|
случаи и способы, но даже и безопасное убежище между теми самыми, которые бы гнушаться ими и всемерно пресекать их долженствовали. Вторая не менее важная причина, непосредственно следующая за предыдущею, есть бедственное и смело можно назвать близкое к нищете положение большей части посвящающих себя государственной службе, часто самого благорасположенного и лучшей нравственности чиновника невольным образом превращает во врага Правительству. Третья в российском законодательстве не находится почти никаких оттенков между преступлением, совершённым из жадности и корысти и вынужденным крайностью и нищетою. Тот, кто обогащает себя истощением Государства, кто приводит в отчаяние тяжущихся, вынуждая от них последние крохи, и бедный канцелярский служитель, взявший с просителя малое в чёмлибо угождение несколько рублей, подвергаются равной участи.321 «Однако, процесс всеобщего мздоимства и лихоимства не находит своу у у его отражения в официальных отчетах» , пишет П.А. Зайончковский. «Лишь по приложениям к Годичным отчетам Министерства юстиции о лицах, привлекавшихся ежегодно Уголовными департаментами Сената и губернскими уголовными палатами за должностные преступления, можно судить о коррумпированности государственного аппарата. Однако эти сведения касались чиновной мелюзги и не отражали, или почти не отражали, подобных правонарушений в высшем звене губернской администрации. Надо сказать, что по многочисленным отзывам современников взяточничество и казнокрадство с точки зрения чиновничьей морали было обычным явлением. Больше того, донесения о казнокрадстве и взяточничестве вызывали в верхах отрицательную реакцию. ...Воровство и взяточничество получили не только широкое распространение, но и молчаливое «высочайшее одобрение».323 Интенсивный этап капитализации России в последней четверти XIXначале XX века, особенно в годы активной деятельности «финансового ре321 См.: Там же. С. 81. 322 Зайончковский П. А. Указ. работа. С. 143. 323 Там ж е .-С . 148. 133 |
ловными палатами за должностные преступления, можно судить о коррупции государственного аппарата. Однако эти сведения касались низшего чиновничества и почти не отражали подобные проступки высшего звена губернской администрации'. Такое снисходительное отношение верховной власти России к коррумпированным чиновникам объясняется еще и тем, что по многочисленным отзывам современников, взяточничество и казнокрадство с точки зрения чиновной морали было обычным явлением, а донесения о таких фактах вызывали отрицательную реакцию у властей. Так, Сенатор М.Б. Веселовский в «Записках», касаясь службы в Нижегородском губернском правлении и рассказывая о массовом взятомничестве и казнокрадстве во всех звеньях губернской администрации (от губернатора до столоначальника), замечал, что даже те единичные чиновники, «которые были непричастны «к этой операции», люди вполне бескорыстные...относились к извлечению побочных доходов от службы снисходительно»1 2. Примером же вопиющего беззакония является деятельность чиновника особых поручений, а впоследствии правителя канцелярии Н.Е. Писарева, служившего у Киевского генерал-губернатора Д.Г. Бибикова. Этот чиновник брал взятки до 10 тысяч рублей, облагая ежегодной данью губернаторов. Так, из дела «О лихоимстве состоящего чиновником для особых поручений при киевском генерал-губернаторе Писарева» видно, что в 1840 г. он получил от польских дворян 46 тыс. руб., а в 1847 г. от волыиских помещиков 35 тыс. руб. Начальник IV округа жандармов генерал Буксгевден доносил шефу жандармов: «Волынские помещики, привыкшие к тому, что управление Киевским генерал-губернаторством основано на безнравственности интереса в высшей степени, решились...принести в жертву и собрать с губернии тридцать пять тысяч рублей серебром, определенную главным преступником долговременных лихоимств в Киевском генерал-губернаторстве камергером Писаревым». В этом же деле находится справка III отделения о Писареве, относящаяся, повидимому, к началу' 40-х годов: «Хотя Мвд (Министерство внутренних дел Г.Е.) имеет о...Писареве те же сведения, какие и гр. Бенкендорф, но при всем том не только не находит благовидной причины, но полагает даже совершенно неудобным переводить кол.сов. Писарева от Д.Г. Бибикова, ибо он состоит при нем для особых поручений. Сверх того, Писарев по своим способностям так необходим ген.-лейт. Бибикову и удаление от него Писарева без его согласия так огорчит его, что он без 1 Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. С. 143. 2 Отдел рукописей ГПБ, ф. М.П. Веселовского, Ф-IV, д. 861, л. 290. |