружающей среды и её глобальным изменениям".2 Эти, несомненно, верные характеристики устойчивого развития все же нельзя принять за определение понятия, тем более широкого определения для всех сфер деятельности человека, а не только социально-экономической или природоохранной. В книге "Наше общее будущее" отмечается, что "стратегия устойчивого развития направлена на достижение гармонии между людьми и между обществом и природой". Эта более широкая интерпретация анализируемого понятия может быть положена в основу в настоящей работе, поскольку в принципе нельзя ограничиться лишь его "хозяйственными" и "экологическими" или иными частными экспликациями. Понятие "устойчивое развитие" должно определяться с помощью двух своих основных признаков антропоцентрического и биосфероценрического. Под антропоценрическим признаком в широком смысле понимается выживание человечества (страны) и способность (возможность) его дальнейшего постоянно поддерживаемого (устойчивого), непрерывно долгого и сбалансированного развития, чтобы наши потомки имели бы не меньше возможностей по сравнению с настоящим поколением по удовлетворению своих потребностей в природных ресурсах и экологических условиях Земли и космоса. Биосфероцентрический (в общем случае экологический) признак понятия связан с сохранением биосферы как естественной основы всей жизни на Земле, её устойчивости и естественной эволюции, с тем чтобы дальнейшее развитие человечества не происходило бы в экофобной форме. Вот почему в этой работе понятие "устойчивое развитие" может быть определено как стабильное социально-экономическое сбалансированное развитие, не разрушающее окружающую природную среду и обеспечивающее непрерывный прогресс общества. Новая стратегия развития цивилизации исходит уже не из приоритетов сегодняшнего дня по сравнению с будущим, а делает пока не очень удачную попытку поставить их на одну ступень. Здесь проводится также мысль, что в принципе выживание человечества реально и не исключено, что при формировании "устойчивой цивилизации" последующие поколения будут жить гораздо лучше, чем нынешнее. Это, конечно, весьма оптимистический "постулат", и он пока не доказан, но он нужен для развития идеи перехода к "устойчивой цивилизации". Речь идет о формировании в будущем социоприродной системы, способной разрешить совокупность противоречий, которые проявляются в наше время. Среди них противоречие между природой и обществом, между экологией и экономикой, между развитыми и развивающимися странами, между глобальными требованиями перехода и национальными интересами, между настоящим и будущими поколениями, между богатыми и бедными, между уже существующими потребностями людей и разумными потребностями и т.д. Именно на пути ноосферного способа разрешения этих противоречий и должна сформироваться новая форма развития, которую именуют "устойчивым развитием" и которая характеризуется не только упомянутыми выше двумя основными признаками, вошедшими в определение понятия, но и совокупностью принципов и требований, выполнение которых оказалось бы вместе с тем и способом решения глобальных проблем цивилизации. Говоря о содержании перехода к устойчивому развитию, хотелось бы заметить, что неправильно сводить эти вопросы только к проблемам экологии, хотя понятно, что без них устойчивое развитие в принципе не реализуемо. Разумеется, необходима тотальная экологизация всех остальных видов хозяйственной и иной деятельности (и об этом будет идти речь в дальнейшем). В этом синтезе проблем экологии и "не экологии" заключается одна из фундаментальных идей понятия устойчивого развития как целостной системы, объединяющей сбалансированное социально-экономическое развитие и проблемы окружающей среды. Переход к устойчивому развитию требует кардинальных преобразований, в центре которых экологизация всех основных видов деятельности человечества, самого человека, изменение его сознания и созидание нового "устойчивого общества" как сферы разума. Понятно, что такие изменения произойдут не стихийно (ибо стихия в данной ситуации приведет лишь к катастрофе), а целенаправленно, осознанно, и главным механизмом управления переходом к устойчивому развитию может стать нравственный, гуманный разум объединенного человечества, использующей все возможные социально-экономические, политические и технические средства. Все варианты правительственного проекта концепции перехода РФ к устойчивому развитию (а их было восемь) также исходили из того, что "конечной целью" движения по этому пути станет формирование ноосферы или чего-то подобного ей в планетарном масштабе. Опасения же некоторых авторов, что если Россия пожелает в процессе такого перехода созидать ноосферу, а другие страны пойдут по иному пути, неоправданны, по меньшей мере, по нескольким причинам. Во-первых, если мировое сообщество станет переходить на путь устойчивого развития, то оно должно будет построить и принять общую стратегию своего желаемого будущего, прототип которого описан в документах ЮНСЕД, и ее вполне можно назвать ноосферой, хотя дело не в названии, а в наборе признанных мировым сообществом принципов и критериев (индикаторов) развития. Во-вторых, само понятие "ноосфера" пока еще весьма неопределенно для того, чтобы решительно отторгать его от конечной цели перехода к устойчивому развитию. Скорее наоборот, если уже разработанный концептуальный потенциал по проблемам ноосферы связать с идеей устойчивого развития, то это только приумножит общие идеи, получит более богатую методологию поиска в одном и том же направлении, способствуя выживанию человечества и задействуя для этой цели рациональные механизмы её достижения. В-третьих, при акценте внимания на ноосферной ориентации устойчивого развития, заранее предполагается приоритет разума, в особенности нравственно-гуманистического ориентированного научного разума, как в создании идеальной "устойчивой цивилизации", так и в задействовании всех рационально-духовных и интеллектуально-информационных механизмов перехода к ней. Разумеется, только к этим трем возможным моментам не сводится ноосферная стратегия устойчивого развития. Соединение в одно концептуальное целое идей устойчивого развития и становления сферы разума позволяют использовать ряд ноосферных идей для процессов перехода к "устойчивому обществу". В "Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию" ноосфера характеризуется как сфера разума, где мерилом национального и индивидуального богатства станут духовные ценности и знания человека, живущего в гармонии с окружающей средой. Как видим процесс ноосферогенеза представляется более широко и акцентирует внимание на разуме, на гуманитарно-рациональной организации управления переходом к сфере разума, на интеллектуально-информационных аспектах и средствах глобального управления. Работы в области устойчивого развития в своем большинстве пока не учитывали этого аспекта, и его включение в обсуждаемую проблематику позволяет представить становление информационного общества как движение по пути к устойчивому развитию, а многообразие аспектов становления сферы разума сконцентрировать на решении задач выживания цивилизации и сохранении биосферы как главных задач современности в процессе ноосферогенеза. Устойчивое развитие должно быть не просто непрерывным движением без цели и изменения качества, а планетарно управляемым устойчивым движением к ноосфере как новому качественному состоянию человечества. Причем повышение устойчивости должно идти от одной ступени ноосферы к другой: от постиндустриального информационного к экологическому обществу, от него к другим ступеням сферы разума. Видение переходного процесса к устойчивому развитию как ноосферогенеза позволяет оценить возможности роли разума и рационального управления этими процессами. Становление ноосферы это не только выдвижение нравственного разума на приоритетное место в развитии общества, но и обретение им новых качеств, которыми ранее разум не обладал. Сейчас цивилизация, формально состоящая из двух сотен суверенных государств и шести миллиардов автономных разумных индивидов, движется к своему трагическому финалу глобальной экологической катастрофе. Система взаимодействия общества и природы оказывается с кибернетической точки зрения системой с положительной обратной связью, т.е. саморазрушающейся, все более теряющей свою устойчивость. Поэтому переход к устойчивой цивилизации это вместе с тем появление в системе "общество-природа" отрицательной обратной связи, которая и сможет обеспечить гомеостаз человечества и биосферы. Реализация стратегии перехода к устойчивому развитию невозможна, если человечество окажется неспособно договориться в лице своих государств и всех людей планеты о том, как лучше вести свои дела с тем, чтобы будущие поколения могли бы появиться и удовлетворять свои жизненные потребности наравне с нынешними. Для того, чтобы человечество "поумнело" и смогло эффективно управлять действиями своих государств и организаций, важно сформулировать иное, чем сейчас сознание и мышление людей. До сих пор общественное сознание отставало от социального бытия, особенно от природообразующей деятельности, и она, стихийно развиваясь, все стремительнее губила биосферу планеты. В будущей сфере разума ноосфере сознание должно в существенной своей части опережать бытие, направлять его по оптимальной траектории выживания. В этом одно из отличий грядущей сферы разума от современной социосферы, где отставшее от бытия сознание с опозданием на много десятилетий констатирует факт стремительного движения к экоомнициду. Переход на путь ноосферогенеза требует кардинальных трансформаций сознания (мышления) и деятельности людей. Прежде всего в науке, как сфере деятельности по производству знаний, и в образовании, как главной и всеобщей деятельности по их передаче и усвоению, и в формировании "ноосферной" культуры. Выдвижение в качестве одного из важнейших признаков ноосферы опережения сознанием бытия относится пока к некоторому гипотетическому феномену, который условно здесь именуется ноосферным сознанием (интеллектом). Будущее ноосферное сознание отличается от сознания, общественного сознания, массового сознания и ряда других понятий, которыми до недавнего времени оперировала философия и наука. Это более идеальное, целостное и глобальное образование, которое соответствует эпохе ноосферы. Ноосферный интеллект должен обрести свою "планетарную разумность", не говоря уже о "государственной разумности", ведь мировое сообщество и каждое государство должно действовать как единое целое, устремляясь на путь устойчивого развития. Наиболее реальным является путь созидания нового типа интеллекта ноосферного на базе индивидуальных сознаний каждого мыслящего человека, средств информатики, глобальных коммуникаций включая системы искусственного интеллекта. В созидании этой системной целостности интеллекта цивилизации и заключается одна из основных проблем ноосферогенеза. Глобальная "коллективизация" разума с помощью средств информатики и планетарных средств коммуникаций преследует цель устранения субъективизма, ограниченности индивидуальных разумов и повышение степени разумности человечества как единого целого за счет соединения интеллекта каждой личности в системное целое, обладающее новым качеством. Разум на ноосферном этапе его развития перестает (как, впрочем, и гуманизм) быть преимущественно атомарным, характеризуя лишь степень интеллектуального развития отдельного человека. Разум каждого индивида с помощью новой информационной техники и технологии на базе искусственного интеллекта вольется в коллективный или, лучше сказать, интегральный интеллект человечества, который отнюдь не редуцирует их до какого-то среднего, а превзойдет его на много порядков, обеспечивая выживание человеческого рода в условиях сохранения природы. "Коллективизация" разумов здесь принципиально иная, чем все прочие виды коллективизации, осуществляемые по тому или иному стандарту, сводящие все к тому или иному однообразию. Вот почему слово "коллективизация" скорее дискредитирует саму идею объединения и гармонизации сознаний индивидов и интеллектуальных средств информатики. Ноосферный разум это в отличие от прошлого и индивидуальный разум, включенный в общий банк знаний, и алгоритмы их переработки, и интегральный интеллект цивилизации, где возникает синергетический эффект планетарного объединения знания индивидов и информации технических средств, дающий возможность принятия адекватных опережающих решений и глобального управления переходом к ноосфере. Ноосфера как некоторое будущее идеальное состояние человечества вряд ли когда-либо будет достигнута. Ноосфера в наших современных представлениях как идеал будущего лишена каких-либо отрицательных черт (и так должно быть иначе она перестанет быть целью), которые всегда присутствуют при реализации любых проектов, тем более глобальных (опыта сознательной целенаправленной реализации таковых у человечества пока не было). И вместе с тем такую идеальную модель необходимо создавать, чтобы на этой основе более уверенно двигаться в реализуемое будущее, формируя его согласно условию выживания. Направленность любых социальных действий на это ноосферное будущее и должно характеризовать процессы управления переходом к устойчивому развитию. Переход к устойчивому развитию должен сопровождаться определенными управленческими решениями и действиями, которые опережающе принимаются в условиях риска и неопределенности. Управление исходит из декларируемого в Рио-де-Жанейро принципа упреждения (предосторожности). Принцип предосторожности в Рио-де-Жанейрской Декларации по окружающей среде и развитию дается в следующей формулировке: "В целях защиты окружающей среды в соответствии со своими возможностями государства широко применяют принцип принятия мер предосторожности. В тех случаях, когда существует угроза серьезного или необратимого ущерба, отсутствие полной научной уверенности не используется в качестве причины для отсрочки принятия экономически эффективных мер по предупреждению ухудшения состояния окружающей среды". Ясно, что этот (15-й) принцип упомянутой Декларации не что иное, как конкретное выражение необходимости опережающих действий по предупреждению экологической катастрофы, хотя такого рода превентивные действия надо принимать и по иным глобальным проблемам обеспечению здоровья населения и переходу от терапевтической направленности медицины к превентивной и валеологии, опережающему принятию мер по планированию демографических процессов, футуризации образовательной системы и т.