Проверяемый текст
Гончаров, Игорь Владимирович. Конституционные основы федерального вмешательства при защите основных прав и свобод человека и гражданина в субъектах Российской Федерации (Диссертация 2004)
[стр. 68]

события не могли не сказаться на весьма неоднозначном отношении к институту чрезвычайного положения в российском обществе1.
Но как бы то ни было,
на наш взгляд необходимо констатировать, что конституционный институт чрезвычайного положения является важным элементом государственно-правовых систем большинства государств мира.
Как справедливо говорит В.Д.
Подуфалов, «подобная практика считается вполне приемлемой в любом демократическом государстве»2.
Свидетельством тому служат некоторые международные документы о правах человека, регулирующие в общих чертах определенные общепризнанные стандарты поведения государства в
ситуациях чрезвычайного положения.
В общей форме этот вопрос решен
и в Международном Пакте о гражданских и политических правах, принятым ООН в 1966 г.
и ратифицированным Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г., одним из участников которого является Российская Федерация как правопреемница СССР3.

В ст.4 Пакта закреплено, что главным обстоятельством, предполагающим введение чрезвычайного положения в любом государстве, является возникновение там ситуации, при которой «жизнь нации находится под угрозой».
То есть любое государство вправе использовать данный правовой институт для обеспечения собственной безопасности, защиты прав и свобод граждан.
Причем практика показывает, что в разных странах он используется по-разному.
Несмотря на
«исключительный» и «временный» характер этой меры известны примеры, когда правовой режим чрезвычайного положения действовал и действует на протяжении длительного времени.
В первую очередь это относится к государствам с традиционно нестабильной политической и социально экономической обстановкой.
1 Гончаров ИВ.
Указ.
соч.
С26.
"Подуфалов ВД.
Соблюдение международных гуманитарных обязательств в условиях режима чрезвычайного положения//Московский журнал международного права.
1992.
С.58.

3 Ведомости Верховного Совета СССР.
1976.
№ 1.
Сг.
291.
68
[стр. 53]

специфических отношений между федерацией и ее субъектами характерен не только для федераций.
Чрезвычайное положение вводиться может и в унитарных государствах.
Кроме того, в федерациях данный правовой режим может устанавливаться на территории не только субъекта, но и федерации в целом.
Меры федерального принуждения в отношении субъектов федерации в части, касающейся перераспределения властных полномочий федеральных органов власти и органов власти субъектов федерации, в 53 рамках данного правового института позволяют рассматривать последний как институт федерального вмешательства.
Конституционный институт чрезвычайного положения является важным элементом
государственно-правовой системы большинства стран мира, а практика его использования считается приемлемой в любом демократическом государстве.
Свидетельством тому служат некоторые международные документы о правах человека, регулирующие в общих чертах определенные общепризнанные стандарты поведения государств в
условиях чрезвычайного положения.
В общей форме этот вопрос решен
в Международном пакте о гражданских и политических правах, одним из участников которого является Российская Федерация как правопреемница Советского Союза.
Статья 4 Пакта констатирует, что главным обстоятельством, лежащим в основе введения чрезвычайного положения, в любом государстве является возникновение там ситуации, при которой «жизнь нации находится под угрозой».
Поэтому любое государство вправе использо-4 вать данный правовой институт для решения внутренних проблем.
Следует при этом отметить, что хотя режим чрезвычайного положения является мерой исключительной и ограниченной во времени, его действие зачастую растягивается на целый годы и даже десятилетия.
До сих пор остается в силе чрезвычайное положение в Израиле, введенное 21 мая 1948 г.
Режимы чрезвычайного и военного положения, объявленные соответственно в

[стр.,303]

В свою очередь, Указ Президента РСФСР от 7 ноября 1991 года «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской Республике»1 уже Парламентом Чечено-Ингушетии квалифицировался как незаконный.
А Верховный Совет РСФСР, к тому же, не утвердил его, руководствуясь, в первую очередь, политическими интересами.
Еще более неоднозначным было отношение в российском обществе к Указу Президента России от 21 сентября 1993 г.
«О введении режима чрезвычайного положения в г.
Мо2 скве» .
В результате реализации данного Указа российское общество оказалось расколотым, а страна фактически стояла на грани гражданской войны.
Все эти обстоятельства и события не могли не сказаться на весьма неоднозначном отношении к институту чрезвычайного положения в российском обществе.
Но как бы то ни было,
конституционный институт чрезвычайного положения является важным элементом государственно-правовых систем большинства государств мира, и справедливо говорит В.Д.
Подуфалов, что подобная практика считается вполне приемлемой в любом демократическом государстве .
Свидетельством тому служат некоторые международные документы о правах человека, регулирующие в общих чертах определенные общепризнанные стандарты поведения государства в ситуациях чрезвычайного положения.
В общей форме этот вопрос решен и в Международном Пакте о гражданских и политических правах, принятым ООН в 1966 г.
и ратифицированным Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г., одним из участников которого является Российская Федерация как правопреемница СССР .

303 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР.
1991.
№ 46.
Ст.1546.
2РГ.
1993.
5 октября.
3 Подуфалов В.Д.
Соблюдение международных гуманитарных обязательств в условиях режима чрезвычайного положения // Московский журнал международного права.
1992.
С.58.

4Ведомости Верховного Совета СССР.
1976.
№ 1.
Ст.
291.


[стр.,304]

Ст.4 Пакта констатирует, что главным обстоятельством, лежащим в основе введения чрезвычайного положения в любом государстве, является возникновение там ситуации, при которой «жизнь нации находится под угрозой».
Поэтому любое государство вправе использовать данный правовой институт для решения каких-то внутренних проблем.
Причем практика показывает, что в разных странах он используется по-разному.
Несмотря на
то, что режим чрезвычайного положения является мерой исключительной, или идеей, ограниченной во времени, на практике в некоторых государствах его действие зачастую растягивается на целые годы и даже десятилетия.
Так, до сих пор остается в силе чрезвычайное положение в Израиле, введенное 21 мая 1948 г.
Чрезвычайное и военное положение, объявленные соответственно в Зимбабве и Иордании в 1965 и 1967 годах были, отменены только в 1990 и 1991 годах.
А чрезвычайное положение, введенное в 13 провинциях Турции в декабре 1976 г., к сентябрю 1980 г.
было распространено на все 67 провинций страны и к концу 80-х годов оставалось в силе девяти из них и т.д.
Причем, можно видеть, что превращение института чрезвычайного положения в постоянно действующий фактор государственной политики в равной степени относится как к авторитарным, так и либеральным режимам .
Конституции большинства стран предусматривают возможность использования государством чрезвычайных мер и ограничения определенных прав и свобод человека.
Так например, Конституция Франции в ст.
16 предусматривает введение осадного положения в случае, когда «институты Республики, независимость нации, целостность ее территории или выполнение ее международных обязательств оказывается под серьезной и непосредственной угрозой, а нормальное функционирование конституционных 304 1 Домрин А.Н.
Институт чрезвычайного положения в зарубежных странах // Международная жизнь.
1993.
№ 5/6.
С.149.

[Back]