|
террористического акта (ст. 3). А зоной проведения контртеррористической операции считаются отдельные участки местности или акватории, транспортное средство, здание, строение, сооружение, помещение и прилегающие к ним территории или акватории, в пределах которых проводится указанная операция. На наш взгляд, ситуация в Чеченской Республике, когда федеральным силам противостояли хорошо организованные и вооруженные самым современным вооружением, в том числе артиллерией и танками, незаконные формирования это не контртеррористическая* операция, а вооруженный конфликт, правовой режим которого* должен быть урегулирован специальным законом, не принятым до сих пор, к сожалению. Это тем более необходимо, так как справедливо отмечает И.В. Гончаров, характер взаимоотношений между воюющими сторонами, подобного рода вооруженных конфликтов, носит еще более ожесточенный характер, чем в условиях международных войн, и сопровождается массовыми нарушениями основных* прав и свобод, как непосредственных участников этих конфликтов, так и мирного населения1. В основе этого лежит много различных причин. Не последнюю роль играет и тот фактор, что очень часто в состав незаконных вооруженных формирований входят наемники, уголовные элементы, для которых насилие образ жизни и источник наживы. Отличительной чертой, характеризующих подобные конфликты, являются этнические чистки, массовые казни, грабежи, изнасилования и т.д., т.е. огромные жертвы среди гражданского населения. К сожалению, события в Чеченской республике не стали исключением из общего правила, так как в условиях вооруженного противостояния федеральных сил и незаконных вооруженных формирований имели место массовые нарушения прав человека, причем со стороны обеих сторон2. 1 Гончаров И.В. Международное гуманитарное право право вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. М., 2002. С. 373. 2 См.: Материалы дела Конституционного Суда Российской Федерации о конституционности ряда правовых актов, принятых в связи с урегулированием 155 |
ственной власти субъектов Федерации, ни механизмы федерального вмешательства в их дела в случае нарушений Конституции и федерального законодательства. А это может привести к определенным правовым коллизиям. События в Чечне (1994-1996 гг., 1999-2002 гг.) только подтверждают это. Фактически федеральные силы в тот период времени при наведении 0 конституционного порядка на территории данного субъекта Федерации на тот период времени действовали вне рамок правового поля, так как в национальном законодательстве отсутствовали нормы, регулирующие подобные взаимоотношения Российской Федерации со своим субъектом. А одной из норм, на которую ссылался Конституционный Суд Российской Федерации, признавая конституционность Указа Президента РФ № 2166 от 9 декабря 1994 г. «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской республики и в зоне* осетино-ингушского конфликта» и постановления Правительства Россий« • ской Федерации от 9 декабря 1996 г. № 3060 «Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской республики и прилегающих к ней территорий Северного Кавказа», явился Дополнительный протокол № 2 от 8 июня 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. Данный Протокол подтверждает суверенитет государства и устанавливает при возникновении вооруженного конфликта «обязанность Правительства всеми законными средствами поддерживать или защищать национальное единст0 во и территориальную целостность государства» (ч. 1 ст. 3) . С принятием Федерального закона от 29 июля 2000 г. № 106 «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных 1Материалы дела Конституционного Суда Российской Федерации о конституционности ряда правовых актов, принятых в связи с урегулированием вооруженного конфликта в Чеченской республике // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 5. 74 0 вооруженных конфликтов носит еще более ожесточенный характер, чем в условиях международных войн, и сопровождается массовыми нарушениями основных прав и свобод, как непосредственных участников этих конфликтов, так и мирного населения. В основе этого лежит много различных причин. Не последнюю роль играет и тот фактор, что очень часто в состав незаконных вооруженных формирований входят наемники, уголовные элементы, для которых насилие образ жизни и источник наживы. Отличительной чертой, характеризующих подобные конфликты, являются этнические чистки, массовые казни, грабежи, изнасилования и т.д., т.е. огромные жертвы среди гражданского населения. Например, в Боснии и Герцеговине во время вооруженного конфликта из 170 тысяч убитых 126 тысяч являлись мирными жителями . На особый характер взаимоотношений сторон в условиях вооруженных конфликтов обращал внимание еще Ф.Ф. Мартенс, который отмечал, что «... междоусобные войны всегда гораздо большое вызывает у воюющих чувство ненависти и возбуждает страсти, чем война между независимыми народами. Следовательно, при междоусобной войне гораздо труднее в обычаях и законах войны надлеЛ жащие границы для произвола и насилия» . К сожалению, события в Чеченской республике не стали исключением из общего правила, так как в условиях вооруженного противостояния федеральных сил и незаконных вооруженных формирований имели место массовые нарушения прав человека, причем со стороны обеих сторон . Так, например, по данным СпециСм.: Дипломатический вестник. 1993. № 3. С. 36. Цит. по: А.Г.Ф. де Кастро. Международно-правовая регламентация внутренних вооруженных конфликтов // Московский журнал международного права. 2000. № 1. С.101-102. См.: Материалы дела Конституционного Суда Российской Федерации о конституционности ряда правовых актов, принятых в связи с урегулированием вооруженного конфликта в Чеченской республике // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 5. Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации «О нарушениях прав человека в Чеченской республике»; Обеспечение прав и свобод человека и гражданина в Чеченской республике Доклад Специаль373 Федеральный закон от 25 июля 1998 г. №-130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» (в ред. Федерального закона от 30.06.2003 г. № 86-ФЗ) в п. 3 ст. 6 в числе субъектов, непосредственно осуществляющими борьбу с терроризмом в пределах своей компетенции, называет Министерство обороны Российской Федерации, принимающее участие в проведении контртеррористических операций (п.6 ст.7). Статья 13 данного Федерального закона предусматривает специальный правовой режим в зоне проведения контртеррористической операции, предполагающий определенные ограничения прав и свобод граждан, организаций, предприятий и учреждений и возложение на них дополнительных обязанностей. Но согласно данному Закону под контртеррористической операцией понимаются специальные мероприятия, направленные на пресечение террористической ♦акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции (ст. 3). А зоной проведения контртеррористической операции считаются отдельные участки местности или акватории, транспортное средство, здание, строение, сооружение, помещение и прилегающие к ним территории или акватории, в пределах которых проводится указанная операция. Как представляется, ситуация, имевшая место в Чеченской Республике, когда на всей территории данного субъекта Федерации велись открытые боевые действия между федеральными силами и незаконными f вооруженными формированиями —это не контртеррористическая операция, а вооруженный конфликт, правовой режим которого должен быть урегулирован специальным законом. Как уже говорилось выше, действующий в настоящее время Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 г. №-3-ФКЗ «О чрезвычайном положении»» (в ред. Федерального конституционного закона от 30 июня 2003 г. № 2-ФКЗ) также предусматривает в соответствии со ст. 17 возможность использования в исключительных случаях на основании Ука410 |