д. Возразить можно лишь против слишком прямолинейного упоминания экономической эффективности ею нередко приходиться жертвовать, особенно при решении проблем выживания и при анализе долгосрочных аспектов развития. Опережающее развитие ряда областей человеческой деятельности, особенно интеллектуально-духовной, это один из важнейших принципов будущего ноосферного управления. Выше уже отмечалось, что необходимо принимать действия для уменьшения, а со временем прекращения опасных тенденций в области ухудшения окружающей среды, даже в тех случаях, когда науке не до конца понятна природа явлений, как например, в случае образования озоновых дыр или глобального потепления климата2. Упреждающе должна развиваться наука и образование, которые, на взгляд авторов, в принципе должны формировать глобальное общественное сознание и определять ноосферные приоритеты. Предложенная ЮНСЕД модель устойчивого развития может быть реализована лишь в случае кардинальных структурных изменений в целях и структуре планетарной человеческой деятельности. Даже если бы можно было замедлить социально-экономическое развитие и перейти на "нулевой" вариант роста, то это повлияло бы лишь на сроки катастрофы, отодвинув их на будущие времена. Необходима новая качественная модель развития цивилизации, на ее пути к созиданию сферы разума, но уже не стихийного, а глобально-управляемого ноосферогенеза. В этой модели одни процессы должны будут действительно замедлятся, и, если это возможно, даже элиминироваться. В данном случае речь идет о социально-патологических процессах, разрушающих человеческую цивилизацию. Другие же, естественные для социума тенденции и механизмы развития, должны стимулироваться и даже ускоряться, переориентируясь на цели устойчивого развития. К ним относятся наука, образование и некоторые иные духовно-культурные процессы и сферы социальной и информационной деятельности. Именно научно-образовательная система должна стать одним из самых приоритетных механизмов выхода из глобального кризиса, но не в своем традиционном и современном виде, а в трансформированном, эколого-ноосферном варианте 1. Упреждающие управленческие действия по реализации переходного процесса должны выполнять следующие общие функции. Во-первых, обязаны стимулироваться те механизмы и тенденции, которые уже существуют и связаны с переходом к устойчивому развитию, и создаваться новые, которых не было до сих пор. Речь тем самым идет об основных направлениях действий по переходу к устойчивому развитию в России, разделенных на определенные временные периоды, и наиболее эффективно способствующие реализации поставленных ноосферных целей. Во-вторых, потребуется включить механизмы управления, которые должны, с учетом мирового опыта и российской специфики вначале тормозить, а в перспективе во многих случаях и элиминировать процессы и тенденции, не способствующие прогрессу на пути к устойчивой цивилизации. Здесь уже имеются в виду действия, недопустимые при упомянутом переходе, и системы запретов и ограничений, оптимизирующих траекторию переходного процесса. В этой связи Н.Н. Моисеев даже считает, что "главной задачей научного анализа, главной, но далеко не единственной, будет сформулировать систему запретов. Этот факт поняли ещё во времена нижнего палеолита наши человекоподобные предки. Уже тогда начали возникать различные табу. По существу современная наука и должна сформировать новую систему запретов. И рекомендаций как эти запреты реализовать"1. Новые системы запретов будут стимулировать создание и новых механизмов поступательного развития на пути к ноосферным целям. В перспективе из набора (перечня) действий, стимулирующих и тормозящих прогресс на пути к устойчивому развитию, можно составить целостную систему, в которой могут быть ранжированы приоритеты и необходимые упреждающие действия, их временные приоритеты, темпы, интенсивность и масштабы необходимых преобразований. Достаточно очевидно, что прогресс на пути созидания сферы разума, или ноосферогенез, будучи пока еще не познанной нами необходимостью и целостной системой, состоит из отдельных взаимосвязанных между собой тенденций и даже отдельных действий и мероприятий. Превращение социосферы в ноосферу, в ходе реализации траектории устойчивого развития ее "оразумление" составляет кардинальное изменение содержания, обретение социосферой тех качеств, которые можно приписать состоянию ноосферной цивилизации, исходя из современных научных представлений. В ходе ноосферогенеза социосфера должна будет наполниться новым содержанием за счет элиминации из социосферы социальных патологий и даже ранее "законных" процессов и наполнением ее теми рациональными и естественными процессами и компонентами, которые способствуют становлению той или иной ступени сферы разума. В этом смысле ноосферогенез, возможно, окажется и новым витком антропосоциогенеза и одновременно переходным процессом к устойчивому развитию, а модель устойчивого общества в своей реализованной и зрелой форме ничем иным как ноосферой. Особенность нового этапа нооантропогенеза в рациональном опережающем конструировании желаемого будущего. Далеко не все процессы социального развития имеют ноосферную направленность. Антиноосферные тенденции это процессы милитаризации, разрушения природной среды, дезинтеграции экономических и социальных связей, стремление к национальной изоляции и сопровождающие этот процесс экстремизм и насилие, межэтнические и межконфессиональные конфронтации, терроризм, преступность, алкоголизм, наркомания и т.д., и т.п. т.е. в принципе деструктивные и конфронтационно-насильственные процессы. Исходя из направленности процесса ноосферогенеза на выживание и становление устойчивого общества, можно разделить современные социальные процессы на ноосферно-ориентированные и антиноосферные тенденции. Выше приведены примеры антиноосферных тенденций, или социально-патологических процессов, которые прослеживаются на уровне социума. Но аналогичные процессы характерны и для индивидуального уровня, поскольку, скажем, агрессивность, преступность, конфронтационность, стяжательство, вещизм, алкоголизм, наркомания, хамство, лицемерие, лживость и т.д., и т.п. это проявления антиноосферных черт в системе качеств конкретной личности. Для формирования "устойчивой (ноосферной) личности", как и "устойчивого общества" необходимо содействовать элиминации негативных черт и качеств и упрочению нравственных, ноосферно-гуманистических, способствующих все более полному включению индивида в творческий и всеобщий процесс созидания сферы разума уже на начальном этапе перехода к устойчивому развитию. Выше были упомянуты некоторые тенденции позитивного и негативного характера, способствующие стабилизации и ноосферной ориентации устойчивого развития. Вполне понятно, что они нуждаются в дальнейшей детализации и наполнении конкретными механизмами стимулирующего или же тормозящего характера, распределении по срокам, регионам и т.д., что вряд ли здесь уместно, но необходимо на уровне федеральных и региональных стратегий и программ. Вполне понятно, что приведенные ограничительные действия должны дополняться позитивными мероприятиями. Однако нужно иметь в виду, что какие бы меры ни были приняты в общефедеральном масштабе, в органах законодательной и исполнительной власти, в любых общественных организациях, "конечный механизм" реализации модели устойчивого развития скрывается в каждом человеке. От каждого гражданина зависит, как он лично воспримет для себя новую цивилизационную стратегию и обеспечит свое "личное участие" в ее реализации в своем неповторимом индивидуальном варианте. Неприятие этой стратегии населением при существующих условиях и тенденциях развития вполне реально, что пока имеет место и в других странах, ибо это затрагивает жизненные интересы многих богатых и сверхбогатых людей, ограничивая их возможности власти и влияния, а также лишая бедных надежды на возможность улучшить их материальное положение в будущем. Ограничения стратегии устойчивого развития для многих психологически неприемлемы (особенно ограничение на глобальный демографический рост). Переход к новой цивилизационной парадигме потребует беспрецендентной пропаганды этой идеи во имя торжества человеческого духа и бессмертия нравственного разума. В России без возрождения ее духовного потенциала невозможно реализовать ноосферный вариант обсуждаемой стратегии, который, по сути дела, впервые был концептуально высказан в нашей стране. Вот почему необходимо связать концепцию устойчивого развития с формированием тех духовных ценностей россиян, которые ориентируются на выживание цивилизации. Для реализации идей устойчивого развития необходимо изменение мировоззрения от простого осознания национальной самобытности до глобального и даже "вселенского" понимания идеи ноосферогенеза не как западной, а общечеловеческой, и вместе с тем, подлинно российской идеи, как составной части российского менталитета. 4. Цели и задачи устойчивого развития России. Этапы переходного процесса Устойчивое развитие категория, в полном объеме относимая только к человеческой цивилизации в целом. Устойчивое развитие одной, отдельно взятой страны, возможно лишь в качестве элемента устойчивого развития человечества. Тем не менее устойчивое развитие задача не только общецивилизационная, но и каждого конкретного государства, в том числе и России. Устойчивое развитие, очевидно, это не разовый шаг, а эволюционный процесс, требующий формулирования целей на каждом этапе. Стратегической целью устойчивого развития России является повышение уровня и качества жизни населения на основе научно-технического прогресса, динамичного развития экономики и социальной сферы при сохранении воспроизводственного потенциала природного комплекса страны как части биосферы Земли. Основными источниками устойчивого развития России является: большая территория с сохранившимися естественными экосистемами, человеческий потенциал, экономические ресурсы. В процессе достижения стратегической цели устойчивого развития его императивом станет сохранение первого источника развития, максимальное использование второго источника и направление ресурсов третьего источника на развитие человеческого потенциала. Исходные позиции и условия эволюционного процесса устойчивого развития в странах имеют свои особенности и предопределяют необходимость при движении к стратегической цели выделения соответствующих этапов с характерными для них целями и задачами. На первом этапе (в краткосрочной перспективе) целью устойчивого развития России является преодоление длительно развивающегося социально-экономического, экологического и структурного кризиса, охватившего период перехода страны к рыночной экономике и демократическому гражданскому обществу. В рамках этого процесса важно обеспечить не только общую стабилизацию экологической ситуации в стране, но и ее улучшение в наиболее неблагополучных регионах. Задачи этого этапа стратегии непосредственно связаны с планами действий Правительства по преодолению социально-экономического кризиса и обеспечению условий для перехода страны к стабильной, социально ориентированной рыночной экономике на базе использования преимущественно ее внутренних ресурсов, прежде всего интеллектуального потенциала, и развития высокотехнологических производств. На этом этапе должны быть заложены основы формирования новой модели российской экономики, обеспечивающей эффективное воспроизводство и обладающей потенциалом долгосрочного динамичного роста, позволяющей решать задачи повышения уровня жизни, модернизации производственного аппарата, сохранения целостности и безопасности страны, что потребует усиления экономической функции государства, связанной с необходимой корректировкой рыночного механизма и его регуляторов. Укрепление российской экономики, осуществление структурных преобразований, повышение ее эффективности должны происходить на базе современных экологически безопасных технологий, с использованием современного мирового опыта. Следует оказывать государственную поддержку развитию высокоэффективных производств, малого и среднего предпринимательства, отказаться от реализации проектов, наносящих ущерб окружающей среде, либо таких, последствия осуществления которых недостаточно ясны. На втором этапе (в среднесрочной перспективе) целью устойчивого развития является обеспечение динамичного социально-экономического развития страны на базе эффективного использования ее экономических ресурсов (включая достижения научно-технического прогресса) и преимуществ международного разделения труда, при сохранении воспроизводственного потенциала природного комплекса. Достижение указанной цели потребует решения следующих основных задач: В экономической сфере продолжение развития эффективной социально и экологически ориентированной рыночной экономики, обеспечивающей достойный уровень жизни людей, экологическую чистоту и конкурентноспособность продукции, адаптацию производственного потенциала к изменениям рыночной