Проверяемый текст
Пшидаток, Вячеслав Еристемович. Трансформация правосознания и правовых ценностей в условиях становления демократии и гражданского общества в современной России (Диссертация 2007)
[стр. 81]

81 нравственностью и религиозной верой.
М.М.
Ковалевский исходил из требований общественной солидарности и вытекающей из нее идеи долга,
ц который и определяет все личные права.
Н.М.
Коркунов отделял право от
нравственности как инструментальные отношения, регулирующие столкновения общественных интересов и права и обязанности субъектов, вступающих в правоотношения23.
А по мнению Л.И.
Петражицкого, неразвитое правосознание является причиной многих недостатков русского характера.
Отечественная юриспруденция подходила к праву с точки зрения общечеловеческих ценностей, выработанных цивилизацией, на основе которых в принципе возможно создание идеала общественного устройства.
Особое значение придавалось положению о том, что человеческой природе изначально присущи определенные этические принципы, исконные правовые
начала, выполняющие в обществе регулирующую функцию.
Поэтому право представало как нравственность.
Видные представители русской культуры
XVIII-XIX вв.
своим творчеством транслировали правовой инфантилизм, ибо даже в интерпретации такого выдающегося философа, как
B.C.
Соловьев («Оправдание добра»), правовые нормы представали как некие формализованные нравственные нормы, причем запретительного характера.
Поэтому в целом нельзя не согласиться с выводом о том, что «философия права в точном смысле этого слова в нашем культурном наследии попросту отсутствует.

Именно там, где русская философия, выражаясь словами Гегеля, “утверждается в собственной стихии” (стихии морально-практического суждения), феномен права стушевывается и превращается в периферийную и прикладную этическую тему»24.
Обыденное российское правосознание с подозрением и неприязнью относится к законным установлениям, власть в своем законодательном
23 Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода // Государство и право.
2008.
№ 8.
С.
114.
24 Соловьев Э.Ю.
Указ.
соч.
С.
231.
[стр. 100]

«самостность», основанная на собственности, которая относительно эмансипирует индивида от власти государства, не была выработана в русском крестьянине, отсюда и пошла массовая культура, которая поддерживала соответствующие «инфантильные» нормы и эталоны социального поведения зависимых от государства субъектов.
В такой канве продолжала развиваться традиция социальной адаптации и включения представителей все новых российских поколений в социальную сферу.
Процесс формирования российской правовой культуры развивался в рамках оппозиции права и морали, причем побеждала, в отличие от западноевропейских традиций, мораль.
В представлениях наиболее блестящих русских мыслителей этот факт отразился в полной мере.
У Б.
Н.
Чичерина право олицетворяет и ограничивает законом внешнюю, социальную свободу человека, а вот внутренняя его свобода регулируется нравственностью и религиозной верой.
М.
М.
Ковалевский исходил из требований общественной солидарности и вытекающей из нее идеи долга,
который и определяет все личные права.
Н.
М.
Коркунов отделял право от
как отношения,• * регулирующие Ь " ч •* , ь столкновения общественных интересов и права и обязанности субъектов, 92 вступающих в правоотношения .
Л.И.
Петражицкий считает, что неразвитое правосознание является причиной многих недостатков русского характера.
Отечественная юриспруденция подходила к праву с точки зрения общечеловеческих ценностей, выработанных цивилизацией, на основе которых в принципе возможно создание идеала общественного устройства.
Особое значение придавалось положению о том, что человеческой природе изначально присущи определенные этические принципы, исконные правовые
социально-экономические истоки и предпосылки // Государство и право.
1992.
№ ю.
С.
110.
Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода // Государство и право.

1998.
№ 8.
С.
114.


[стр.,101]

начала, выполняющие в обществе регулирующую функцию.
Поэтому право представало как нравственность.
Видные представители русской культуры
ХУШ-Х1Х вв.
своим творчеством транслировали правовой инфантилизм, ибо даже в интерпретации такого выдающегося философа, как
В.
С.
Соловьев («Оправдание добра»), правовые нормы представали как некие формализованные нравственные нормы, причем запретительного характера.
Поэтому в целом нельзя не согласиться с выводом о том, что «философия права в точном смысле этого слова в нашем культурном наследии попросту отсутствует.

Обыденное российское правосознание с подозрением и неприязнью относится к законным установлениям, власть в своем законодательном
творчестве пренебрегает интересами собственного народа, а чиновники усердно формируют подзаконное пространство для своей корпоративной (иногда и корыстной) инициативы.
А.
И.
Герцен, анализировавший данную проблему, считал, что «правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой.
Вопиющая несправедливостьА • • • * * .
.
* ^ V •; *: 4 * * , ; .
.
.
• г •• и .
1 у ; ■*.
•! .! ? •.
ч Ч одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе.
Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности.
Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство» .
То есть негативная правовая культура масс обусловлена низким качеством законодательства, и сама она развращает правоприменителей, которые не видят смысла рафинированно следовать нормам права в обществе, где этим нормам придается только факультативное значение.
93Герцен А.
И.
Собр.
соч.
М., 1950.
Т.
7.
С.
251

[Back]