81 нравственностью и религиозной верой. М.М. Ковалевский исходил из требований общественной солидарности и вытекающей из нее идеи долга, ц который и определяет все личные права. Н.М. Коркунов отделял право от нравственности как инструментальные отношения, регулирующие столкновения общественных интересов и права и обязанности субъектов, вступающих в правоотношения23. А по мнению Л.И. Петражицкого, неразвитое правосознание является причиной многих недостатков русского характера. Отечественная юриспруденция подходила к праву с точки зрения общечеловеческих ценностей, выработанных цивилизацией, на основе которых в принципе возможно создание идеала общественного устройства. Особое значение придавалось положению о том, что человеческой природе изначально присущи определенные этические принципы, исконные правовые начала, выполняющие в обществе регулирующую функцию. Поэтому право представало как нравственность. Видные представители русской культуры XVIII-XIX вв. своим творчеством транслировали правовой инфантилизм, ибо даже в интерпретации такого выдающегося философа, как B.C. Соловьев («Оправдание добра»), правовые нормы представали как некие формализованные нравственные нормы, причем запретительного характера. Поэтому в целом нельзя не согласиться с выводом о том, что «философия права в точном смысле этого слова в нашем культурном наследии попросту отсутствует. Именно там, где русская философия, выражаясь словами Гегеля, “утверждается в собственной стихии” (стихии морально-практического суждения), феномен права стушевывается и превращается в периферийную и прикладную этическую тему»24. Обыденное российское правосознание с подозрением и неприязнью относится к законным установлениям, власть в своем законодательном 23 Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода // Государство и право. 2008. № 8. С. 114. 24 Соловьев Э.Ю. Указ. соч. С. 231. |
«самостность», основанная на собственности, которая относительно эмансипирует индивида от власти государства, не была выработана в русском крестьянине, отсюда и пошла массовая культура, которая поддерживала соответствующие «инфантильные» нормы и эталоны социального поведения зависимых от государства субъектов. В такой канве продолжала развиваться традиция социальной адаптации и включения представителей все новых российских поколений в социальную сферу. Процесс формирования российской правовой культуры развивался в рамках оппозиции права и морали, причем побеждала, в отличие от западноевропейских традиций, мораль. В представлениях наиболее блестящих русских мыслителей этот факт отразился в полной мере. У Б. Н. Чичерина право олицетворяет и ограничивает законом внешнюю, социальную свободу человека, а вот внутренняя его свобода регулируется нравственностью и религиозной верой. М. М. Ковалевский исходил из требований общественной солидарности и вытекающей из нее идеи долга, который и определяет все личные права. Н. М. Коркунов отделял право от как отношения,• * регулирующие Ь " ч •* , ь столкновения общественных интересов и права и обязанности субъектов, 92 вступающих в правоотношения . Л.И. Петражицкий считает, что неразвитое правосознание является причиной многих недостатков русского характера. Отечественная юриспруденция подходила к праву с точки зрения общечеловеческих ценностей, выработанных цивилизацией, на основе которых в принципе возможно создание идеала общественного устройства. Особое значение придавалось положению о том, что человеческой природе изначально присущи определенные этические принципы, исконные правовые социально-экономические истоки и предпосылки // Государство и право. 1992. № ю. С. 110. Право и мораль в истории: проблемы ценностного подхода // Государство и право. 1998. № 8. С. 114. начала, выполняющие в обществе регулирующую функцию. Поэтому право представало как нравственность. Видные представители русской культуры ХУШ-Х1Х вв. своим творчеством транслировали правовой инфантилизм, ибо даже в интерпретации такого выдающегося философа, как В. С. Соловьев («Оправдание добра»), правовые нормы представали как некие формализованные нравственные нормы, причем запретительного характера. Поэтому в целом нельзя не согласиться с выводом о том, что «философия права в точном смысле этого слова в нашем культурном наследии попросту отсутствует. Обыденное российское правосознание с подозрением и неприязнью относится к законным установлениям, власть в своем законодательном творчестве пренебрегает интересами собственного народа, а чиновники усердно формируют подзаконное пространство для своей корпоративной (иногда и корыстной) инициативы. А. И. Герцен, анализировавший данную проблему, считал, что «правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливостьА • • • * * . . * ^ V •; *: 4 * * , ; . . . • г •• и . 1 у ; ■*. •! .! ? •. ч Ч одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им как силе. Полное неравенство перед судом убило в нем всякое уважение к законности. Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство» . То есть негативная правовая культура масс обусловлена низким качеством законодательства, и сама она развращает правоприменителей, которые не видят смысла рафинированно следовать нормам права в обществе, где этим нормам придается только факультативное значение. 93Герцен А. И. Собр. соч. М., 1950. Т. 7. С. 251 |