конъюнктуры. Важной задачей останется модернизация производственного аппарата как условие повышения экономической эффективности и предотвращения чрезвычайных ситуаций техногенного характера. В экологической сфере сохранение и восстановление естественных экосистем, стабилизация и улучшение качества окружающей среды, снижение сбросов и выбросов вредных веществ в водные объекты и атмосферу, сокращение образуемой массы отходов, особенно токсичных, организация их переработки и утилизации. В социальной сфере повышение качества жизни и увеличение средней продолжительности жизни населения, улучшения среды обитания человека, развитие его социальной активности, рационализация масштабов и структуры личного потребления, обеспечение равных возможностей в получении образования, медицинской помощи и восстановлении здоровья, социальная защита престарелых, инвалидов и других социально уязвимых групп населения. В сфере развития федерализма и регионального развития сочетание (непротиворечивость) локальных (на уровне муниципальных образований), региональных (на уровне субъектов Федерации) и федеральных действий, координация и сотрудничество в решении экономических, социальных, экологических и других проблем (включая трансграничные), расширение границ и углубление межсубъектных связей на двуи многосторонней основе, вовлечение населения в реализацию региональных программ развития, особенно на локальном уровне. В сфере науки и технологий последовательное развитие фундаментальных исследований в сочетании с научно-прикладными разработками, создание и внедрение в практику новых технологий для решения производственных, экономических, социальных и экологических задач. В процессе организации фундаментальных исследований (как основы научно-технического прогресса) приоритетное развитие получит комплекс наук о биосфере и о взаимодействии общества и природы. В сфере воспитания и образования формирование у населения экологически ориентированного мировоззрения, продвижение идей устойчивого развития в массы населения, подготовка инженерного корпуса и кадров менеджмента с учетом необходимости насыщения их профессионального багажа экологическими знаниями, пропаганда идеологии устойчивого развития в средствах массовой информации, обеспечение доступа к экологической информации и к информации о решении проблем устойчивого развития. В этой связи особую актуальность приобретает задача формирования системы всеобщего непрерывного экологического образования. В сфере этики формирование этики устойчивого развития путем выработки поведенческих ориентаций, соответствующих отношению к биосфере как фундаменту жизни, необходимости соблюдения законов ее развития, а также вытекающих из них ограничений и запретов; формирование этики эффективного хозяйствования, рационального потребления и здорового образа жизни; формирование этики межнациональных и межконфессиональных отношений. В сфере военной безопасности поддержание (в необходимых пределах) ракетно-ядерного потенциала, обеспечение функционирования профессиональной, мобильной, оснащенной современным оружием армии при одновременном снижении негативных последствий для окружающей среды от ее повседневной деятельности. В сфере международных отношений достижение партнерства и ответственности в решении мировых проблем; поддержка международных инициатив, направленных на обеспечение глобального сотрудничества по проблемам устойчивого развития; формирование международной инфраструктуры для обеспечения перехода к устойчивому развитию; проведение целенаправленной внешней эколого-экономической политики, ориентированной на отстаивание национальных интересов России в вопросах использования глобального экологического потенциала, в том числе расположенного в пределах территории, находящейся под ее юрисдикцией. На третьем этапе (долгосрочная перспектива) целью устойчивого развития является гармонизация взаимоотношений общества и природы в глобальном масштабе за счет развития хозяйственной деятельности в пределах воспроизводственных возможностей биосферы и переноса акцента в системе человеческих ценностей с материально-вещественных на духовно-нравственные. На пути перехода к устойчивому развитию начнет формироваться новое качество общества с постепенным освобождением от стереотипов потребительства. Россия, благодаря своему интеллектуальному и духовно-нравственному потенциалу, сможет внести достойный вклад в глобальный процесс устойчивого развития. Становление этого этапа перехода к устойчивому развитию окажется первой ступенью развития ноосферы (сферы разума), мысли о формировании которой высказывал еще в начале ХХ в. наш великий соотечественник В.И. Вернадский. Именно на этом этапе человечество сможет решить проблему взаимодействия общества и природы в полном объеме, восторжествуют принципы гуманизма и будет обеспечено безопасное во всех отношениях развитие цивилизации, когда человек в полной мере сможет раскрыть свой творческий потенциал. Поставленные цели и задачи в процессе перехода к устойчивому развитию могут трансформироваться, а их содержание уточняться. Достижение этих целей и решение поставленных задач будут осуществляться в соответствии с основными принципами устойчивого развития и оцениваться с помощью соответствующих индикаторов (показателей). В концептуальном плане важно установить место устойчивой цивилизации в уже изучаемых наукой эволюционных рядах человеческой истории. Переход к устойчивому развитию как бы завершает этап стихийной истории человеческого рода в любой из ее ветвей: социально-экономическом аспекте (смена общественноэкономических формаций), социально-технологическом (аграрное-индустриальное-постиндустриальное общество), социально-экологическом (первобытная гармония с природой разрушающая природу производственная деятельность возвращение к гармонии в ходе становления ноосферы). Конец истории стихийного развития следует воспринимать как желаемое цивилизацией завершение господства модели неустойчивого развития, не обеспечивающего выживание человечества и сохранение природы. В этом смысле и постиндустриальное общество, как было показано, не является тем искомым состоянием цивилизации, которое может обеспечить ее неопределенно долгое поступательное движение, поскольку оно не решает комплекса глобальных проблем. 1 Постиндустриальное состояние, в которое вошли наиболее развитые страны (и входит Россия), является неким переходным состоянием от модели современного неустойчивого развития к модели грядущей ноосферы, соединяя в себе в различной степени черты и того и другого состояния. Некоторые страны и народы сейчас далеки не только от постиндустриального состояния, но и от цивилизованного, соответствуя аграрным (либо собирательским) или иным доиндустриальным и индустриальным состояниям общества. Было бы неправильно полагать, что они должны пройти в своем развитии все известные исторические этапы, до постиндустриального включительно, а лишь затем будут осуществлять переход к устойчивому развитию. Подобная эволюция заняла бы по прежним историческим масштабам времени сотни и даже тысячи лет, тогда как на глобальный переход к устойчивому развитию человечеству отпущено всего столетие, максимум два первых века третьего тысячелетия. Историческая краткость (и неизбежность) переходного процесса и, тем более, его общечеловеческий планетарный характер диктует необходимость движения к устойчивому развитию всего мирового сообщества, всех имеющихся общественных форм и стадий фактически одновременно (разумеется, в историческом понимании). Все общественные организмы страны, народы, этносы и т.п. должны начать реальный переход к устойчивому обществу уже в первые десятилетия XXI в., независимо от того, каковы их "стартовые" состояния. А это означает, что несмотря на появление общих мировых тенденций (закономерностей) движения цивилизации к устойчивому развитию, каждая страна даже в силу начальных условий будет иметь специфическую траекторию перехода (об этом применительно к России будет идти речь в следующем параграфе). Эти отдельные траектории движения социальных субъектов перехода к устойчивому развитию должны "слиться" в единую глобальную супермагистраль, реализующую для всего человечества цели выживания. Поскольку устойчивое развитие представляет собой сложнейший социоприродный процесс систему, то каждая страна в зависимости от стартовых условий и своей специфики будет проходить ряд этапов (в частности, те, о которых выше уже шла речь), темпоральные параметры которых будут также зависеть и от внешних факторов, в том числе и планетарного характера (а возможно, и космических). В основу выделения этапов перехода к устойчивому развитию может быть поставлено и снижение антропогенного давления на биосферу в целом и ее экосистемы. Именно по признаку снижения антропогенного давления на биосферу и может быть построен вариант периодизации этапов перехода к устойчивому развитию. Совершенно очевидно, что приведенная выше и любая другая периодизация выступает как некий нормативный прогноз разделения единого темпорального пространства переходного процесса. В связи с этим уместно сделать замечание, что в условиях нынешнего системного кризиса в стране, обострения экономических, социальных и политических противоречий, возникающих новых техногенных и стихийных катастроф, существующих внешних и внутренних угроз, попыток ряда стран принизить роль России, периодизация этапов ее движения к устойчивому развитию будет страдать значительной долей утопичности. Однако эта утопичность присуща в целом идее устойчивого развития, поскольку наукой еще не установлена степень реализуемости новой цивилизационной модели. Поэтому здесь будет предложен сценарий, который, на взгляд авторов, нормативно требуется для реализации целей устойчивого развития и базируется на императиве снижения антропогенного давления на биосферу. Вопрос о сроках и темпах необходимых трансформаций в обществе при переходе к устойчивому развитию оказывается весьма важным в силу упомянутого выше "цейтнота", определяемого сроками наступления глобальной экокатастрофы. Ведь выживание страны и цивилизации зависит от того, в какие временные интервалы уложатся требуемые принятой стратегией устойчивого развития изменения. Ряд "зеленых" экстремистов требуют принятия незамедлительных кардинальных действий в области экологизации всей социальной деятельности. К чему приводит такого рода экологический радикализм, уже известно по опыту закрытия промышленных объектов под влиянием "зеленого" движения население остается без энергии, лекарств и других необходимых продуктов потребления. Подобные радикально-экологические действия оказываются не чем иным, как аналогом "шоковой терапии", уже использованной в нашей стране и создавшей вместо относительно бедного по мировым стандартам советского "среднего класса" огромный по масштабам (порядка 40%) класс настоящих бедных в рыночных условиях. После шоковых скачков в демократию и рыночную стихию от руководства страны и особенно его народа вряд ли можно ожидать радикальных экологических действий по сценарию устойчивого развития. Вот почему в создавшейся кризисно-неустойчивой обстановке в России переход на путь устойчивого развития в принципе не может происходить в ускоренном темпе, следуя новой "шоковой экотерапии". Остаются лишь относительно медленные действия эволюционного характера. Это не только реально, но и желательно, поскольку даже отодвинув экокатастрофу на несколько десятков лет, двигаясь по "устойчивой траектории", мы сможем в такой степени экологизировать сознание с помощью опережающего научно-образовательного процесса и СМИ, что станут возможными новые, более радикальные действия и тем самым уже не "удаление" во времени решений по выходу из экологического кризиса, а действительно радикальные ноосферно-экологические трансформации. Стратегия постепенного оптимального регулируемого государством перехода к устойчивому развитию базируется на анализе общей экологической ситуации и особенностях России. Сказанное не исключает того, что в отдельных регионах, городах, субъектах Федерации и т.п. темпы и сроки преобразований могут быть более быстрыми. Требование общей стабильности в краткои среднесрочной перспективе переходного процесса следует строго согласовать с экологическим императивом, чтобы адекватно учесть создавшуюся к настоящему времени реальную ситуацию в России, а не следовать абстрактным (но нереализуемым) лозунгам радикальных экологистов. Вопрос о темпах и этапах необходимых трансформаций на пути к устойчивому развитию в российском обществе и в мире в целом оказывается принципиально важным, ибо при их планировании мы решаем (по крайней мере теоретически) вопрос сумеют ли наша страна и мировое сообщество реализовать новую стратегию? Перечисленные стратегические цели устойчивого развития среднесрочного плана в процессе реализации могут трансформироваться, а их приоритеты меняться. Реализация некоторых стратегических целей может начаться и, скорее всего начнется (там, где не требуется значительных материальных затрат) на первом этапе реализации стратегии устойчивого развития, если она действительно станет руководством к действию. При любых обстоятельствах реализация целей устойчивого развития, формирующая основные этапы переходного процесса, должна согласовываться с его основными принципами. 