|
121 компенсации морального вреда. В ряде случаев суды при определении размера компенсации морального вреда видят основную свою задачу в том, чтобы снизить зачастую нереальные суммы возмещения. Поэтому их доводы в этой Ш части направлены прежде всего на то, чтобы показать завышенность оценки истцом размера морального вреда, а не на его обоснование с учетом имеющихся в законе критериев. Истцу довольно трудно доказывать наличие нравственных и физических страданий при распространении не соответствующих действительности порочащих сведений. Нередко недоказанность данного факта, входящего в предмет доказывания по делу, приводит к отмене состоявшихся судебных решений вышестоящими •> судебнымиинстанциями. Думается, необходимо обратить внимание на имеющая место в юридической науке точку зрения о том, что причинение морального вреда в связи с посягательством на честь, достоинство, деловую репутацию основывается на предположении о переносимых потерпевшим физических и нравственных страданиях. Так, А.А.Власов предлагает в таких случаях освобождать истцов от обязанности доказывания причинения нравственных и физических страданий, возлагая эту обязанность на ответчика, который должен освобождаться от ответственности, если докажет их отсутствие. Данное к предложение, безусловно, можно оценивать положительно, поскольку подобная «презумпция наличия страданий у истца» действительно облегчит его процессуальное положение.123 Ввиду того, что в большинстве случаев возникают трудности с исполнением решений о компенсации морального вреда, становится актуальным вопрос о допустимости применения по такого рода делам мер по обеспечению иска, в частности, наложения ареста на имущество ответчика Согласно ст. 139 ГПК РФ, суд или судья по заявлению и ходатайству лиц, участвующих в деле, может принять меры к обеспечению иска 3 Обеспечение иска допускается во всяком положении дела, если непринятие мер 123 Власов А. А. Указ. соч. С. 12. |
тивного критерия определения размера компенсации морального вреда. Методика А.М. Эрделевского, безусловно, требует корректировки и доработки, что лучше делать по результатам ее экспериментального практического применения. Анализ судебной практики районных судов Республики Дагестан за 19972000 гг. свидетельствует о том, что суды в большинстве случаев довольно скупо и неубедительно обосновывают размер компенсации морального вреда. В качестве наглядного примера можно привести следующее дело, рассмотренное Советским районным судом г. Махачкалы. 3. обратился в суд с иском к супругам А. о защите чести, достоинства и деловой репутации и возмещении морального вреда в размере 15 т. рублей в связи с тем, что ответчики в своих жалобах в различные инстанции допускают высказывания, ущемляющие его честь и достоинство и умаляющие деловую репутацию. Рассмотрев дело, суд вынес заочное решение об удовлетворении требования истца о защите чести, достоинства и деловой репутации, признав распространенные порочащие сведения не соответствующими действительности. В части возмещения морального вреда исковые требования удовлетворены частично. С ответчиков взыскано по 500 рублей. В обоснование размера возмещения морального вреда суд ссылается на фактические обстоятельства дела и иные заслуживающие внимания обстоятельства (но не раскрывает их и не дает им оценки), а также воспроизводит положения ст. 151, 1101 ГК РФ, касающиеся общих критериев определения размера возмещения морального вреда1. В ряде случаев суды при определении размера компенсации морального вреда видят основную свою задачу в том, чтобы снизить зачастую нереальные суммы возмещения. Поэтому их доводы в этой части направлены прежде всего на то, чтобы показать завышенноегь оценки истцом размера морального вреда, а не на его обоснование с учетом имеющихся в законе критериев. В то же время необходимо отметить и положительные стороны правоприменительной работы. В качестве примера можно привести гражданское де' Архив Советского районного суда г. Махачкалы Республики Дагестан. Гражданское дело №2-631/2000. 142 # * ло, рассмотренное Ессентукским городским судом1. Определяя размер возмещения морального вреда, суд правильно учел доводы истца о том, что порочащие его честь и достоинство сведения были распространены за подписью должностного лица, что не могло вызвать у читателей сомнения в их достоверности. Кроме того, судом было установлено, что распространение такого рода сведений повлекло для истца отрицательные последствия как в служебном, так и общественном плане. Действительно, перечень критериев определения размера компенсации морального вреда при посягательствах на честь, достоинство и (или) деловую репутацию можно и нужно дополнить таким критерием, как распространитель порочащих сведений (обычный гражданин или должностное лицо). Анализ судебной практики свидетельствует о том, что истцу довольно трудно доказывать наличие нравственных и физических страданий при распространении не соответствующих действительности порочащих сведений. Нередко недоказанность данного факта, входящего в предмет доказывания по делу, приводит к отмене состоявшихся судебных решений вышестоящими судебными инстанциями. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Ставропольского краевого суда (Постоянная сессия ВС РФ на Кавминводах), отменяя решение Есентукского городского суда, в своем определении обратила внимание на то обстоятельство, что судом первой инстанции не установлено на чем основано требование о компенсации морального вреда и каков характер причиненных истцу страданий. Определяя размер компенсации в 1т. рублей городской суд в своем решении утверждает, что руководствуется принципом разумности и справедливости. Однако данное утверждение является голословным, учитывая отсутствие доказательств, подтверждающих наличие морального вреда. В определении также обращается внимание на то, что именно истец обязан был доказать причинение ему вреда ответчиком2. 1 Архив Ессентукского городского суда Ставропольского края Гражданское дело №34231/94. 2 Архив Ессентукского городского суда Ставропольского края. Гражданское дело №993/99. 143 ♦ » В связи с изложенным обращает на себя внимание имеющая место в юридической науке точка зрения о том, что причинение морального вреда в связи с посягательством на честь, достоинство, деловую репутацию основывается на предположении о переносимых потерпевшим физических и нравственных страданиях. Так, А.А. Власов прещтагает в таких случаях в связи с проблематичностью доказывания нравственных страданий из-за отсутствия их внешних проявлений, освобождать истцов от обязанности доказывания причинения нравственных и физических страданий, возлагая эту обязанность на ответчика, который должен освобождаться от ответственности, если докажет их отсутствие1. Данное предложение, безусловно, можно оценивать положительно, поскольку подобная «презумпция наличия страданий у истца» действительно облегчит его процессуальное положение. Между тем в условиях отсутствия адвокатской монополии ее применение, на наш взгляд, нереально. Ввиду того, что в большинстве случаев возникают трудности с исполнением решений о компенсации морального вреда, становится актуальным вопрос о допустимости применения по такого рода делам мер по обеспечению иска, в частности, наложения ареста на имущество ответчика. Согласно ст. 133 ГПК РСФСР, суд или судья по заявлению и ходатайству лиц, участвующих в деле, или по своей инициативе может принять меры к обеспечению иска. Обеспечение иска допускается во всяком положении дела, если непринятие мер обеспечения может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда. Таким образом, закон не устанавливает, что меры по обеспечению иска применяются только по определенным требованиям, например имущественным. Статья 133 ГПК РСФСР закрепляет лишь условия, при которых допускается обеспечение иска. Следовательно, обеспечение иска о возмещении морального вреда возможно, поскольку в случае его удовлетворения исполнение решения состоит во взыскании денежных сумм. При отсутствии таковых у ответчика взыскание может быть обращено и на имущество должника. 1 Власов А.А. Указ. соч. С. 12. |