Проверяемый текст
Писарькова Л.Ф. Название: Развитие местного самоуправления в России до Великих реформ: обычай, повинность, право. // Отечественная история. 2001. № 2. С. 3-23; № 3. С. 25-39.
[стр. 67]

67 ш •1 лась "продолжением старинного полюдья".
Кормленщики имели дело с общиной в целом, а не с отдельными ее членами; это обстоятельство и "обеспечивало сохранение за общиной статуса самоуправляющейся социальной ячейки.
Внутриобщинными делами по-прежнему управляли выборные старосты, сотские, пятидесятские и десятские.
Они ведали раскладкой и сбором податей, были низшей (мирской) судебной властью, охраняли целостность общинных земель.
Но отношения общины с государством не ограничивались только
упла-ч той денежных сборов; на них возлагалось городовое дело, поставка подвод для ямской гоньбы и другие натуральные повинности.
С конца XV в.
повсеместным явлением стало участие мирских выборных в суде кормленщиков.
В условиях малочисленности государственного аппарата присущие общине публично-правовые функции позволили центральной власти включить ее в систему местного управления еще задолго до реформ Ивана IV.
По мнению Л.В.
Даниловой, включение мирских властей в структуру административного аппарата для средневековья было типичным явлением.
Отсюда
двойствен-Ч ный характер выборных мирских властей, которые, оставаясь представителями и выразителями интересов общины, в то же время были и "низшим зве# ном в системе государственного территориально-административного управления".
Законодательные акты XV в.
"не создавали земского строя, а вводили
2 его в общероссийские рамки .
Как заметил в этой связи А.
Д.
Градовский, "государство нашло общину готовою и воспользовалось ею" .

г * , * С развитием государства и его аппарата деятельность общины в этой сфере ограничивается.
Исследуя жалованные грамоты великих князей к ста* ростам черных северных волостей, Л.В.
Данилова приходит к выводу, что в XIII-XIV вв.
полномочия глав выборной общинной администрации (по крайней мере, в северных областях) были намного шире, чем в XV—XVI вв.
Хотя
1Данилова J1.B.
Указ.
соч.
С.
206,201.
2Данилова Л.В.
Указ.
соч.
С.
240-243, 254-255; Власть ареформы.
С.
28.
[стр. 12]

формации, они делали вывод о преемственности между городами Древней и Северо-Восточной Руси, отмечали сходство их социально-экономического развития с городами Западной Европы82 .
В работах последних десятилетий эта концепция в значительной степени пересматривается.
В частности, высказывается точка зрения, что еще в ХШ первой половине XV вв.
города Северо-Восточной Руси сохраняли общинно-вечевую организацию, оставаясь городами-государствами, а Русское государство складывалось «как земско-самодержавное по форме и по существу»83 .
Однако далеко не все историки разделяют такую точку зрения84 .
Представляется, что условиям социально-экономической и политической жизни страны первой половины XVI в.
в большей степени отвечает определение политического строя России как "самодержавной монархии деспотического типа" на раннем этапе ее формирования85 .
"СевероВосточная Русь, писал С.М.
Соловьев, для объединения своего, для собирания земли, отреклась от вечевого быта".
Народ пожертвовал им, "чтобы достигнуть единства государственного (...) Что выиграла Северо-Восточная Русь этим отречением от вечевого быта показал ясно 1612 год, когда народ, вследствие сознания государственного единства, мог встать как один человек для охранения этого единства"86 .
С начала XIV в.
городами и пригородными станами управляли наместники, а сельской местностью (волостями) волостели.
Эти должностные лица исполняли судебноадминистративные функции, получая за это право сбора с населения натуральных и денежных "кормов".
Однако, ввиду слабости государственного аппарата, власть кормленщиков приводила не к централизации государства, а к локализации отдельных территорий.
Жалобы населения на злоупотребления и притеснения со стороны местной администрации заставили правительство усилить контроль за ее действиями.
С конца XV в.
отдельным общинам жаловались "уставные грамоты", которые не только нормировали величину кормов и пошлин наместникам, волостелям и их людям, но и ограничивали пределы власти кормленщиков, предписывая им судить лишь при участии выборных людей.
Л.В.
Данилова, глубоко изучившая вопрос взаимоотношений администрации и общинных институтов, пришла к выводу, что система "кормлений", на которой строилось местное управление, по своему характеру являлась "продолжением старинного полюдья".
Кормленщики имели дело с общиной в целом, а не с отдельными ее членами; это обстоятельство и "обеспечивало сохранение за общиной статуса самоуправляющейся социальной ячейки"87 .
Внутриобщинными делами по-прежнему управляли выборные старосты, сотские, пятидесятские и десятские.
Они ведали раскладкой и сбором податей, были низшей (мирской) судебной властью, охраняли целостность общинных земель.
Но отношения общины с государством не ограничивались только
уплатой денежных сборов; на них возлагалось городовое дело, поставка подвод для ямской гоньбы и другие натуральные повинности.
С конца XV в.
повсеместным явлением стало участие мирских выборных в суде кормленщиков.
В условиях малочисленности государственного аппарата присущие общине публично-правовые функции позволили центральной власти включить ее в систему местного управления еще задолго до реформ Ивана IV.
По мнению Л.В.
Даниловой, включение мирских властей в структуру административного аппарата для средневековья было типичным явлением.
Отсюда
двойственный характер выборных мирских властей, которые, оставаясь представителями и выразителями интересов общины, в то же время были и "низшим звеном в системе государственного территориально-административного управления".
Законодательные акты XV в.
"не создавали земского строя, а вводили
его в общероссийские рамки"88 .
Как заметил в этой связи А.Д.
Градовский, "государство нашло общину готовою и воспользовалось ею"89 .