5. Основные принципы устойчивого развития Последовательный переход РФ, как и всего мирового сообщества, к новой цивилизационной модели, может происходить согласно рекомендациям и принципам, изложенным в документах ЮНСЕД. В Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию изложено 27 принципов, которыми призвано руководствоваться мировое сообщество на пути к устойчивому развитию. Вместе с тем каждая страна, принимая свою национальную стратегию, старается их по-своему переосмыслить и внести свою совокупность принципов (например, Совет по устойчивому развитию при Президенте США выделил 16 таких основополагающих представлений-принципов). Последовательный переход России, как и прочих стран мирового сообщества, к устойчивому развитию должен осуществляться с учетом принципов, изложенных в Декларации и других документах Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), а также в материалах девятнадцатой специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН (Нью-Йорк,1997). Вместе с тем каждая страна, принимая свою национальную стратегию устойчивого развития, трансформирует ее в соответствии с конкретными условиями. Для России с учетом ее особенностей, основные принципы устойчивого развития формулируются следующим образом: каждый человек имеет право на здоровую и деятельную жизнь в гармонии с природой, на жизнь в экологически чистой и благоприятной для него окружающей среде; социально-экономическое развитие должно быть направлено на улучшение качества жизни людей и естественных условий их жизнедеятельности при сохранении воспроизводственного потенциала природного комплекса страны; сохранение окружающей природной среды должно составлять неотъемлемую часть процесса устойчивого развития, в одно целое должно быть соединены экономическое развитие, социальная справедливость и экологическая безопасность, которые в совокупности определяют основные критерии развития; рациональное природопользование должно основываться на неистощительном использовании возобновимых и экономном использовании невозобновимых ресурсов, утилизации и безопасном захоронении отходов; экологобезопасное хозяйствование должно базироваться на усилении взаимосвязи экономики и экологии, формировании единой (сбалансированной) экологизированной системы экономического развития; необходимо опережающее принятие эффективных мер по недопущению ухудшения состояния окружающей природной среды, предотвращению экологических и техногенных катастроф; ведение хозяйственной деятельности должно осуществляться с отказом от проектов, способных нанести невосполнимый ущерб окружающей среде или экологические последствия которых недостаточно изучены; демографическая политика должна строиться путем формирования у населения сознательного отношения к планированию семьи и регулирования на этой основе численности населения; важным условием перехода общества к устойчивому развитию является искоренение бедности и предотвращение больших различий в уровне жизни людей; использование разнообразия форм собственности и механизма рыночных отношений должно быть ориентировано на гармонизацию социальных отношений, при обеспечении общественной безопасности; в перспективе, по мере реализации идей устойчивого развития, должно возрастать значение вопросов рационализации масштабов и структуры личного потребления населения; сохранение для всех народов и этносов, проживающих в Российской Федерации, их культур, традиций, среды обитания должно быть одним из приоритетов национальной политики государства на всех этапах перехода к устойчивому развитию; переход к устойчивому развитию должен осуществляться на основе международного сотрудничества и глобального партнерства и быть подкреплен принятием соответствующих международных соглашений и иных правовых актов большинством государств; суверенные права каждого государства на разработку собственных природных ресурсов должны реализовываться без ущерба экосистемам за пределами государственных границ; в международном праве важно признание принципа дифференцированной ответственности государств за нарушение глобальных экосистем; необходимы обеспечение свободного доступа к экологической информации, создание соответствующей базы данных, с использованием в этих целях глобальных и национальных коммуникаций и других средств информатики; в ходе развития законодательной базы следует учитывать экологические последствия предполагаемых действий, исходить из необходимости повышения ответственности за экологические правонарушения, обеспечивать компенсации лицам, пострадавшим от загрязнения окружающей среды; экологизация сознания и мировоззрения человека, переориентация системы воспитания и образования на принципы устойчивого развития должны способствовать выдвижению интеллектуально-духовных ценностей на приоритетное место по отношению к материально-вещественным; ведущая роль в создании условий, обеспечивающих реализацию задач и целей устойчивого развития, должна принадлежать государству как гаранту обеспечения экономического развития, социальной справедливости и охраны окружающей природной среды; ведение хозяйственной деятельности должно быть ориентировано преимущественно на уже освоенные территории и на постепенный отказ от хозяйственного использования новых территорий. Изложенные принципы отражают социоприродную сущность устойчивого развития (включая экологические, экономические и социальные императивы), соединены в единую социоприродную систему развития экологических, экономических и социальных характеристик, без выдвижения на приоритетное место сугубо экономических параметров, как это происходит в современной парадигме неустойчивого развития. Отторжение "экономического детерминизма" и ориентация на системный социоприродный подход потребует серьезных мировоззренческих трансформаций. В принципах устойчивого развития совершенно очевидны отказ от целей и приоритетов потребительского индустриального общества. Необходимость изменения стратегии существования и развития цивилизации, приоритет выживания и непрерывности развития должны обеспечиваться без количественного роста многих традиционных параметров и, прежде всего, дальнейшего непрерывного увеличения численности населения, экономического роста (в его примитивном, "физическом" понимании) и антропогенного давления на биосферу. Такого рода устойчивость как глобальная цель развития не имела места в истории цивилизации. После перечисления основных принципов устойчивого развития целесообразно остановиться на наиболее важных, от которых в первую очередь зависит переход на новую цивилизационную стратегию (в первую очередь связанных с развитием экономики). Новая стратегия отличается от старой (стратегии экономического роста) прежде всего тем, что цивилизация не должна разрушать окружающую природу, а напротив, должна "вписываться" в биосферу, учитывать законы ее устойчивости и вытекающие из них ограничения и запреты. Новая модель взаимодействия природы и общества претендует на гармонизацию взаимоотношений с природой, что означает соединение социально-экономических принципов и экологических императивов в единую социоприродную систему устойчивого развития. Совершенно очевидно, что речь должна идти о тотальной экологизации экономики и социальной сферы, которая существует в настоящее время, и в перспективе создании качественно новой модели хозяйствования и иной социальной деятельности, которая оказалось бы биосферосовместимой. В связи с этим ставятся краткои среднесрочные цели (экологизация) и долговременные (ноосферные) цели человеческой деятельности, совместимой с законами биосферы. Что касается рыночных отношений, то на первоначальном этапе (краткосрочная и среднесрочная перспектива) они с помощью государственного регулирования могут быть использованы для решения экологических проблем, адаптируя приемлемый опыт развитых стран Запада и Востока к российским условиям. Вместе с тем, говоря о долгосрочной перспективе, можно выразить сомнение по поводу преобладания современных рыночных механизмов при переходе к устойчивому развитию. Именно такое мнение высказывается членами Римского клуба А. Кингом и Б. Шнайдером, но уже по отношению к концепции устойчивого общества, которое по их мнению: "представляет собой утопию, хотя и заслуживающую того, чтобы к ней стремиться. Устойчивое общество никогда не возникнет в рамках мировой экономики, которая опирается только на действие рыночных сил, далеко не всемогущих, несмотря на всю их важность для осуществления инновационного процесса. Как уже отмечалось, рыночный механизм крайне восприимчив к самым незначительным явлениям сегоднешнего дня, но вряд ли может быть надежным компасом при решении долгосрочных задач"1. Такое мнение можно считать и постановкой вопроса о противоречии в долгосрочной перспективе устойчивой цивилизации и рыночных отношений, о трансформации последних в нечто иное, о чем экономисты пока еще лишь начинают размышлять. Формировавшийся до недавнего времени рынок не учитывал ни природные ограничения, ни интересы грядущих поколений землян. Причем есть ряд сторонников "всевластия" рыночных отношений во времени и пространстве (в частности Ф. Хайек), для них не приемлема идея государственного регулирования рыночных отношений даже во имя сохранения природы и выживания наших потомков. Вот как образно описывает эту точку зрения Н.Н. Моисеев: "Надо ли нам учитывать интересы наших потомков, если они наших интересов никак не могут учитывать? вот, может быть, несколько утрированная позиция последователей Ф. Хайека. Всякое отвлечение от тривиального рынка, любое проявление коллективизма, социальные программы и даже простое милосердие считаются "путем к рабству"… В этой ограниченности рыночной философии и в широком (может быть, неискоренимом) распространении ее наиболее примитивной интерпретации я вижу основную угрозу человеческому будущему". Уместно привести еще одно мнение, которое довольно часто цитируется в зарубежных книгах по экологии: "Бюрократический социализм рухнул, потому что не позволял ценам говорить экономическую правду. Рыночная экономика может погубить окружающую среду и себя, если не позволит ценам говорить экологическую правду, " считает директор Института климата, экологии и энергетики Э.фон Вайцзекер2. По-видимому, стремление "говорить экологическую правду" чревато кардинальными изменениями в мировой экономике и в изменении общечеловеческих ценностей. Ценности современной цивилизации формировались на протяжении многих веков и тысячелетий и были связаны с естественным стихийным развитием человечества. Например, рыночная экономика и соответствующие ей общечеловеческие ценности на приоритетное место ставят получение прибыли и все больший рост материального благосостояния. За это идет конкурентная борьба, усиливается эксплуатация природных ресурсов, разрушаются экосистемы планеты. Рыночная экономика с самого начала пренебрегала возможностями биосферы и ее локальных экосистем, что в наибольшей степени проявилось в социально-экономическом развитии в XX в. "Человечество столкнулось с противоречиями между растущими потребностями мирового сообщества и невозможностью биосферы обеспечить эти потребности"3. Разрешение этого экономического противоречия при переходе к устойчивому развитию должно заключаться в том, чтобы сформировать приемлемые общечеловеческие ценности, отличные от ценностей индустриально-потребительского общества. В дальнейшем от модели новых, ноосферных ценностей предлагается переходить к формированию новой, ноосферной модели хозяйственной и социальной деятельности как органически вписывающейся в биосферу Земли. Идея перехода от антропогенной деятельности, разрушающей биосферу, к ее сохраняющей, вполне соответствует идеям формирования устойчивой цивилизации. Ведь если все человечество при переходе к новой модели экологодопустимого развития должно будет "вписаться" в биосферу, то это прежде всего должна сделать экономика как антропогенная материальная основа жизнедеятельности современного человека. Если задача создания биосферосовместимой экономики окажется нереальной, то и переход к ноосфере окажется очередной социальной утопией. На первых этапах речь, видимо, должна идти о регулировании рынка. "Главное свойство рынка состоит в том, что он терпеть не может вмешательства в свои внутренние дела. Рынок не допускает в своем механизме подмены рыночных элементов плановыми. Но сила плана должна состоять не в том, чтобы заменять рынок там, где он должен быть хозяином, а в том, чтобы формировать условия его действия, граничные условия. Экологические оценки, соответствующие запреты или введение налога пример формирования граничных условий деятельности рыночной системы. Внутри этих границ, устанавливаемых с помощью стратегического планирования, система должна работать без вмешательства". В этом случае, как отмечено в цитированном источнике, сформируется новая "равновесная экономика", которая концептуально будет близка сконструированной еще в начале XX в. швейцарским экономистом Л.М. Вальрасом и итальянским ученым В. Парето. Скорректированная с учетом перехода к устойчивой цивилизации, новая модель равновесной экономики должна будет на разумных началах "внедряться" в стихию мирового экономического процесса. Научное обоснование возможности становления новой модели ведения хозяйства, сохраняющего биосферу, составляет одну из главных задач обоснования выживания человечества. На наш взгляд, ключевыми здесь являются переход к "устойчивому" обществу с природосберегающим хозяйством и переход последнего ко всесторонней и полной интенсификации. Останутся ли в этой ноосферной экономике рыночные механизмы? Ответ, по-видимому, зависит от того, в какой мере рыночная экономика воспримет новые и, прежде всего, духовно-интеллектуальные ценности и поможет сделать их приоритетными по сравнению с материально-вещественными. Если вместо прибыли главной целью станет получение знания, информации, то рыночные механизмы сохранятся в будущем обществе. Идея становления информационно ориентированной экономики уже два десятилетия обосновывается сторонниками информационного общества и общества "третьей волны" (Э. и Х. Тоффлеры), т.е. концепций будущего общества, основанных на знании, науке, т.