|
Среди очевидных издержек концентрации обычно рассматривается возможность извлечения private benefits контролирующими акционерами.1В то же время авторы проведенного в Гарварде сопоставления эффективности правовых систем 49 стран мира с точки зрения защищенности интересов инвесторов приходят к выводу, что концентрация владения одновременно является реакцией (адаптацией) на слабую правовую защищенность инвесторов в рамках национальной модели корпоративного управления.2 В России ситуация носит двойственный характер. Процесс концентрации собственности в значительной мере связан с деятельностью непосредственно менеджеров (или крупных акционеров, ставших инсайдерами). Соответственно он становится инструментом нарушения прав других акционеров (инвесторов), а не средством адаптации к слабости внешних механизмов корпоративного управления. Но инсайдерский контроль вряд ли стоит рассматривать исключительно с точки зрения выявления негативных тенденций, им порожденных. Его доминирование в ряде случаев благотворно сказывается на инвестиционном поведении российских корпораций3. Так, если акционеры стремятся к максимизации краткосрочной прибыли компании, то менеджеры заинтересованы в долгосрочном росте компании, так как их доходы в незначительной степени зависят от роста прибыли, ведь в большинстве случаев они получают свои доходы в виде фиксированного оклада и не денежных привилегий, которые зависят от места компании в отрасли. В тех же случаях, когда акционерный капитал контролирует управление крупной фирмой, возникает явления шоттермизма краткосрочной ориентации в деятельности компании. 1Barclay М., Holdemess С. Private Benefits from Control of Public Corporations. In: Journal of Financial Economics, 1989, Vol. 25, pp. 371-395. 2 La Porta R., Lopez-de-Silanes F., .Shleifer A, Vishny R.W. Law and Finance. HllD, Development Discussion Paper N576, 1997. La Porta R., F. Lopez-de-Silanes, A. Shleifer, R.W. Vishny (1998): ‘‘Law and Finance”.In: Journal of Political Economy, Dec. 1998, Vol. 106, N 6, pp. 1113-1155. 3См. например: Eihner A.S. The Megacorp and Oligopoly: Micro Foundations of Macro Dynamics. Cambridge University Press: .Cambridge. London, New York, Melbourne, 1976; Зарасов P.C., Новоженов Д(В. Инвестиционное поведение российских корпораций в условиях инсайдерского контроля // Менеджмент в России и за рубежом. 2003. № 5; Паппэ Я.Ш. Российский крупный бизнес как экономический феномен: специфические черты, модели его организации // Проблемы прогнозирования, 2002. № 2. |
многом определяемой позицией государства. В отличие от первоначального постприватизационного этапа государство все активнее участвует в процессах перераспределения и консолидации собственности. 3.2. Образование крупных интегрированных структур как тенденция развития корпоративного сектора Как справедливо отмечал К. Эрроу, реальная задача приватизации, состоит не в том, чтобы просто передать ранее существовавшие предприятия и активы в частную собственность, а скорее в том, чтобы постепенно заменить их новыми предприятиями и новыми активами1. Относительно процессов слияний и поглощений можно, вероятно, применить ту же формулировку: действительно, конечная цель интеграции создать новое предприятие и консолидировать усилия и средства для создания, в конечном счете, нового производства. Другое дело, что зачастую методы, используемые при этом (речь идет о недружественных поглощениях слияниях с использованием внеэкономических рычагов давления на конкурентов), вряд ли можно отнести к позитивной характеристике нового владельца. Поэтому и вопрос о действительной цели таких механизмов интеграции чаще сводится к спекулятивным аспектам деятельности нового владельца, чем к наличию созидательной составляющей. Среди очевидных издержек концентрации обычно рассматривается возможность извлечения private benefits контролирующими акционерами. В то же время авторы проведенного в Гарварде сопоставления эффективности правовых систем 49 стран мира с точки зрения защищенности интересов инвесторов приходят к выводу', что концентрация владения одновременно является реакцией (адаптацией) на слабую правовую защищенность инвесторов в рамках национальной модели корпоративного управления.3 В России ситуация носит двойст' Arrow К. Economic Transition: Speed and Scope. "Journal of Institutional and Theoretical Economics” Vol. 156 2000, p. 16. 2 Barclay М., Holdemess C. Private Benefits from Control of Public Corporations. In: Journal of Financial Economics, 1989, Vol. 25, pp. 371-395. 