|
118 правоохранительной системы не просто декларировать, но и реально защищать права граждан. Отсюда весьма причудливое сочетание стремления к жизни по законам, равным для всех, с принятием практики нарушения прав и даже дискриминации»86. Итак, экономическая и политикоправовая незащищенность граждан современной России закладывает основу для «свертывания» демократических норм и ценностей, создает угрозы национальной безопасности. В демократически устроенном обществе, которое стремится создать правовое государство, обеспечение безопасности личности не в последнюю очередь зависит как от правовой компетентности, так и от доступности (и компетентности) органов власти —учреждений, призванных осуществлять правотворческую и правоохранную деятельность. Провозглашаемые президентом и поддерживаемые правительством идеи свободного, демократического государства, свободного общества свободных людей, строгого соблюдения чиновниками законности,у предоставления ими качественных публичных услуг, незыблемости прав частной собственности совпадают с ожиданиями большинства россиян. Однако реализация внутренней политики в реальности не сопровождается упрощением налоговой системы, притоком частных инвестиций, в том числе иностранных, превращением образования и здравоохранения в сферу социальных услуг. Если властные структуры руководствуются идеологией укрепления государства безотносительно учета актуальных интересов общества, то общество в своих действиях стихийно придерживается стратегии выживания. Есть все основания согласиться с наблюдением В.К. Левашова, что общество и государство не слышат друг друга по многим жизненно важным вопросам, а иногда они разговаривают друг с другом просто на разных языках. «Власть, отмечает исследователь, исходит из корпоративной идеологии укрепления государства безотносительно учета актуальных 86 Петухов В.В., Пахомова, Седова Н.Н. Права человека и дискриминационные практики в современной России // Общественные науки и современность. 2008. № 5. С. 44. |
ф Актуальность темы исследования. В постсоветской России формирование новых социальных институтов повлекло трансформацию социальной структуры и сопутствующее ей неустойчивое состояние всей общественной жизни. Население различным образом оценивает происходящие в стране реформы, при этом сохраняется устойчивая отрицательная реакция на условия жизни. Особенно негативно воспринимается ситуация с личной безопасностью, коррупцией и положением дел в правоохранительной системе и армии. Если в 1995 г. только 4 % из опрошенных тревожилось за свою личную безопасность, то в 2003 г. на их долю приходилось 94 %1. В Послании Федеральному Собранию от 25 апреля 2005 г. Президент В.В. Путин сформулировал три приоритетных направления внутренней политики российского государства. Первое касается властных структур, мер по их оптимизации, укреплению законности, развитию политической системы, повышению эффективности правосудия, а также развитию личности и гражданского общества; второе федеративных отношений, в которых наметилась тенденция объединения субъектов РФ; третье — либерализации экономики2. Декларируемые идеи свободного, демократического государства, свободного общества свободных людей, строгого соблюдения чиновниками законности, предоставления ими качественных публичных услуг, незыблемости прав частной собственности совпадают с ожиданиями большинства россиян. Однако реализация внутренней политики в реальности сопровождается упрощением налоговой системы, притоком Левашов В.К. Морально-политическая консолидация российского общества в условиях неолиберальных трансформаций // Социс. 2004, № 7. С.37. Послание Федеральному Собранию. Текст выступления Президента РФ В.В. Путина перед депутатами Федерального собрания в Кремле 25 апреля 2005 г. // Российская газета. 2005.26 апр. С.З 4. ВВЕДЕНИЕ частных инвестиций, в том числе иностранных, превращением образования и здравоохранения в сферу социальных услуг. Если властные структуры руководствуются идеологией укрепления государства безотносительно учета актуальных интересов общества, то общество в ■ своих действиях стихийно придерживается стратегии выживания. Следовательно, ситуация социальной напряженности возникает в результате конфронтации обыденного сознания российских граждан и реализации государственной стратегии на практике. Аналогичная ситуация также обнаруживается при анализе законодательно-правовой деятельности государства между формально-правовыми институтами и обыденным сознанием граждан. В постперестроечный период задача по формированию нового институционально-правового пространства включала создание эффективной системы правового контроля и санкций за нарушение институциональных норм. Трудности выполнения этой задачи были вызваны необходимостью внедрения новых норм в неправовое социальное пространство. Это противоречие порождает несоответствия между формально-правовой и реальной стороной действующего законодательства в современной России. Соответственно, разнообразие установок граждан относительно законодательно-правовой деятельности государства вызвано наличием неформальных практик при законодательном закреплении прав и свобод. На уровне обыденного сознания россияне страстно переживаютФ несоответствие формально-правовых императивов действующего законодательства РФ их же реализации. Поэтому проблема соотношения законодательно-правовой деятельности государства и обыденного сознания граждан требует изучения совокупности объективных условий и взаимодействий в них акторов, которые обладают разными социальными Ш возможностями, интересами и статусами. При решении этой проблемы 5 индивидуализированное поведение. В последних же преобладает бифуркация —«разветвление» ожиданий и возможностей. Исследователи отслеживают бифуркационные реакции граждан, когда, например, фиксируют, что «сегодня россияне не обнаруживают стремления государства, всей правоохранительной системы не просто декларировать, но и реально защищать права граждан. Отсюда весьма причудливое сочетание стремления к жизни по законам, равным для всех, с принятием практики нарушения прав и даже дискриминации» . О бифуркациях в оценочном позиционировании относительно социальной политики также свидетельствуют результаты социологических исследований, посвященные социально-классовой самоидентификации россиян. В.К. Левашов отмечает, что «российские граждане в среднем по совокупности всех признаков достаточно скромны в определении своего места в обществе: на шкале жизненных успехов они располагаются где-то на середине 10-балльного континуума». О заниженном уровне социальных претензий говорят также факты определения своего места в обществе только по образованию. При этом 52 % респондентов отнесли себя к «среднему классу» (среди них в основном студенты, служащие, «обеспеченные» и «ограниченные в средствах»), 31 % к «низшему» (в основном пенсионеры, люди старше 50 лет, рабочие, «бедные» и «нищие») и только 1% к «высшему» (чаще относят женщины, молодежь, руководители, «богатые» жители городов), 16 % затруднилось определить свою страту . Автор этого социологического исследования делает ценный для нас вывод: «Налицо разрыв между уровнем социальных притязаний...и степенью удовлетворенности качеством жизни, уровнем зарплаты и политической активности. Обозначившееся противоречие Петухов В.В., Пахомова Е.И., Седова Н.Н. Права человека и дискриминационные практики в современной России // Общественные науки и современность. 2004. № 5. С. 40 —48, 2Левашов В.К. Морально-политическая консолидация российского общества в условиях неолиберальных трансформаций // Социс. 2004, № 7. С. 40. |