е. в нашей интерпретации модели ноосферной цивилизации. Э. и Х. Тоффлеры полагают, что "знание вот то, на чём основана вся экономическая система"1, что если "земля, труд, сырьё и, может быть, даже капитал могут рассматриваться как ограниченные ресурсы, то знания фактически неистощимы"2. Эта новая экономическая парадигма вполне совместима с излагаемыми идеями становления ноосферы и является "ключом" перехода от индустриального общества, основывающегося на максимизации прибыли при ограниченных вещественно-энергетических ресурсах, к обществу, где приоритетным окажется знание. Факторы, связанные с переходом цивилизации к экологодопустимому развитию, должны из внешних, пока чуждых современной экономике. превратиться в ее внутренние механизмы саморазвития. Ведь, как показывают два десятилетия между Конференциями ООН по окружающей среде в Стокгольме (1972 г.) и Рио-де-Жанейро (1992 г.), мировая экологическая ситуация существенно ухудшилась, хотя на улучшение состояния окружающей среды в мире было истрачено более 1,3 трилл. долл. США. При этом, конечно, были достигнуты некоторые локальные улучшения, но глобальное состояние биосферы продолжало ухудшаться. Это заставляет задуматься о правильности принципа "думай глобально, действуй локально", в свое время предложенного Римским клубом. Становится понятным приоритетность глобально-биосферного подхода (и мышления, и действий) по сравнению с локально-региональным, хотя вряд ли можно отрицать их взаимосвязь. Эту приоритетность подтверждает и стратегия становления ноосферной цивилизации, одним из постулатов которой является возможность перехода к устойчивому развитию лишь в глобальном масштабе и взаимосогласование национальных стратегий такого перехода. Упомянутые 1,3 трилл. долл. США были потрачены в основном на создание и внедрение новых экологобезопасных и ресурсосберегающих технологий, которые, однако, не улучшили глобальную экологическую ситуацию. Без сомнения, то же самое дадут и "косметические" улучшения в экономике. Неадекватность старой экономики, независимо от того, называется она рыночной или централизованно управляемой, новым условиям на Земле, сложившимся в результате резкой деформации биосферы в результате хозяйственной деятельности человека, связана с тем, что окружающая среда рассматривается как возобновимый ресурс, хотя после перехода через порог возмущения он перестает быть таковым. Это хорошо видно на примере всех сред, которые не возобновляются, а изменяются (атмосфера, гидросфера, почвы, биота). Поэтому новая экономическая система должна основываться на отказе от представления об окружающей среде как о ресурсе и на понимании того, что после нарушения порога возмущения биосферы (несущей емкости биосферы) возобновимые ресурсы перестают полноценно возобновляться. Проблема формирования экономической системы, адекватной современной биосфере, уже начинает осознаваться видными экономистами, которые попытались предложить модель "экологически устойчивой экономики" ещё в 1991 г.2 Авторы этой работы, однако, не предложили какой-то новой модели, полагая, что достаточно слегка подправить хозяйственную систему, "залатав" очевидные "экономические дыры" и тем самым решить глобальные проблемы окружающей среды. Осознавая роль экологических условий, авторы упомянутой книги не предлагают новой модели хозяйствования. Совершенно ясно, что новая модель хозяйствования должна рассматриваться не только в социальной, но и в биосферной "системе координат". Возникает проблема совмещения законов развития биосферы и законов развития экономики (причем такая же проблема возникает и для законов развития иных социальных сфер). Мы должны принять "аксиому" сохранения биосферы и биотической регуляции и стабилизации окружающей среды, т.е. в основу всей человеческой деятельности положить принцип недопущения выхода за предел хозяйственной (несущей) емкости экосистем и, в частности, прекратить освоение ещё не нарушенных хозяйственной деятельностью территорий суши и Мирового океана. Речь должна идти о принципиально новой организации социально-экономических систем в перспективе, которые бы были ориентированы на обеспечение человечества всем необходимым для развития и одновременно на сохранение биосферы. В этом смысле экономика будущей ноосферной цивилизации, прежде чем стать таковой, должна претерпеть соответствующие трансформации, чтобы хозяйственные процессы могли органически вписаться в биосферные циклы, обеспечивая возможность сколь угодно длительного развития цивилизации в естественной биосфере. В этом смысле будущая ноосферная экономика окажется вместе с тем биосферосовместимым хозяйством, модель которого призваны совместными усилиями создать экологи и экономисты, если они решили не рассматривать биосферу только как ресурс. Мы разделяем мнение В.Г.Горшкова на этот счет, утверждающего, что "…понятие "ресурс" не имеет смысла в устойчивой саморегулирующейся системе сообщество окружающая среда." Переход в хозяйственном развитии к биосферно-экологическому подходу и есть экономическое условие и предпосылка становления ноосферы на пути устойчивого развития. Можно привести мнение того же В.Г.Горшкова, что "ноосфера как экологическая ниша устойчивого существования и развития цивилизованного человека при наличии научно-технического прогресса возможна только при сохранении естественной биоты на большей территории планеты и сокращении общего энергопотребления и населения планеты до экологически разрешенного уровня"3, т. е. примерно в 10 раз. Между тем ряд ученых считают, что подобное сокращение выглядит совершенно не реалистичным. 4 А это означает, что возвращение человечества к биогеохимическим циклам "дикой природы" невозможно по крайней мере с позиций современного его состояния. А значит модель биосферосовместимой экономики и вообще антропогенной деятельности оказывается утопичной и перед наукой в целом в результате этого анализа поставлена задача как решить эту проблему, сохранив и биосферу и человечество. Какого-то научного решения создания полностью биосферосовместимого хозяйства пока не существует, и об этом надо откровенно сказать. Современная экономика "не устраивает" биосферу, а "биосферосовместимая" нынешнюю цивилизацию. Разрешение этого противоречия только техническими средствами невозможно, необходимо изменение системы ценностей человека, его этики, необходимо новое мышление и новый мировой порядок. В настоящее время самая актуальная задача создание системы источников финансирования процессов экологизации экономики и перехода к устойчивой цивилизации, в перспективе условий для самообеспечения реализации перехода к новой цивилизационной парадигме, причем таким образом, чтобы внешние издержки загрязнения окружающей среды, накопления отходов и истощения ресурсов не переносились на иные социальные слои и страны и будущие поколения. Это ключевая экономическая проблема, ибо в любой социальной форме все упирается в финансовое обеспечение проводимых мероприятий. Необходимо, чтобы переход к устойчивому развитию обрел своё экономическое обеспечение ещё в недрах современной экономики, переструктурирование которой должно происходить прежде всего для обеспечения переходного процесса. И здесь можно высказать предположение, что в условиях рыночных отношений, которые до сих пор были "глухи" к новой цивилизационной парадигме, необходимо создать новую экономическую систему, которая активно работала бы на эти цели, т.е. "равновесную экономику" устойчивой цивилизации. Не исключено, что уже существующее разделение экономики на реальную и виртуально-финансовую может оказаться полезным для переориентации этой последней на цели устойчивого развития. Появление огромных финансовых средств, не связанных с реальным сектором экономики, создает возможность направить их на экологию и формирование "устойчивой экономики", воздействуя уже на современное производство и иную хозяйственную деятельность. 6. Критерии, показатели устойчивого развития Управление процессом устойчивого развития, оценка эффективности используемых средств, оценка уровня достигнутого требуют разработки критериев и показателей устойчивого развития или (согласно мировой терминологии) индикаторов устойчивого развития. Система показателей для процесса устойчивого развития играет ключевую роль в выявлении состояния системы "природа-хозяйство-население" и коррекции ее на основе разработки программ. Проблема выбора показателей устойчивого развития широко обсуждается в мире, ею занимается Департамент политической координации и устойчивого развития ООН. Эта проблема рассматривается на международных конференциях и семинарах. Индикаторы устойчивого развития это показатели, отображающие изменения какого-либо параметра или характеристики на пути перехода к устойчивому развитию. Разработанная ООН система индикаторов устойчивого развития потребует специальных преобразований при ее адаптации к конкретным национальным условиям с учетом специфики каждой страны, а также при понимании того факта, что эти индикаторы важны не сами по себе, а как инструмент достижения целей устойчивого развития. Они должны давать базу для планирования и программирования деятельности на пути прогресса к устойчивому развитию. Это означает, что стратегия устойчивого развития должна предусматривать развитие служб слежения и статистики при переходе к реализации этой стратегии. Разработка показателей устойчивого развития еще далека от решения. Она может проводиться для разных масштабов деятельности: глобального, национального, регионального, локального. Ключевыми должны быть национальные показатели, на базе которых могут формироваться глобальные и которые могут дополняться региональными и локальными. Возможна также разработка показателей для отраслей хозяйства, отдельных территорий, населенных пунктов, предприятий, наконец, для видов продукции. Показатели устойчивого развития на национальном уровне можно разделить на показатели окружающей среды, экономики и социальной сферы. Показатели окружающей среды: потребление чистой первичной продукции и ее тенденции; потери чистой первичной продукции при ее потреблении; площади ненарушенных хозяйственной деятельностью территорий и их прирост или сокращение; потребление природных ресурсов: земель, леса, растительных и животных (рыбных) ресурсов, минерального сырья, воды тенденции; истощение запасов природных ресурсов изменение темпов; загрязнение природных сред: воздуха, воды, почв, растительного и животного мира (по отношению к фону, ПДК, риску); выбросы и накопления поллютантов в средах: газообразных, жидких, твердых тенденции; выбросы и накопления в окружающей среде особо опасных и радиоактивных отходов тенденции; биоразнообразие темпы изменения; площадь особо охраняемых территорий изменения; озоновый слой изменения; техногенные и природные аварии (число, ущерб тенденции); затраты на природоохранные мероприятия. Все эти показатели могут быть представлены в абсолютном выражении и в процентах, а также рассчитаны на единицу площади, душу населения или единицу времени. Показатели экономики: объем валового национального продукта (ВНП) тенденции изменений; материалоемкость и энергоемкость ВНП; изменения структуры хозяйства; сдвиги в размещении хозяйства; производительность труда; использование отходов, рециклинг, переработка; производство опасных и радиоактивных отходов; прирост запасов минерального сырья; доля экспорта природных ресурсов во внешней торговле, в том числе естественных биологических ресурсов. Показатели социальной сферы: В их составе можно выделить показатели состояния здоровья, качества жизни, социальной активности и демографические. Показатели здоровья: продолжительность жизни (ожидаемая при рождении и фактическая); смертность (общая, детская, от различных причин); осуществление мер по профилактике заболеваний; обеспеченность врачебной помощью; доступность полноценного отдыха во время отпуска; уровень травматизма на производстве и в быту; масштабы курения, алкоголизма, наркомании. Показатели качества жизни: наличие мест приложения труда и их соответствие структуре трудовых ресурсов; уровень доходов, разрыв между высокообеспеченными и низкообеспеченными категориями граждан; доступ к образованию и профессиональной подготовке; доступ к информации; обеспеченность жильем; обеспеченность местами отдыха; наличие здоровой среды обитания в местах постоянного проживания населения; наличие экологически чистых продуктов питания масштабы их потребления; удовлетворение познавательных и культурных потребностей; обеспечение личной безопасности граждан. Показатели социальной активности: участие в выборах и референдумах; участие в деятельности общественных организаций (в том числе экологических); деятельность общественных экологических экспертиз (количество рассмотренных проектов); сотрудничество общественных, частных и государственных организаций. Демографические показатели: численность населения, в том числе городского и сельского; плотность населения; численность мужчин и женщин; рождаемость, в том числе в различные периоды репродуктивного возраста женщин; естественный прирост населения; возрастной состав населения; число регистрируемых браков и разводов; национальный состав населения; изменение численности и структуры экономически активного населения; миграция населения; другие показатели. Как уже указывалось выше, проблема разработки комплекса показателей устойчивого развития еще требует своего решения. Предлагаемый набор следует рассматривать только как пример общей предварительной схемы, нуждающейся в изменениях и дополнениях. Кроме того, любой перечень показателей со временем будет уточняться. Каждый показатель может также быть заменен на более дробные. Некоторые показатели требуют поиска количественного выражения. Наконец, необходимо в каждой группе придать показателям определенный вес (приоритет). Для многих показателей исключительно важно пространственное распределение, поэтому в процессе реализации стратегии устойчивого развития важную роль должны играть географические информационные системы (ГИС), включающие кадастры природных явлений и пространственные характеристики экономики, населения и социальной сферы. В настоящее время на международном уровне разработана и согласована с "Повесткой дня на XXI век" система из 130 индикаторов устойчивого развития 1, которые разделены на следующие группы: индикаторы социальных аспектов устойчивого развития, индикаторы экономических аспектов устойчивого развития, индикаторы экологических аспектов устойчивого развития, включающие характеристику природных ресурсов (вод, почв, атмосферы и других), а также отходов производства, индикаторы институциональных аспектов устойчивого развития (программирование и планирование политики, научные разработки, международные правовые инструменты, информационное обеспечение, усиление роли основных групп населения). Данные индикаторы, несомненно, требуют внесения поправок с учетом специфики различных стран. Для характеристики состояния и развития процесса устойчивого развития были предложены три категории индикаторов: индикаторы движущая сила, характеризующие человеческую активность, процесс и характеристики, которые влияют на устойчивое развитие; индикаторы состояния, характеризующие состояние устойчивого развития; индикаторы политического выбора или другого рода реагирования с целью изменения значения показателей устойчивого развития. Отсутствие необходимых статистических данных затрудняет использование индикаторов во многих странах. Это означает, что стратегия устойчивого развития должна предусматривать также развитие статистических служб в странах, переходящих к реализации этой стратегии. 