|
достаточно слабая практическая применимость теоретической конструкции предприятия как имущественного комплекса. В самом деле, случаев использования предприятия как имущественного комплекса участниками гражданского оборота до сих пор фактически нет (по крайней мере, наши исследования судебной практики не выявили ни одного такого случая). Если, например, говорить о продаже предприятия (бизнеса), то субъекты гражданского оборота при совершении таких сделок не используют договоры купли-продажи предприятий, урегулированные § 8 гл. 30 ГК РФ, а прибегают к достаточно простым (и в большей степени гарантирующим права участников таких сделок!) схемам продажи (уступки) акций или долей в уставном капитале . коммерческих организаций. Таким образом, потребности бизнеса при совершении «продажи» предприятий могут быть в определенной степени заменены возможностями уступки обязательственных прав ■ (прав учредителей или акционеров) в отношении хозяйственных обществ и товариществ. При этом участники таких сделок воспринимают их именно как продажу предприятия (бизнеса), хотя в терминах ГК РФ продажей предприятия их назвать нельзя. Можно попытаться сделать точно такой же, по аналогии с куплей-продажей предприятий, вывод о необходимости законодательного урегулирования аренды предприятий. Фактически заключение и исполнение договоров аренды предприятий связано с таким количеством сложностей, часть из которых проанализирована выше, что гораздо целесообразнее с экономической точки зрения и с точки зрения гарантий прав участников таких сделок достигать того же результата ценой меньших потерь, совершая по раздельности сделки аренды всех объектов гражданских прав, входящих в имущественный комплекс предприятия. Однако возникает вопрос: удастся ли из множества таких сделок «собрать» предприятие как единую, неделимую сложную систему имущественных и неимущественных отношений, которые только в совокупности образуют имущественный комплекс? Ответ, очевидно, должен быть отрицательным, поскольку по существу все эти сделки должны иметь единую цель, и если рассматривать их по отдельности, неизбежно следует вывод об их недействительности по мотиву притворности, поскольку все они подменяют аренду предприятия как единого имущественного комплекса. 151 |
номочия арендатора по совершению сделок по отчуждению имущества по сравнению с предоставленными последнему общим правилом ст. 660 ГК РФ. Возвращаясь к вопросу об определении предмета договора аренды предприятия, необходимо отметить следующее. Если проследить трансформацию понятия предприятия в российском (советском) праве и сопоставить определение предприятия как имущественного комплекса в ст. 132 ГК РФ с понятием предприятия как юридического лица (ст.ст. 113-115 ГК РФ), то выясняется достаточно слабая практическая применимость теоретической конструкции предприятия как имущественного комплекса. В самом деле, случаев использования предприятия как имущественного комплекса участниками гражданского оборота до сих пор фактически нет (по крайней мере, наши исследования судебной практики не выявили ни одного такого случая). Если, например, говорить о продаже предприятия (бизнеса), то субъекты гражданского оборота при совершении таких сделок не используют договоры купли-продажи предприятий, урегулированные п. 8 гл. 30 ГК РФ, а прибегают к достаточно простым (и в большей степени гарантирующим права участников таких сделок) схемам продажи (уступки) акций или долей в уставном капитале коммерческих организаций. Таким образом, потребности бизнеса при совершении «продажи» предприятий могут быть в определенной степени заменены возможностями уступки обязательственных прав (прав учредителей или акционеров) в отношении хозяйственных обществ и товариществ. При этом участники таких сделок воспринимают их именно как продажу предприятия (бизнеса), хотя в терминах ГК РФ продажей предприятия их назвать нельзя. Можно попытаться сделать точно такой же, по аналогии с куплейпродажей предприятий, вывод о необходимости законодательного урегулирования аренды предприятий. Фактически заключение и исполнение договоров аренды предприятий связано с таким количеством сложностей, часть из которых проанализирована выше, что гораздо целесообразнее с экономиче ской точки зрения и с точки зрения гарантий прав участников таких сделок % достигать того же результата ценой меньших потерь, совершая по раздельности сделки аренды всех объектов гражданских прав, входящих в имущественный комплекс предприятия. Однако возникает вопрос: удастся ли из множества таких сделок «собрать» предприятие как единую, неделимую сложную систему имущественных и неимущественных отношений, которые только в совокупности образуют имущественный комплекс? Ответ, очевидно, должен быть отрицательным, поскольку по существу все эти сделки должны иметь единую цель, и если рассматривать их по отдельности, неизбежно следует вывод об их недействительности по мотиву притворности, поскольку все они подменяют аренду предприятия как единого имущественного комплекса. Поскольку правила о договоре аренды предприятия базируются на представлении о предприятии как объекта, приносящего доход (прибыль), и реальная цель и арендатора, и арендодателя такого имущественного комплекса безусловно заключается в извлечении из использования такого имущества максимальной прибыли, то можно сделать предположение о том, что этой цели в большей степени соответствуют обязательства, вытекающие из договора доверительного управления имуществом (гл. 53 ГК РФ). В самом деле, если рассматривать арендную плату за наем предприятия как часть предпринимательского дохода (а на эту мысль наталкивают правила о надлежащем исполнении такого договора, жестко связанные с критерием рыночной цены предприятия, зависящей прежде всего от его доходности), то по ч сути договор аренды предприятия регулирует лишь распределение рисков и прибыли между его участниками. Из этой посылки должен вытекать вывод о том, что договор доверительного управления имущества, допускающий передачу в управление предприятия и позволяющий гибко регулировать распределение затрат по содержанию имущества и доходов от его эксплуатации, может заменить договор аренды предприятия. |