|
выливавшиеся в антиправительственные восстания и мусульманские войны, направленные против китайского руководства провинции, постоянно обостряли ситуацию. И без того напряженную обстановку ещё больше осложняли отступившие сюда в начале 1920-х годов части белых армий, потерпевших поражение в Гражданской войне. Практически сразу после перехода границы командующие отступивших в Синьцзян частей начали активную подготовку к новому этапу борьбы. Это вынуждало советское руководство предпринимать ответные меры. Использовались разные методы противодействия, в частности политика репатриации. Этот метод стал одним из самых действенных, так как русские эмигранты военные и гражданские беженцы в Синьцзяне оказались практически бесправными. Помимо формального признания центральным китайским руководством международной политики в отношении русских эмигрантов в Китае повсеместно действовали собственные статусные и экономические ограничения. Например, в Синьцзяне русским запрещались покупка и долговременная аренда земли. Это лишало их возможности хоть как то наладить свой быт, кормить семью в чужой для них стране. Интересы русских эмигрантов в Китае представляли различные общественные организации благотворительные, конфессиональные, корпоративные. В отдаленных районах, где численность русских колоний была невелика, существовали общинные органы самоуправления беженцев. В Синьцзяне таким органом самоуправления являлся так называемый Русский Шанхой. Эта организация была образована 9 октября 1920 г., существовала на средства местных русских купцов и просто зажиточных представителей диаспоры, многие годы живших здесь. В её задачи входило оказание преимущественно материальной и медицинской помощи русским беженцам. В частности, на средства Шанхоя был открыт лазарет для наиболее нуждавшихся русских. Председателем Шанхоя был бывший директор Русско-Азиатского банка в Кульдже С. П. Дукович. Руководство лазаретом осуществлял эмигрант полковник Н. Н. Вяткин. Тем не менее, 98 |
В связи с тем, что в Китае отсутствовала система государственной поддержки, белоэмигрантами в Синьцзяни также были созданы свои организации по оказанию похмощи россиянам. В эту провинцию прибыли оренбургские, уральские, терские, семиреченские казаки и небольшая часть войск Колчака с Урала. Несмотря на географическую удаленность Синьцзяня от основных эмигрантских центров, политическая, социальная и культурная жизнь образовавшейся здесь русскоязычной диаспоры была насыщенной. Здесь переплетались интересы целого ряда государств, в том числе СССР, Великобритании, США'. Межнациональные противоречия, время от времени выливавшиеся в антиправительственные восстания и мусульманские войны, направленные против китайского руководства провинции, постоянно обостряли ситуацию. И без> того напряженную обстановку ещё больше осложняли отступившие сюда в начале 1920-х годов части белых армий, потерпевших поражение в Гражданской войне. Практически сразу после перехода границы командующие отступившими в Синьцзянь частями начали активную подготовку к новому этапу борьбы. Это вынуждало советское руководство, предпринимать ответные меры. Использовались разные методы противодействия, в частности политика репатриации. Этот хметод стал одним из самых действенных, так как русские эмигранты военные и гражданские* беженцы в Синьцзяне оказались практически бесправными. Помимо формального признания центральным китайским руководством международной политики в отношении русских эмигрантов в Китае повсеместно действовали собственные статусные и экономические ограничения. Наприхмер, в Синьцзяне русским запрещались покупка и долговременная аренда земли. Это лишало их возможности хоть как то наладить свой быт, кормить семью в чужой для них стране. Интересы русских эмигрантов в Китае представляли различные общественные организации благотворительные, конфессиональные, 82 корпоративные. В отдаленных районах, где численность русских колоний была невелика, существовали общинные органы самоуправления беженцев. В Синьцзяне таким органом самоуправления являлся так называемый Русский Шанхой. Эта организация была образована 9 октября 1920 г., существовала на средства местных русских купцов и просто зажиточных представителей диаспоры, многие годы живших здесь. В её задачи входило оказание преимущественно материальной и медицинской помощи русским беженцам. В частности, на средства Шаргхоя был открыт лазарет для наиболее нуждавшихся русских. Председателем Шанхоя был бывший директор Русско-Азиатского банка в«Кульдже С. П: Дукович. Руководство лазаретом осуществлял эмигрант полковник Н. Н-. Вяткин. Тем не менее, пожертвований было недостаточно для организации более масштабной помощи. Связь с эмигрантскими организациями в Харбине, которые могли оказать финансовую поддержку, практически отсутствовала. Чтобы собрать хоть какие-то средства, устраивались различные мероприятия,. в том числе благотворительные балы. Вскоре основная деятельность. Шанхоя сосредоточилась на организации политических акций, направленных против представителей советской власти. Это еще больше раздражало большевиков и способствовало более активному проведению мероприятий, направленных на «обезвреживание» синьцзянской ветви русской эмиграции87. В' результате принятых агитационных и организационных мер большевиков за период 1921-1927 годов, согласно выданным советским консульством документам, из. Синьцзяня в Россию возвратилось 17 373 человека и, по имеющимся сведениям, не меньшее количество вернулись без документов. Все дела рядовых солдат белых армий о применении амнистии посылались на рассмотрение Центра. Но амнистии не подлежали фельдфебели, подпрапорщики, прапорщики, вахмистры, подхорунжие, корнеты, юнкера, 87 Российский исторический журнал «Родина», 2011, №10. С. 128. |