7. Специфика перехода России к устойчивому развитию Экология и проблемы устойчивого развития пока не оказались той национальной стратегической целью, которая, казалось бы, могла объединить всех россиян, помочь достижению согласия и единства, ослабить центробежно-конфронтационные тенденции. Дело, однако, не только в ориентации на экологию, но и в том, что выбрана была модернизационная стратегия реформ в старой (неустойчивой) модели развития, в то время как уже существовала иная цивилизационная парадигма, ставящая целью переход к устойчивому развитию. Несмотря на сделанное в 1992 г. на ЮНСЕД заявление России о поддержке международного сотрудничества в интересах устойчивого развития, а также на принятую концепцию перехода страны к устойчивому развитию в 1992 г., реальностью сегодня стало дальнейшее движение по пути неустойчивого развития. Свидетельством этого является спад промышленного и сельскохозяйственного производства и ухудшение экологической ситуации во многих регионах страны, выразившееся в росте числа техногенных аварий и катастроф, бесконтрольном использовании природных ресурсов, составляющих основу для жизни будущих поколений, истощении почв, уничтожении зеленых насаждений городов и поселений. Возрастает социальное неравенство между богатым меньшинством и массой обездоленных, снижается продолжительность жизни людей. Угрозой для миллионов стала безработица, утрата надежды на будущее. При этом каждый год снижаются бюджетные ассигнования на охрану окружающей среды, социальную защиту граждан и здравоохранение. Проводятся постоянные реорганизации государственных органов по надзору за состоянием окружающей среды и по социальной защите населения. Отсутствует координация по обеспечению устойчивого развития страны. Осуществляемый на протяжении последних лет в России переход к рыночным отношениям с их безжалостным отношением к природе и человеку не может обеспечить ни устойчивого развития страны, ни глобального партнерства в целях сохранения экологической системы Земли в XXI в. Включение же России в мировой процесс оказалось не столь простым, как наивно мыслилось в начале перестройки и демократических реформ. Обещанная развитыми индустриальными странами помощь нашей стране, предпринявшей "скачок в демократию" и рискнувшей на "шоковый прыжок в рынок", подменилась отчётливой тенденцией превращения России в сырьевой придаток Запада (или, лучше сказать, "золотого миллиарда"), которому можно диктовать свои правила "игры". В этих условиях ВНП страны начал существенно снижаться и со второго места в мире, с которого до реформ занимала Россия по уровню ВНП еще в 1993 г., она переместилась в конец первой десятки. Недостаток внимания к проблемам экологии и устойчивого развития, которым характеризуется нынешний этап развития России, может оказаться пагубным для судеб россиян и перспектив развития страны. Нельзя решать все другие проблемы под лозунгами перестройки, демократических реформ, обновления, возрождения (и т.п.) за счет ухудшения жизненной основы людей окружающей природной среды, истощения природно-ресурсного потенциала. Ведь это ни что иное как продолжение движения по пути не оправдавшей себя модели неустойчивого развития, отвергнутой мировым сообществом в июне 1992 г. в Рио-де-Жанейро. В широком смысле мы сейчас остро нуждаемся в "экологическом страховании" демократических реформ, в противном случае они окажутся бесперспективными и не станут составной частью будущего устойчивого развития страны. И именно такое "страхование" видится в реализации перехода России к устойчивому развитию. Будущее России, ее включение в мировой цивилизационный процесс, ориентирующийся на новую модель развития, должно быть сопряжено с новым типом движения вперед, когда удовлетворение жизненных потребностей нынешнего поколения людей не будет достигаться за счет лишения такой возможности наших потомков и дальнейшей деградации биосферы. Когда говорится о будущем, довольно часто употребляется термин "возрождение России". Хотим мы этого или нет, неявно предполагается, что в некие прошлые времена (а какие, каждый представляет это по своему) страна была на существенно более высокой ступени развития, чем сейчас. Следовательно, задача реформ сводится как бы к восстановлению некоего прошлого "более высокого" образа России, мыслимого как своего рода "ренессанская модернизация". Следует, однако, заметить, что какие бы взлеты и достижения ни были бы в прошлом России, вряд ли их можно вернуть и непонятно зачем это нужно делать в иных социально-политических, экономических, и тем более, экологических условиях? Какую-то часть прошлых черт, традиций и тенденций, способствующих переходу России к устойчивому развитию, имеет смысл воссоздать, но это вовсе не означает, что возрождение России должно мыслиться лишь как возврат к прошлому. Поэтому термин "возрождение России" мы будем употреблять скорее как трансформации, способствующие переходу РФ к устойчивому развитию, а не в смысле "модернизационного ренессанса", это вытекает из принятых ранее методологических установок. Специфика перехода России к устойчивому развитию, как, впрочем, и любого иного государства, должна, на наш взгляд, заключаться в приравнивании приоритетов глобального и национального развития по тем целям и критериям, которые обеспечивают выживание человечества при сохранении природной среды. В этом смысле можно сказать, что появление приоритетов и целей устойчивого развития сдвигает национальные интересы в сторону глобальных, но отнюдь не ведет к нивелированию специфики, собственных целей, интересов, ценностей и т.д. Эта ситуация типична не только для России, но и для абсолютно всех стран мирового сообщества. Специфика перехода России к устойчивому развитию существенно отличается от таких же характеристик иных стран мира, как развитых, так и развивающихся. Однако Россия, включаясь в глобальный процесс перехода к устойчивому развитию, тем не менее должна будет сделать акцент на решении своих внутренних проблем, гармонизации своего развития с другими странами планеты, взявшими курс на реализацию той же общецивилизационной стратегии. Реально лишь постепенное согласование национальных и глобальных интересов, связанных с глобальным переходом к устойчивому развитию, ибо принесение в жертву собственных интересов в пользу общечеловеческим нереально как в объективном, так и субъективном плане, и такую позицию официально демонстрирует не только Россия. И в этой связи переход к устойчивому развитию создает для России некоторые новые возможности по включению в глобальный переходный процесс, но вместе с тем, инициирует, особенно со стороны развитых стран, опасности и угрозы информационно-политических, силовых и экономических воздействий. Под видом устойчивого развития со стороны внешних и внутренних его оппонентов могут и будут предлагаться действия, явно ему противоречащие, не говоря уже об открытых оппонентах этой стратегии развития, явно предпочитающих личные и групповые интересы глобальным интересам всего человечества. Их мнение должно быть учтено, поскольку нет единственно верной и всеми признанной концепции и стратегии устойчивого развития. Неизбежность перехода России (да и любой страны на планете) к устойчивому развитию вытекает из необходимости решения общих для мирового сообщества глобальных проблем. В этом смысле переход к устойчивому развитию это реальный путь решения глобальных проблем цивилизации. Новая цивилизационная модель возникла как попытка найти общую концептуальную платформу совместного выживания народонаселения планеты, выхода из глобального (и особенно экологического) кризисного состояния, недопущения мировой катастрофы омницида. Устранение России из "процесса РИО-92" или недостаточно активное ее участие в этом процессе объективно отодвинет наше государство еще дальше на периферию мирового сообщества, переходящего к своему "устойчивому состоянию", превратит страну, если угодно, теперь уже если не в заповедник коммунистических иллюзий, то в резервацию архаичной модели неустойчивого развития, сырьевой придаток "золотого миллиарда". Вот почему нельзя согласиться с мнением, что Россия не может полагаться на концепцию устойчивого развития. Вот почему оправдано формирование как основных направлений, так и целостных концепций и государственной стратегии перехода Российской Федерации к устойчивому развитию. Ответ на вопрос должна ли Россия двигаться в том же направлении, что и мировое сообщество, реализуя "Рио-де-Жанейрскую декларацию по окружающей среде и развитию" и "Повестку дня на XXI век"? теоретически уже очевиден и здесь рассматриваются некоторые контуры такого перехода. Согласно "Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию" и "Основным положениям государственной стратегии Российской Федерации по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития"2 в целях последовательного перехода к устойчивому развитию, Россия должна участвовать по мере своих возможностей и международных обязательств в решении глобальных проблем, связанных с взаимодействием общества и природы, способствуя защите и восстановлению экосистемы Земли. Ведь биосфера как регулятор окружающей среды представляет собой единую систему и переход к устойчивому развитию может быть достигнут только усилиями всего человечества. Речь прежде всего идет о сохранении биосферы планеты, ее биоразнообразия и устойчивости, предотвращении антропогенного изменения климата, защите озонового слоя от истощения, охране лесов и их восстановлении, борьбе с опустыниванием, обеспечении безопасного уничтожения ядерного, химического и биологического оружия, решении проблем Мирового океана и межгосударственных региональных экологических проблем, развитии и совершенствовании системы особо охраняемых природных территорий и существенном расширении их пространства в Российской Федерации и т.д. Решение глобально-экологических проблем, определяющих специфику перехода к устойчивому развитию, его отличие от всех иных путей неустойчивого развития в России должно быть сопряжено с развертыванием социально-экономических, финансовых, налоговых, правовых и иных механизмов на фоне перехода к рыночным отношениям. Одна из особенностей перехода России к устойчивому развитию это совпадение по историческим масштабам времени с переходом к рыночным отношениям и демократическим преобразованиям. А это означает, что хозяйственная деятельность должна ориентироваться не просто на достижение высокой экономической эффективности, но и на экологическую безопасность, которая постепенно должна стать главным критерием развития. Это также означает, что экономика и экология в России должны обрести социальную ориентацию, реализуя конституционное положение о нашей стране как социальном государстве. Руководствуясь общими тенденциями и показателями модели устойчивого развития, Россия будет учитывать наряду с ними специфические, присущие лишь ей особенности и тенденции развития, т. е. особенности российской духовности и менталитета, историю и национальные традиции, понимание нравственных императивов и ценностей, своеобразие процессов приватизации, демократизации и перехода к рынку, обеспечение безъядерного мира, демилитаризации и конверсии, реализации национального согласия и единства, социальной справедливости, евразийских культурно-этнических и территориально-природных реалий, экологическую ситуацию и т.