82 См.
историографический очерк в: Сахаров А.
М.
Города Северо-Восточной Руси XIV-XV вв.
М., 1959.
С.
3 16.
83 К р и в о ш е е в Ю .
В .
Указ.
соч.
С.
241-242.
84 См.
подробный историографический очерк.
Д а н и л о в а Л .
В .
Указ.
соч.
С.
61-110.
(особенно с 86-103).
85 Власть и реформы.
С.
74.
86 С о л о в ь е в С .
М .
Шлецер и антиисторическое направление // Сочинения.
Кн.
XVI.
С.
322-323.
87 Д а н и л о в а Л .
В .
Указ.
соч.
С.
206, 201.
88 Там же.
С.
240-243, 254-255; Власть и реформы.
С.
28.
89 Г р а д о в с к и й А .
Д .
Указ.
соч.
Т.
2.
С.
219.


[стр.,13]

С развитием государства и его аппарата деятельность общины в этой сфере ограничивается.
Исследуя жалованные грамоты великих князей к старостам черных северных волостей, Л.В.
Данилова приходит к выводу, что в XIII-XIV вв.
полномочия глав выборной общинной администрации (по крайней мере, в северных областях) были намного шире, чем в XV-XVI вв.
Хотя
именно к этому периоду, замечает историк, некоторые исследователи относят "установление земского строя и связанного с ним самоуправления"90 .
ПОВИННОСТЬ ИЛИ ПРАВО? Логическим завершением политики Московских государей, направленной на включение общины в систему местных государственных учреждений, было уничтожение системы кормлений при царе Иване IV.
Широкое использование мирской самодеятельности в области губного, земского и верного управления в середине XVI в.
положило начало новому периоду в истории местного управления.
Губная реформа.
Первые губные грамоты были выданы в 1539 г.
по просьбе населения Белозерского и Каргопольского уездов, не имевшего другой возможности обеспечить свою безопасность, как взять на себя поимку воров и разбойников.
По этим грамотам часть полномочий наместника передавалась выборным людям губным старостам и его помощникам "лучшим людям", замененным вскоре целовальниками (утверждались "целованием креста").
Губной староста избирался из дворян, а целовальники из крестьян и посадских.
Выборные люди ловили, судили и даже казнили разбойников, заведовали тюрьмами и регистрировали приезжих.
С 1555 г.
губные учреждения были введены практически во всех уездах.
Они размещались в губной избе, дела которой вел выборный губной дьяк; избирались также палачи и сторожа губных изб.
Правительство придавало особое значение должности губных старост, особенно во второй половине XVI в., когда произошло объединение мелких губных единиц, и эта должность стала уездной.
В губные старосты избирали только местных дворян, обязательно грамотных и оставленных от службы по старости или болезни.
Для выборов собирались общие съезды, в которых, независимо от общественного положения, участвовало все население уезда, составлявшего губной округ.
Это были первые всеобщие выборы в России (повторились только через 200 лет, при избрании городских депутатов в Уложенную комиссию 1767 г.).
Участие в них было настолько обязательным, что воеводы имели право сажать в тюрьму дворян, не явившихся на выборы (вместо знатных сидели их крестьяне).
Избирательная процедура заключалась в сборе подписей под выборным списком, который подписывали избиратели, а за неграмотных их духовные отцы.
При этом требовалось всеобщее согласие, а если его не было, то результат выборов определялся не большинством голосов, а решением царя91 .
Нередко правительство само назначало старост, тем не менее "взыскивая" с населения "мирские выборы", что означало для избирателей разделение ответственности за все действия с избранным таким образом лицом.
В результате выборы были не столько показателем общественного доверия, сколько коллективной порукой за избираемого человека, а "общественное самоуправление становилось не правом, а тяжелой принудительной повинностью"92 .
Губные старосты избирались на всесословных уездных съездах, но ведали не местные земские, а общегосударственные дела по важнейшим уголовным преступлениям.
Как заметил В.О.
Ключевский, губное дело, "которое сначала предоставлялось отдельным городским и волостным мирам как право по их челобитью" превратилось потом "в повсеместное и всеуездное учреждение, стало для них ответственной повинностью"93 .
Правительство рассматривало губных старост в качестве приказных людей, которые утверждались в должности Разбойным приказом, где получали и наказ (инструкцию).
До введения воеводского правления губные старосты управляли городами, а в XVII в.
нередко заменяли воевод.
По определению Б.Н.
Чичерина, институт губных старост представлял собой "смесь приказного начала с земским, или скорее это было превращение земской власти в приказную"94 .
На государственный характер этой должности указывает и тот факт, что правительство нередко поручало губное управление другим властям.
Так, в XVII в.
его исполняли как выборные люди, так и 90 Д а н и л о в а Л .
В .
Указ.
соч.
С.
208-209.
91 Чичерин Б.
Н.
Указ.
соч.
С.
453-457.
92 К и з е в е т т е р А .
А .
Местное самоуправление в России IX-XIX столетия.
С.
49-50.
93 К л ю ч е в с к и й В .
О .
Курс русской истории (Лекция XXXIX) // Сочинения.
Т.
2.
Ч.
2.
М., 1987, С.
336-337.
94 Чичерин Б.
Н.
Указ.
соч.
С.
451.

[Back]