|
имея в виду отношение субъекта к последствиям, наступившим вследствие совершения преступления, напротив утверждал, что «основною чертою превышения и бездействия власти является отсутствие умысла совершить, пользуясь властью как средством, одно из общих или должностных преступлений».230 Профессор П.Д. Калмыков, так же как и В.В. Есипов, имея в виду вину как психическое отношение к последствиям превышения власти, утверждал, что она может выступать и в форме умысла, и в форме неосторожности.231 Профессор С. Будзинский считал, что превышение власти может заключаться только в действиях, совершенных в ложно понимаемых интересах службы. В тех случаях, когда действия совершались из корыстных или иных личных мотивов, то они должны были составлять иное преступление.232Данное утверждение вступает в противоречие со ст. 171 Уложения, которая предусматривает, что превышение и бездействие власти может сопровождаться совершением и другого преступления. В этом случае наказание назначается за второе преступление по максимуму. Также С. Будзинский утверждал, что корыстные мотивы всегда придают превышению власти свойства взяточничества, с чем также нельзя согласиться, поскольку, например, случай использования государственного имущества в личных целях типичный пример 233 превышения власти. Сенат также давал различные разъяснения по вопросу о субъективной стороне превышения власти. Так, в 1868 г. по делу Свечина Сенат разъяснил, что, говоря о превышении власти, закон имеет в виду только деяние, совершенное умышленно, превышение же власти, совершенное по неосторожности, может быть наказываемо только по ст. 170 Уложения (ст. 441 в редакции 1845 года о наказании за медлительность и нерадение в отправлении 230 Есипов В. Превышение и бездействие власти по русскому праву. СПб., 1892. С. 52. 231 Калмыков П. Д. Учебник уголовного права. СПб., 1866. С. 530-531. 232 Будзинский С. О преступлениях в особенности. М., 1887. С. 394. 233 Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство первой половины XIX века. Т. 6 .-М ., 1988.-С . 369. 234 Решения уголовного кассационного департамента Сената 1868, № 347. I l l |
При определении субъективной стороны данного преступленил, в русской дореволюционной науке нет единой точки зрения. Профессор Я.Г. Северский, имея в виду отношение субъекта к нарушению своих обязанностей, считал, что превышение власти можно рассматривать только как умышленное преступление1. Н.С. Таганцев указывал, что, говоря о превышении власти, закон имеет в виду только деяние, совершенное умышленно. Превышение же власти, совершенное по неосторожности и невнимательности, может быть наказываемо только по ст. ПО Уложения1 2. Профессор В.В. Есипов, имея в виду отношение субъекта к последствиям, наступившим вследствие совершения преступления, напротив утверждал, что «основною чертою превышения и бездействия власти является отсутствие умысла совершить, пользуясь властью как средством, одно из общих или должностных преступлений»3. Профессор П.Д. Калмыков, так же как и В.В. Есипов, имея в виду вину как психическое отношение к последствиям превышения власти, утверждал, что она может выступать и в форме умысла, и в форме неосторожности4. Профессор С. Будзинский считал, что превышение власти может заключаться только в действиях, совершенных в ложно понимаемых интересах службы. В тех случаях, когда действия совершались из корыстных или иных личных мотивов, то они должны были составлять иное преступление5. Данное утверждение вступает в противоречие со ст. 171 Уложения, которая предусматривает, что превышение и бездействие власти может сопровождаться совершением и другого преступления. В этом случае наказание назначается за второе преступление по максимуму. Также С. Будзинский утверждал, что корыстные мотивы всегда придают превышению власти свойства взяточничества, с чем также нельзя согласиться, поскольку, например, случай использования государственного имущества в личных целях типичный пример превышения власти6. Сенат также давал различные разъяснения по вопросу о субъективной стороне превышения власти. Так, в 1868 г. по делу Свечина Сенат разъяснил, что, говоря о превышении власти, закон имеет в виду только деяние, совершенное умышленно, превышение же власти, совершенное по неосторожности, может быть наказываемо 1 Северский Я.Г. Особенная часть русского уголовного права. СПб., 1892. С. 160. 2 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1866 года. С дополнениями по 1-е января 1876 г. Составлено профессором С. Петербургского университета Н.С. Таганцевым. СПб., 1876. 2 Есипов В. Превышение и бездействие власти по русскому праву. СПб., 1892. С. 52. 4 Калмыков П.Д. Учебник уголовного права. СПб., 1866. С. 530-531. 1 Будзинский С. О преступлениях в особенности. М., 1887. С. 394. 6 Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство первой половины XIX века. М, 1988. Т. 6. С. 369. только по ст. ПО Уложения' (ст. 441 в редакции 1845 года о наказании за медлительность и нерадение в отправлении должности). В 1879 году по делу Граховского было указано совершенно обратное: для применения ст. 338 (ст. 367 в редакции 1845 г.) «но самому ея разуму, не требуется, чтобы должностное лицо действовало умышленно, сознавая, что оно превышает предоставленную ему власть, так как лица, облеченные властью, обязаны поступать при отравлении должности с особою осмотрительностью, соображая свои действия с законами, определяющими пределы их власти»2. В 1881 году по делу Надежина Сенат возвратился к первому толкованию3. Следуя из смысла статьи 368, предусматривающей ответственность за бездействия власти, объективная сторона преступления состоит в нарушении обязанности чиновником или иным должностным лицом пресекать злоупотребления и беспорядки, производимые другими частными или должностными лицами. В этом смысле преступление бездействия власти ближе не к халатности, а к злоупотреблению власти4. Субъективная сторона преступления характеризуется, как и превышение власти, смешанной виной. У виновного может отсутствовать умысел в отношении неблагоприятных последствий, которые могло повлечь или повлекло его бездействие. Само же бездействие, в отличие от превышения власти, судебной практикой всегда толковалось как умышленное преступление5. Наказание за превышение или бездействие власти устанавливалось в зависимости от «важности дела и сопровождавшим оное обстоятельствам», но в любом случае исправительное: отрешение от должности или исключение из службы, или заключение в крепости на время от одного года до двух лет, или в случаях, особенно важных лишение всех особенных, лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ и ссылка на житье в губернии Томскую или Тобольскую, с заключением на время от одного года до двух лет (ст. 370)6; а также замечание или выговор, или вычет ог одного до шести месяцев из времени службы (ст. 372) . Следующая статья 383 главы третьей «О противозаконных поступках должностных лиц при хранении и управлении вверяемого им по службе имущества» предусматривает ответственность чиновников и «вообще стоящих на службе», кто «имея ’ Решения уголовного кассационного департамента Сеназа 1868, № 347. 2 Решения уголовного кассационного департамента Сената, 1879, № 90. 1 Решения уголовного кассационного департамента Сената, 1881, № ПО. 4 Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство первой половины XIX века. М, 1988. Т. 6. С. 371. 5 Решения общего собрания кассационного департамеша Правительствующего сената, 1909, № 17. 6 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб. В типографии Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 1845. С. 157. 1 Там же. С. 158. |