д. Особенности перехода России к устойчивому развитию можно разделить на общесистемные, экономические, экологические, социальные, политические, духовные и другие Россия будет двигаться по пути устойчивого развития и не по западному образцу и не по типу развивающихся стран, поскольку сейчас нашей стране присущи особенности как свои собственные, так и некоторые черты индустриальных и развивающихся государств. Впрочем, по отношению к проблеме устойчивого развития вряд ли можно делить страны на развитые и развивающиеся у каждой группы стран есть свои плюсы и минусы на старте поступательного движения на пути к новой цивилизационной модели. Пожалуй, все страны планеты, поставив себе цели перехода к устойчивому развитию, становятся в этом смысле развивающимися странами на пути к устойчивому будущему. Лидерство на магистрали к устойчивому развитию не совпадает с их нынешним положением в мире, где "господствует неустойчивое развитие". Нет никаких сомнений в том, что Россия, включаясь в мировой процесс перехода к устойчивому развитию, проявит свои особенности. Причем эти особенности могут как ускорять, так и замедлять переход России к устойчивому развитию, и ясно, что приоритет необходимо отдавать "позитивной специфике". Довольно часто говорят о позитивных чертах возможного перехода об огромной территории (площадь территории, приходящейся на душу населения в России, составляет 11,5 га, тогда как в США 3,35, в Японии О,29, Китае 0,76 га), о колоссальных запасах природных ресурсов (четверть мирового запаса древесины, шестикратное превышение на душу населения запасов нефти по сравнению со среднемировым уровнем, треть мировых запасов природного газа, второе место в мире по запасам водных ресурсов, пашен и пастбищ и т.п.), о высоком до недавнего времени интеллектуальном потенциале страны, о готовности большинства населения терпеть нужду и отсутствие полноценного удовлетворения многих потребностей во имя будущего (но каждый раз иного), что весьма важно для обсуждаемого перехода и т.п. Переход предполагает кардинальное изменение структуры потребностей населения, экологически обоснованное размещение производительных сил, проведение оптимальной демографической и национальной политики, формирование экологического мировоззрения, создания системы воспитания и образования населения, реализующей цели устойчивого развития, организацию системы природных комплексов рекреационного и курортно-оздоровительного назначения и т.п. Сюда же относятся и экологически безопасное развитие индустрии и сельского хозяйства, транспорта и связи, быта и коммунального хозяйства; переход на неистощительное использование возобновимых и минимально возможное изъятие невозобновимых природных ресурсов; расширенное применение вторичных ресурсов, утилизацию, обезвреживание и захоронение опасных отходов; переход на забытые либо новые формы эколого-безопасного взаимодействия общества и природы (промыслы, неособирательство и т.п.). Упомянутая выше специфика перехода России к новой модели цивилизационного развития связана с тем, что как и в развитых странах Запада, этот переход не определяется демографическими приоритетами. Демографический фактор, играющий в целом для биосферы планеты, возможно, решающую роль, не оказывается достаточно существенным для России, где низкая плотность населения и оно ежегодно сокращается почти на 700 тыс. человек. В отличие от развитых индустриальных стран в России не было создано общество потребления, и поэтому задача снижения потребления ресурсов населением (приоритетное для индустриальных государств) также не определяет стратегию перехода к устойчивому развитию (акцент должен быть поставлен на снижении ресурсоемкости производства). Если говорить об экологической специфике, то темпы и масштабы деградации окружающей среды в России в большинстве случаев находятся на среднемировом уровне между развитыми и развивающимися странами1. Так, по характеру деградации земель и лесов Россия ближе к развивающимся странам, а по выбросам загрязнений в воздушную и водную среду, их массе и разнообразию к развитым странам. Несмотря на спад производства более чем на 50%, загрязнение атмосферы снизилось лишь на 12%, возросли удельные выбросы загрязняющих веществ в атмосферу на единицу ВВП за 1992-1995 гг. в 1,3 раза. По большинству видов воздействия на окружающую среду Россия демонстрирует 7-12% от среднемирового уровня, в то время как развитые страны выбрасывают до 75% загрязнителей2. К особенностям деградации окружающей среды в России следует отнести и наиболее высокую в мире радиационную загрязненность и высокий уровень загрязнения токсичными тяжелыми металлами, пестицидами, органическими соединениями. Значительное негативное влияние на переход к устойчивому развитию окажет экстенсивный характер экономики, сопровождающийся одноцелевым использованием природных ресурсов, огромными объемами добычи и продажи сырья, концентрацией производств в ряде регионов без учета их хозяйственной емкости, отсутствием системы переработки бытовых и производственных отходов, освоением новых и списанием нарушенных сельхозугодий и т.д. Сюда же можно отнести и деформированную структуру народного хозяйства с превалированием природо-эксплуатирующих производств, создающих постоянную чрезмерную нагрузку на экосистемы (и особенно военных комплексов), устаревшие неэкологичные технологические процессы, ненадежность технических систем, ведущих к авариям и антропогенным катастрофам и т.д. В.И.Данилов-Данильян отмечает, что "при имевшем место за 1991-1994 гг. сокращении физического, объема производства на 44% объем промышленных выбросов и автотранспорта в атмосферный воздух уменьшился лишь на 22%, потребление свежей воды менее чем на 18%, сброс сточных вод менее чем на 12%. Почти во всех городах России с населением более 100 тыс. человек среднее за год содержание тех или иных вредных примесей в атмосферном воздухе превышает допустимые нормы. Около 40 млн. жителей страны проживает в районах, где уровень концентрации вредных примесей в разовых или суточных пробах воздуха регулярно в 10 раз и более превышает ПДК". Несмотря на ежегодный спад объёмов промышленного и сельскохозяйственного производства в России качественного улучшения экологической ситуации не произошло, а в ряде отдельных регионов страны наблюдается её ухудшение2. Необходимо оздоровление (восстановление) нарушенных экосистем в экологически неблагополучных регионах России, которые составляют не менее 16% территории страны и где живет более половины населения. Обеспечение стабилизации экологической ситуации в России предусматривает решение ряда задач. Среди них: выведение из кризисной экологической ситуации ряда крупных городов и промышленных центров; преодоление последствий радиоактивного загрязнения территорий; сохранение природного комплекса бассейна озера Байкал; осуществление программы "Возрождение Волги"; восстановление нарушенных экосистем прибрежной полосы Черного моря; защита населения и прибрежных территорий от последствий подъема уровня Каспийского моря; сохранение природных комплексов Онежского, Ладожского озер и Невской губы; решение экологических проблем Крайнего Севера с обеспечением особого режима природопользования; сохранение и восстановление экосистемы санаторно-курортного комплекса "Кавказские Минеральные Воды". Сюда же относятся международные региональные направления деятельности, связанные с восстановлением экосистемы и видового состава гидробионтов Азовского моря, решение экологических проблем Балтийского, Касийского, Черного и Аральского морей, Арктического региона и т.д. Модель устойчивого развития должна формироваться не только для регионов и субъектов РФ (территориально-административный подход), но и для различных видов и отраслей народного хозяйства и социальной деятельности (что однако не означает, что каждая отрасль или регион могут самостоятельно перейти на путь устойчивого развития). В противном случае при формировании федеральной стратегии возникнет противоречие между требованиями перехода к устойчивому развитию на административно-территориальном и на отраслевом уровнях, произойдет рассогласование целей управления таким переходом между ведомствами и администрацией республик, областей и т.д. Ведь в наследство от централизованно управляемой экономики стране достался ведомственный подход к решению многих вопросов и принижение регионально-территориальных и национальных проблем. Можно привести много примеров, но весьма красноречивый из них развитие космонавтики в России. В гражданской космической деятельности до сих пор преобладают ведомственные заказы и почти не осуществляется такая деятельность в интересах субъектов Федерации и регионов страны (исключая космическую связь). Переход России к устойчивому развитию в ближайшие годы может и не выдвинуть на приоритетное место экологические императивы, что также следует отнести к особенностям обсуждаемого здесь переходного процесса. Нестабильность России к настоящему времени вызвана в основном экономическими, национальными, политическими и иными проблемами, которые требуют незамедлительного решения. Однако без учета экологического фактора в принципе любое такое решение будет хрупким, образно говоря, оно будет построено на песке. В "Концепции перехода РФ к устойчивому развитию" справедливо подчеркивается, что идеи устойчивого развития чрезвычайно созвучны традициями, духу и менталитету России. Также очевидно, что реализация перехода России к устойчивому развитию потребует учета специфики сознания определенной части интеллигенции, разделяющих русскую идею, русский космизм, российский антропокосмизм и идею ноосферы). Следует полагать, что на современном этапе русская идея должна быть тесно связана не только (и не столько) с прошлым, но и с будущим России и, кроме традиционных русских черт, должна содержать черты, отражающие предполагаемый переход к новой цивилизационнои модели в его высшем варианте ноосферной ориентации, объединение человечества на рационально-гуманистических, нравственных, экологических началах и т.д. К особенностям перехода России к устойчивому развитию следует отнести и то, что в концепции переходного процесса необходимо ставить совершенно новую цель всех преобразований. Нужно иметь в виду, что как построение в России капитализма не только в его первоначальной, дикой, но и современной форме, так и возврат к примитивно-догматизированному социализму нереальны и бесперспективны. Тем более что и все мировое сообщество уходит от этих архаичных социально-экономических формаций и моделей, сохраняя лишь их позитивные фрагменты и тенденции. Цель УР-трансформаций устойчивая, или ноосферная цивилизация, которая и реализует стратегию выживания человечества, его неопределенно долгого существования и гармоничного взаимодействия с биосферой. Это совершенно новый путь в грядущее, его надо исследовать с помощью создаваемой сейчас целостной научной теории, необходимость в которой ощущается особенно остро. В России ещё имеется значительный интеллектуальный потенциал, который даже считается вторым национальным богатством после сырьевых ресурсов. Именно российская наука способна, активно включившись в разработку новой цивилизационной модели, создать необходимую теорию как переходного процесса, так и модели сферы разума, тем более, что именно в России идеи ноосферы оказались теоретически более развитыми, чем в иных странах. Не исключено, что Россия гораздо быстрее, чем сейчас многие думают, выйдет из кризиса и вступит на путь устойчивого развития, но это произойдет именно за счет интеллектуального задела и возрождения духовности, в основе которой развитие науки и иных форм духовной культуры. Причем именно на базе научной духовности можно будет создать опережающие механизмы деятельности, способные реализовать цивилизационные трансформации. Вот почему, в силу сказанного выше, следует согласится с тем, что Россия может сыграть в переходе мирового сообщества к устойчивому развитию одну из ведущих ролей. Россия не может идти по пути копирования западных либо восточных "образцов" развития. Подобный путь ограничен экологическими факторами, возможностями биосферы. Вряд ли следует отрицать возможность подобного пути развития, тем более, что страна в определенной степени уже идет по нему. Однако далеко по этому пути Россия уйти не сможет. Можно привести немало аргументов, но достаточно и двух из них. Во-первых, высокоразвитые страны, осознав под влиянием идей ЮНСЕД пагубность своей стратегии развития как неустойчивого, принимают новые цивилизационные ориентиры и заявляют о готовности ухода от своих прежних стандартов и идеалов. Поэтому, если и следовать в какой-то мере модернизационному пути развития, то прежде всего надо брать то, что уже успели сделать высокоразвитые (вероятно, прежде всего скандинавские) страны на пути прогресса к устойчивому развитию. Во-вторых, на этом пути имеются экологические преграды: если бы вдруг мировое сообщество достигло уровня потребления и благосостояния США, то человечеству ресурсов хватало бы только на несколько лет. Как отмечает П.Г.