3 La Porta R., Lopez-de-Silanes F., .Shleifer A, Vishny R.W. Law and Finance. HIID, Development Discussion Paper N 576, 1997. 137 венный характер. Процесс концентрации собственности в значительной мере связан с деятельностью непосредственно менеджеров (или крупных акционеров, ставших инсайдерами). Соответственно он становится инструментом нарушения прав других акционеров (инвесторов), а не средством адаптации к слабости внешних механизмов корпоративного управления. Но инсайдерский контроль вряд ли стоит рассматривать исключительно с точки зрения выявления негативных тенденций, им порожденных. Его доминирование в ряде случаев благотворно сказывается на инвестиционном поведении российских корпораций1. Так, если акционеры стремятся к максимизации краткосрочной прибыли компании, то менеджеры заинтересованы в долгосрочном росте компании, так как их доходы в незначительной степени зависят от роста прибыли, ведь в большинстве случаев они получают свои доходы в виде фиксированного оклада и не денежных привилегий, которые зависят от места компании в отрасли. В тех же случаях, когда акционерный капитал контролирует управление крупной фирмой, возникает явления шоттермизма краткосрочной ориентации в деятельности компании. Но «для крупного российского бизнеса одна и та же группа физических лиц является одновременно и крупнейшими акционерами (прямо или косвенно), и топ-менеджерами. Часты и случаи, когда основной собственник играет решающую роль в управлении, не занимая формальных ключевых позиций. Еще одна особенность крупного российского бизнеса специфическое соотношение прав и обязанностей собственника. Последний не может не принимать действенного участия в процессе текущего функционирования объекта собственности... <иначе> он не сможет реализовать свои права»2. И La Porta R., F. Lopez-de-Silanes, A. Shleifer, R.W. Vishny (1998): “Law and Finance'’.In: Journal of Political Economy, Dec. 1998, Vol. 106, N 6, pp. 1113-1155. 1См. например: Eihner A.S. The Megacorp and Oligopoly: Micro Foundations of Macro Dynamics. Cambridge University Press: .Cambridge. London, New York, Melbourne, 1976; Зарасов P.C., Новоженов Д.В. Инвестиционное поведение российских корпораций в условиях инсайдерского контроля // Менеджмент в России и за рубежом. 2003. № 5; ПаппэЯ.Ш. Российский крупный бизнес как экономический феномен: специфические черты, модели его организации // Проблемы прогнозирования, 2002. № 2. 2 Паппэ Я.Ш. Российский крупный бизнес как экономический феномен: специфические черты, модели его организации // Проблемы прогнозирования, 2002. № 2. С. 86, 87. 138 в данном случае, как представляется, проявляется своеобразный российский феномен: если на Западе именно отделение прав собственности от управления стало основой перехода современных корпораций от краткосрочной к долгосрочной стратегии развития, то в российских условиях слияние прав собственности и управления генерирует появление долгосрочной стратегии развития корпораций. «Российский крупный бизнес контролируется инсайдерскими группами в лице доминирующих собственников и/или высшего менеджмента. Структура собственности де-юре лишь маскирует фактическое распределение прав контроля. Такая организационно-правовая форма, как открытое акционерное общество существует лишь формально... Главное преимущество такой <инсайдерской> группы контроль над финансовыми потоками фирмы. Формальные права собственности в России не реализуются, если они не подкрепляются контролем над финансовыми потоками предприятия. Именно осуществление подобного контроля и является специфической прерогативой инсайдера, что свидетельствует о совпадении собственности и управления в российских корпорациях»1. Как показывает практика, примеры концентрации собственности в России, обеспечивающей наиболее эффективное развитие корпораций, связаны не с нарушением прав других акционеров, а с формированием новой интегрированной структуры, которая создается инсайдерами для повышения уровня конкурентоспособности в выбранной рыночной нише и, в том числе, становится более привлекательной для инвесторов. Хотя, безусловно, для развития российского корпоративного сектора более характерны примеры, когда концентрация собственности имела мало общего с решением задачи повышения эффективности деятельности компаний, о чем можно судить по удельному весу российских предприятий (экспертная оценка), выбравших ту или иную инвестиционную стратегию (см. табл. 6). 139 1Зарасов Р.С., Новоженов Д.В. Инвестиционное поведение российских корпораций в условиях инсайдерского контроля // Менеджмент в России и за рубежом. 2003. № 5. С. 18. |