|
правового режима военного положения. В частности, С. Н. Бабурин обращает внимание на то, что «в отличие от подхода к чрезвычайному положению, Конституция не содержит для территорий военного положения каких-либо изъятий в ограничении прав и свобод»1. Действительно, в ст. 87 Конституции РФ, устанавливающей основания объявления Президентом РФ военного положения, не содержится прямого упоминания о возможности ограничения при этом прав и свобод граждан, как это, например, непосредственно предусматривает редакция ст. 88 Конституции РФ о чрезвычайном положении. Однако это вовсе не означает, что при военном' положении права и свободы граждан вообще не подлежат какому-либо ограничению. Подобные суждения, на наш взгляд, представляются ошибочными, поскольку не учитывают предоставленной ч. 3 ст. 55 Конституции. РФ возможности ограничения на основании федерального закона прав и свобод граждан в пределах, которые необходимы.для обеспечения безопасности страны и обороны. Справедливой представляется позиция Г. В. Васильевой, считающей, что по аналогии с нормами о режиме чрезвычайного положения в условиях военного положения не подлежат ограничению права и свободы, предусмотренные ст. 20, 21, 23 (ч. 1), 24, 28, 34 (ч. 1), 40 (ч. 1), 46—54 Конституции (о праве на жизнь, достоинстве личности, неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, о свободе совести и вероисповедания, о праве на свободное использование способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, о праве на жилище, о праве на судебную защиту прав и свобод и т.д.), поскольку именно эти права не могут быть ограничены в силу ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации даже в условиях введения чрезвычайного положения. Аналогичной точки :зрения 1 См.: Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М., 1997, С. 98. 135 |
С другой стороны , на что об ращ ает вним ание С .Н . Б а б у рин, «в отличие от подхода к чрезвы чайном у полож ению , К онституция не содерж ит для территорий военного п о л о ж ения каких-либо изъятий в ограничении прав и свобод»1. Такая позиция обосновывается тем, что в ст. 87 Конституции РФ, устанавливающей основания объявления Президентом РФ военного положения, не содержится прямого упоминания о возможности ограничения при этом прав и свобод граждан, как это, например, непосредственно предусматривает редакция ст. 88 Конституции Российской Федерации о чрезвычайном положении. Однако, по мнению автора, это вовсе не означает, что при военном положении права и свободы граждан вообще не подлежат какому-либо ограничению. Подобные суждения представляются ошибочными, поскольку не учитывают предоставленной ч. 3 ст. 55 Конституции РФ возможности ограничения на основании федерального закона прав и свобод граждан в пределах, которые необходимы для обеспечения безопасности государства и обороны. Это не только совпадает по смыслу с содержанием ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, но и основано на редакции ст. 19 Ф едерального закона «Об обороне», дающей понятие военного положения как особого правового режима деятельности органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, предусматривающего ограничения прав и свобод граждан. Аналогичная норма закреплена также и в п. 2 ст. 1 ГК РФ, что признается в научной литературе обоснованной мерой воздействия со стороны государства при необходимости обороны страны, но при непременном условии принятия соответствующего федерального закона2. Не случайно в юридической энциклопедической литературе одним 1См.: Бабурин С.Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. М., 1997. С. 98. 2См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1/ Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 1997. С. 58. 154 из наиболее характерных признаков военного положения признается именно применение комплекса ограничений для населения1. Вместе с тем объем возможных ограничений прав и свобод граждан во время военного положения не может быть безграничным, а непременно должен иметь конкретные пределы, у с т а н а в л и в аем ы е зак о н о д ател ь ств о м . В этой связи нельзя п о д д е р ж ать то ч к у зрения о в о зм о ж н о сти о гр ан и ч ен и я прав и сво бод гр а ж д а н в условиях в о ен н о го п о л о ж ен и я еще в б ольш ем объем е, чем в условиях р еж и м а ч р е зв ы ч а й н о го п о л о ж е н и я 2. Оптимальной представляется позиция Г.В. Васильевой, считающей, что «по аналогии с нормами о режиме чрезвычайного положения в условиях военного положения не подлежат ограни чению права и свободы, предусмотренные ст. 20, 21, 23 (ч. 1), 24, 28, 34 (ч. 1), 40 (ч. 1), 46— 54 Конституции (о праве на жизнь, достоинстве личности, неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, о свободе совести и вероисповедания, о праве на свободное использование способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, о праве на жилище, о праве на судебную защиту прав и свобод и т.д.)», поскольку именно эти права не могут быть ограничены в силу ч. 3 ст. 56 Конституции РФ даже в условиях введения чрезвычайного положения3. Аналогичной точки зрения придерживаются также С.А. Авакьян, Е.К. Глушко и некоторые другие авто р ы 4. Так, 1С м Додоков В.Я., Румянцев О.Г. Энциклопедический юридический словарь. М., 1996. С. 43; Юридический энциклопедический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева. М., 1984. С. 44; Пчелинцев С. В. Правовое регулирование военного положения в России в конце XIX— начале XX века // Журнал российского права. 1998. № 2. С. 137—149идр. 2См.: Коротков А.П., Соковых Ю.Ю. Указ. соч. С. 70. 3 См.; Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Ю.В. Кудрявцева. М., 1996. С. 388. 4 См., напр.: Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1997. С. 400. 155 |