Проверяемый текст
Карцева, Наталья Сергеевна; Договор аренды недвижимости в современном российском гражданском законодательстве (Диссертация 2004)
[стр. 88]

Судьба улучшений решалась в зависимости от согласия наймодателя.
Если таковое существовало, то нанимателю компенсировались затраты, которые он понес в ходе преобразования имущества.
Однако речь в этом случае идет не о любых, а только о необходимых расходах.
Если же наниматель осуществил действия по улучшению имущества без согласия наймодателя, то в этой ситуации вопрос о судьбе улучшений решался в зависимости от наличия возможности изъять улучшения из объекта найма при сохранении его в первоначальном состоянии и назначении в полном объеме.
Если отделение можно было произвести без ущерба для основного имущества, то наниматель был вправе изъять улучшения.
Если же такой возможности не существовало, то
улучшения безвозмездно переходили к наймодателю.
Отметим еще один важный момент, характеризующий специфику отношений того периода.
Помимо общих правил, касающихся судьбы улучшений,
Гражданский кодекс ввел в 1929 г.
специальную норму, которая поставила решение вопроса о судьбе улучшений в зависимость от статуса субъектов, участвовавших в договоре.
Так, в соответствии с примечанием 1 к ст.
179
улучшения, произведенные частным предпринимателем, арендующим национализированное или муниципализированное имущество, переходили к арендодателю безвозмездно во всех случаях.
Все это говорит о том, что договор имущественного найма подвергался воздействию не только со стороны юридической, в плане установления норм, которые бы в наибольшей степени отвечали потребностям общества, но и со стороны социальной, которая, отражая классовый характер, скорее
приводила к ущемлению прав некоторых субъектов, нежели к разумному обеспечению их интересов.
В соответствии со ст.
168 ГК РСФСР 1922 г.
наниматель был вправе, если иное не предусмотрено договором, отдавать все нанятое имущество или его часть в поднаем, оставаясь ответственным перед наймодателем.
При этом согласие последнего выяснять необходимости не было, по крайней мере, законом этого не предусматривалось, за исключением случая, связанного со сдачей в поднаем государственного имущества, когда возможность осуществления этого права ставилась в зависимость от письменного
согласия наймодателя.
88
[стр. 64]

64 если же образовывалась систематическая просрочка, т.
е.
в течение трех и более месяцев, то договор можно было расторгнуть.
Судьба улучшений решалась в зависимости от согласия наймодателя.
Если таковое существовало, то нанимателю компенсировались затраты, которые он понес в ходе преобразования имущества.
Однако речь в этом случае идет не о любых, а только о необходимых расходах1.
Если же наниматель осуществил действия по улучшению имущества без согласия наймодателя, то в этой ситуации вопрос о судьбе улучшений решался в зависимости от наличия возможности изъять улучшения из объекта найма при сохранении его в первоначальном состоянии и назначении в полном объеме.
Если отделение можно было произвести без ущерба для основного имущества, то наниматель был вправе изъять улучшения.
Если же такой возможности не существовало, то
улучшение безвозмездно переходили к наймодателю.
Отметим еще один важный момент, характеризующий специфику отношений того периода.
Помимо общих правил, касающихся судьбы улучшений,
ГК РСФСР 1922 г.
ввел в 1929 г.
специальную норму, которая поставила решение вопроса о судьбе улучшений в зависимость от статуса субъектов, участвовавших в договоре.
Так, в соответствии с примечанием 1 к ст.
179
ГК РСФСР 1922 г., улучшения, произведенные частным предпринимателем, арендующим национализированное или муниципализированное имущество, переходили к арендодателю безвозмездно во всех случаях.
Все это говорит о том, что договор имущественного найма подвергался воздействию не только со стороны юридической, в плане установления норм, которые бы в наибольшей степени отвечали потребностям общества, но и со стороны социальной, которая, отражая классовый характер, скорее
приводи1Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР /Отв.
ред.
проф.
С.Н.
Братусь, проф.
О.
Н.
Садиков, 3-е изд.
Испр.
и доп.
М., 1982.
С.
334.


[стр.,65]

65 ла к ущемлению прав некоторых субъектов, нежели к разумному обеспечению их интересов.
В соответствии со ст.
168 ГК РСФСР 1922 г.
наниматель был вправе, если иное не предусмотрено договором, отдавать все нанятое имущество или / его часть в поднаем, оставаясь ответственным перед наймодателем.
При этом согласие последнего выяснять необходимости не было, по крайней мере законом этого не предусматривалось, за исключением случая, связанного со сдачей в поднаем государственного имущества, когда возможность осуществления этого права ставилась в зависимость от письменного
наймодателя.
ГК РСФСР 1964 г.
занял в этом отношении иную позицию.
Ст.
287 запрещала нанимателю сдавать имущество в поднаем без согласия наймодателя, а по договору бытового подряда поднаем вообще не допускался.
От понятия поднайма следовало отличать понятие перенайма.
Разграничение здесь производилось по тем же основаниям, которые были известны и дореволюционной цивилистике.
Под перенаймом подразумевается передача нанимателем всех прав и обязанностей по договору найма третьему лицу, так что наниматель перестает быть участником договора.
В законодательстве советского периода не содержалось каких либо правил, которые бы регламентировали отношения, вытекающие из перенайма имущества.
Тем не менее, как более ранними исследователями (Полянская Г.
Н.), так и более поздними (Иоффе О.
С.) указывалось, что перенаем не противоречит основным началам и смыслу гражданского законодательства, а потому его использование не исключено.
Однако подчеркивалось, что «он осуществим лишь по соглашению между прежним и новым нанимателем»1.
Кроме того, О.
С.
Иоффе писал, что «поскольку же имущественный наем взаимный договор, перенаем соединяет в себе как уступку прав (цес

[Back]