Олдак, если ориентироваться на те нормы жизни, которые достигнуты в развитых странах и которые, естественно, хотели бы иметь люди во всех странах, то оказывается, что с учетом современного уровня технологий природный потенциал Земли позволяет нормальное существование не более 2,5 млрд человек1. Пути развития "как всегда" окружающая природная среда поставила принципиальные ограничения. Главным направлением эволюции российского общества и государства может быть лишь путь, связанный с ноосферными трансформациями социально-экономического и государственно-правового процесса. Можно считать, что несмотря на всю специфику, "собственный путь" прогресса каждый страны окажется все той же магистралью устойчивого развития, вступить на которую можно лишь всем мировым сообществом. Глобальная экологическая ситуация сложилась таким образом, что любые эволюционные изменения и реформы надо сверять с оптимальным продвижением по пути к устойчивому развитию. Такой подход многим может показаться преждевременным и утопичным. Ведь фактически все страны и особенно США, признавая на словах приоритеты устойчивого развития, на деле пекутся о своих интересах. И России предлагается принять эти "правила игры" и, используя фразеологию устойчивого развития, преследовать лишь свои собственные интересы. Однако ни для России, ни для США, ни для иной страны, такая "двойная бухгалтерия" не пройдет. Конец ей положит глобальная экологическая катастрофа. А в ней погибнут и те страны, которые временно станут богаче за счет иных стран и разрушения природы. Попытки той или иной страны, или их группы обеспечить себе особые условия за счет других стран и будущих поколений, за счет природы не улучшают глобальной ситуации. Для мирового сообщества в целом, а тем более для биосферы совершенно безразлично какая страна в чем-то обгонит других. Ситуация от соперничества и конфронтации только ухудшится. И если, следуя традиционному мышлению, страны снова будут изолировать себя от мирового сообщества или переходить на конфронтационные действия все это в конечном счете обернется глобальной катастрофой. Особенность современного этапа перехода к устойчивому развитию в глобально-цивилизационном ракурсе заключается в преодолении противоречия между старой и новой стратегиями развития в государственном и международном аспектах. Ведь Россия, двигаясь к устойчивому развитию, должна соблюдать свои национальные интересы. Однако эти национальные интересы, включая национальную безопасность, должны оцениваться уже не в рамках старой "системы координат" и ценностей стратегии неустойчивого развития, что, как правило, имеет место. Для того, чтобы принять новую стратегию в национальных масштабах и следовать ей в грядущих ноосферных преобразованиях, необходимо, чтобы ее приняли и другие страны, которые также не предпринимали бы действий в духе старой стратегии. Вот почему оказывается, что продвижение нашей страны к устойчивому развитию в определенной степени лимитируется внешними, а, лучше сказать, международными факторами и обстоятельствами. Делая шаг вперед к устойчивому развитию, Россия вправе ставить вопрос, чтобы такой же шаг был сделан и со стороны других стран, особенно претендующих на главенство в мире по переходу на путь устойчивого развития. В этом смысле каждая страна, начиная движение по пути "национальной устойчивости", хотела бы видеть такого же рода шаги и других стран. И, если мы чем-то жертвуем (или какая-то другая страна), то это должно идти на пользу всему человечеству, а не группе "избранных" стран. Национальное и глобальное движение по пути устойчивого развития будет представлять собой путь международного консенсуса и взаимных договоренностей, а не силового доминирования одной группы стран над другими. Каждая страна должна будет внести свой вклад в снижение антропогенного пресса на биосферу и важно в глобально-международном аспекте договориться на каких конкретных принципах это будет происходить. Ясно, что это возможно осуществить, основываясь на принципах устойчивого развития, но это концептуально-стратегические принципы. Далее важно в глобальном плане уточнить критерии и индикаторы снижения антропогенного воздействия на биосферу, договориться об обязательствах каждой страны по квотированию этих нагрузок в перспективе последующей релаксации биосферы. Это касается снижения загрязнений, потребления ресурсов, стабилизации численности населения, создания и внедрения экологобезопасных технологий, отказа от освоения дикой природы, сохранения биоразнообразия и других мероприятий, способствующих оптимальному использованию системы квот в глобально-страновом пространстве с целью возврата антропогенного воздействия в допустимые пределы емкости биосферы. Переход к устойчивому развитию человечества и биосферы "сверхглобальная" проблема. Как уже говорилось, отдельно взятая страна не может перейти к устойчивому развитию. Но она может внести свой вклад в общую стратегию перехода мирового сообщества на новую цивилизационную модель. Именно с этой целью принимаются национальные концепции, стратегии, программы перехода к устойчивому развитию. Каждому государству и обществу предстоит выбирать новую стратегию развития, в которой приоритеты выживания и устойчивого развития превалируют над экономическим и демографическим ростом, качество над количеством, интеллектуально-духовное богатство над материальным. Именно эти идеи должны стать той национальной идеей, которая станет лейтмотивом возрождения России и ее оптимального вхождения в мировой процесс, который, похоже, намерен отказаться от индустриально-потребительских идеалов и ценностей. Вопрос связанный с проблемой лидерства или особой роли тех или иных стран при переходе к "устойчивой цивилизации" так или иначе ставился рядом ученых при разработке "Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию". Разумеется, этот вопрос связан с теми или иными особенностями перехода мирового сообщества к новой цивилизационной парадигме. Так, в упомянутой Концепции в разделе "Россия и переход к устойчивому развитию мирового сообщества" подчеркивается, что в связи с тем, что биосфера как регулятор окружающей среды представляет собой единую систему, переход к устойчивому развитию всего мирового сообщества может быть осуществлен только в условиях эффективного международного сотрудничества. При выделении приоритетов в этом сотрудничестве отмечается особая роль России и в решении планетарных экологических проблем в основном благодаря обладанию большими по площади территориями, практически не затронутыми хозяйственной деятельностью и являющимися резервом устойчивости всей биосферы и своему научному потенциалу. По сути дела речь идет лишь об особой роли России в переходе к устойчивому развитию цивилизации, а не о лидерстве в этом процессе. И понятно, почему при экономическом кризисе и неблагоприятных последствиях своего реформирования вряд ли было бы тактично говорить о лидерстве России в этом процессе, хотя проведенный выше анализ позволяет предположить, что подобная постановка вопроса уже в среднесрочной перспективе (а тем более долгосрочной) вполне уместна и об этом не раз писали В.И.Данилов-Данильян, А.В.Яблоков и другие учёные. Однако прав В.И. Данилов-Данильян, который считает, что "для России переход к устойчивому развитию может быть осуществлен даже менее болезнено, чем для многих других стран. Весьма вероятно, что слом стереотипа перепотребления (для развитых стран) или преодоление установки на многодетную семью (для развивающихся) еще труднее, чем реконструкция хозйства, воспитание деловой активности и рачительности (хотя, конечно, как и у соседей по планете, наши проблемы не сводятся к одной или двум). Переход к устойчивому развитию может рассматриваться как общенациональная идея, которая способна сплотить все слои общества во имя возрождения России". Между тем США в лице Совета по устойчивому развитию при Президенте США поставили вопрос о своем главенстве в мире при переходе к устойчивому развитию, полагая, что "Соединенные Штаты обладают как здравым смыслом, так и чувством ответственности, чтобы выработать и проводить в глобальных масштабах политику устойчивого развития". В докладе Президенту США "Америка и устойчивое развитие" весьма настойчиво проводится идея о том, что США мировой лидер (часто абсолютный) независимо от того, хочет нация этого лидерства или нет, поскольку США влияют на прочие нации силой своего исторического примера, могуществом своей экономики и мощью своих вооруженных сил. Также приводится мнение представителей национальных советов по устойчивому развитию различных стран мира (а такие советы есть уже более, чем в 100 государствах), что если потерпят неудачу США, то не смогут добиться успеха и их государства, но если идея устойчивого развития будет воплощена в США, то это произойдет и в других странах мира3. Вовсе не отрицая того, что США в силу ряда исторически сложившихся обстоятельств может сыграть особую роль в переходе к устойчивому развитию, тем не менее упомянутые преимущества США вовсе не являются необходимым условием такого лидерства. Да, сейчас в силу сложившихся обстоятельств в рамках современной парадигмы развития США играют роль едва ли не абсолютного лидера. Но это в рамках тех ценностей, стереотипов мышления и стандартов жизни, которые приняты сейчас в рамках рыночного хозяйства, современной демократии и благосостояния населения, которые стали образцом поведения для многих миллионов людей. А если учесть, что именно эти ценности, стереотипы и стандарты подверглись критике на ЮНСЕД, и была рекомендована иная стратегия цивилизационного развития с новыми целями и ценностями, то позиция США по вопросам лидерства перехода к устойчивому развитию представляется весьма уязвимой. В самом деле, в приведенном докладе упоминается, что имея один из самых высоких уровней жизни, США стали крупнейшим в истории производителем и потребителем: 5% населения планеты потребляют без малого 25% ее ресурсов. Выбросы углекислого газа, способствующего возникновению парникового эффекта в результате человеческой деятельности на территории США, составляют 25% глобальных выбросов. Высокий уровень жизни и огромный размах экономики превратили США в самого крупного производителя отходов. Именно в связи с этим развивающиеся страны, потребляющие на душу населения примерно в 30 раз меньше ресурсов, правомерно ставят вопрос о справедливости такого потребления для 270 миллиона населения США, поскольку антропогенное давление США почти в два раза выше такого же воздействия на биосферу всего "третьего мира". Необходимо изменить структуру потребления населения в США, ибо количество и рост народонаселения, их масштабы потребления, вместе взятые существенно снижают способность американского общества достичь устойчивости.1 Как видим, ссылка на прошлую историю США, приведшую к присвоению этой страной значительной части ресурсов планеты, вряд ли оказывается аргументом обоснования лидерства на пути к "глобальной устойчивой цивилизации". Подобный путь, как отмечалось выше, для других стран исключён, он ограничен экологическими факторами, возможностями биосферы. Не только ресурсы, но главным образом уже и экологические условия биосферы не дают никакого права странам, не достигшим уровня США, воспользоваться их историческим опытом. Их путь развития оказался тупиковым с позиций грядущего перехода к новой цивилизационной стратегии. США могут продемонстрировать приверженность новому глобальному пути развития, если добровольно сумеют ограничить уровень потребления населения в пять-десять раз, и передадут часть своих экотехнологий и финансов на улучшение экологического состояния менее развитых стран. Что касается демонстрации своего военного могущества, то нам неизвестна новая военная доктрина США, ориентированная на глобальные цели устойчивого развития, нет никакого упоминания о ней и в приведенном докладе, причем ни в основополагающих представлениях об устойчивом развитии, ни в постановке государственных задач определения новых целей. А поскольку умолчание связи новых целей развития и военной мощи налицо, можно лишь предположить, что составители доклада предпочли сознательно обойти эту проблему: вероятнее всего, что военная мощь США будет направлена по-прежнему на обеспечение интересов США в рамках прежней модели развития. Можно тем самым сказать, что концепция перехода к "устойчивой Америке" весьма противоречива: загипнотизированные ролью современного лидера США полагают, что это лидерство автоматически распространяется и на новую модель цивилизационного будущего. Учитывая, однако, успехи США в области разработки природоохранных технологий и ряд других важных в экологическом плане уже проведенных и планируемых мероприятий, можно считать, что США все же может претендовать на роль одного из лидеров (но никак не единственного и абсолютного лидера) в рамках представлений о многополюсном мире (а не мире, в котором главенствует диктат США). США действительно может показать пример развитым странам как надо изменить структуру потребления и производства, чтобы реально заплатить "экологические долги" развивающимся странам, обеспечивая большую экономическую и социальную справедливость в глобальном масштабе, приближая переход мирового сообщества к "устойчивому будущему". И хотя сейчас страна находится в нестабильном и взрывоопасном состоянии, переживает глубокий кризис это не повод для отрицания самой идеи перехода Российской Федерации на новый путь, по которому сообща решили идти практически все страны планеты. Просто российский путь вхождения в ноосферу, как, впрочем, и все предшествующее развитие России, будет по-прежнему отмечен своеобразием. Он выдвинет свои приоритеты, отличные от тех, которые будут характерны для развитых стран Запада и Востока. Возможно, мы свернем на магистраль устойчивого развития несколько позже этих стран. Они уже имеют возможность сосредоточить свое внимание на проблемах устойчивого развития, а нам еще необходимо заниматься переходом к экологически справедливому и безопасному рынку, проводить дальнейшие демократические преобразования, обеспечивать социальную справедливость. В свете развиваемых здесь идей ясно, что такие преобразования не должны проводиться без продуманной теоретической концепции, в которой приоритетное место получат задачи устойчивого развития. Может случиться и так, что удачно разработанная стратегия перехода России к устойчивому развитию и адекватные ей государственные программы, законы, прогнозные документы позволят России за счет этого интеллектуального фактора достаточно быстро войти в число лидеров планетарного движения по пути устойчивого развития. Россия находится на пороге новой эры, знаменующей кардинальный поворот в человеческой истории, которая теперь может обрести свое неопределенно долгое продолжение благодаря перспективам формирования устойчивой эколого-безопасной ноосферной цивилизации. |