|
относится еще в 19 веку, когда наряду с мелкими фирмами развивались крупные предприятия с численностью рабочих более тысячи, появлялись новые формы предпринимательства, акционерные общества. Сам ход развития научно-технического прогресса в различных областях промышленности определил необходимость создания более крупных предприятий и объединений. Идея о благотворности влияния крупных предприятий не нова1. Вместе с тем, нельзя сказать, что такая интерпретация исторических реалий стала господствующей. Уже в следующие несколько десятилетий (в период вплоть до второй мировой войны) повсеместная монополизация хозяйства передовых индустриальных стран посредством формирования многочисленных картелей, синдикатов, трестов привела к заметному смягчению кризисов благодаря существенному сокращению потерь, связанных с конкуренцией2. 1 Уже в начале XIX века французские социалисты утописты, занимаясь теоретическими построениями идеального общества, приходили к выводу о том, что прогресс цивилизации во многом будет определяться развитием масштабного промышленного производства. Сен-Симон, излагая в своих работах «О промышленной системе» (1821) и «Катехизис промышленников» (1824) концепцию нового общественного строя, представлял будущее общество как индустриальную систему. Он считал, что промышленность, являющаяся базой этой системы, будет управляться из единого центра «индустриалами» по плану, составленному учеными. Благодаря этому Сен-Симон предполагал добиться устранения анархии производства и установления плановости и централизма в управлении экономикой. [66, 247, 307, 308, 309, 310, 364J Другой представитель этой школы, Фурье, также считал, что конкуренция между ггредпринимателями не служит интересам общества, а, напротив, разрушает его в силу своей анархической сущности, порождая экономические кризисы. В своей книге «Новый промышленный и общественный мир» (1828) он предсказывал замену свободной конкуренции монополиями. [66, 247, 307, 308, 309, 310, 364] Но реальное становление к концу прошлого века монополистического капитализма на практике не подтвердило этих идей. Известный английский экономист Гобсон, исследуя в труде «Империализм» (1902) современный ему капитализм, утверждал, что кризисы общего перепроизводства в капиталистической экономике не только возможны, но и неизбежны. Причину этого он видел в чрезмерном стремлении монополистических объединений к получению сверхприбыли, подрывающем основу рыночной экономики покупательную способность населения. Видя это, Гобсон призывал к организации строжайшего контроля за монополиями со стороны государства в целях ограничения их негативного влияния на экономику. [66, 247, 307, 308, 309, 310, 364] ■Это позволило ряду экономистов (И. Шумпетеру, Д. Лилленталю, Г. Моултону, К. Рендолу и др.) сделать попытку представить крупные промышленные корпорации не только как необходимый фактор прогресса, но и как высшую форму развития производства, направленную на удовлетворение социальных нужд общества. Высокие темпы развития экономики Германии перед первой мировой войной и ее огромное конкурентное преимущество на мировых рынках явились прямым следствием всеобъемлющего картелирования немецкой экономики. Противники этой позиции пытались аргуменгировать свое негативное отношение к монополиям, в частности, ссылками на то, что кризис 1929 года и последовавшая за ним «Великая депрессия» поразили капиталистическую экономику, уже характеризовавшуюся относительно высокой степенью концентрации. В этом вопросе мы склонны придерживаться иной точки зрения. Наиболее полно она отражена в paCoie А. Анисимова. По его мнению, высокая склонность экономики к повторению масштабных кризисов в период вплоть до второй мировой войны в основном объясняется недостаточностью «...регулирующих экономику импульсов (через цены и квоты), исходящих от деятельности крупных промышленных объединений. Они оказывались не в состоянии компенсировать минимальное воздействие государства и центральной банковской системы вследствие внушительности самого числа таких структур...»[32] Подтверждением вышеизложенного мнения о позитивности воздействия концентрации на стабильность развития экономики может служить следующий факт. Послевоенный период в развитых странах прошел под |
1.3 Теоретические основы формирования крупных бизнес структур Понятие и сущность холдинга Обобщение накопленного мировой экономикой опыта развития различных форм предпринимательской деятельности не может быть полным без всестороннего углубленного изучения теоретических основ этой эволюции. Вся история существования капитализма пронизана постоянными баталиями экономических школ вокруг стержневого вопроса: является ли наличие механизма совершенной конкуренции («невидимой руки рынка» А. Смита) необходимым и достаточным условием прогрессивного развития индустриального общества. Вытекающим из первого является вопрос о роли крупных промышленно-банковских структур в развитии цивилизации, а также эффективности их функционирования. Идея о благотворности влияния крупных предприятий не нова. Уже в начале XIX века французские социалисты утописты, занимаясь теоретическими построениями идеального общества, приходили к выводу о том, что прогресс цивилизации во многом будет определяться развитием масштабного промышленного производства. Сен-Симон, излагая в своих работах «О промышленной системе» (1821) и «Катехизис промышленников» (1824) концепцию нового общественного строя, представлял будущее общество как индустриальную систему. Он считал, что промышленность, являющаяся базой этой системы, будет управляться из единого центра «индустриалами» по плану, составленному учеными. Благодаря этому СенСимон предполагал добиться устранения анархии производства и установления плановости и централизма в управлении экономикой [15]. Другой представитель этой школы, Фурье, также считал, что конкуренция между предпринимателями не служит интересам общества, а, напротив, разрушает его в силу своей анархической сущности, порождая экономические кризисы. В своей книге «Новый промышленный и общественный мир» (1828) он предсказывал замену свободной конкуренции монополиями [15]. Но реальное становление к концу прошлого века монополистического капитализма на практике не подтвердило этих идей. Известный английский экономист Гобсон, исследуя в труде «Империализм» (1902) современный ему капитализм, утверждал, что кризисы общего перепроизводства в капиталистической 44 экономике не только возможны, но и неизбежны. Причину этого он видел в чрезмерном стремлении монополистических объединений к получению сверхприбыли, подрывающем основу рыночной экономики покупательную способность населения. Видя это, Гобсон призывал к организации строжайшего контроля за монополиями со стороны государства в целях ограничения их негативного влияния на экономику [15]. Вместе с тем, нельзя сказать, что такая интерпретация исторических реалий стала господствующей. Уже в следующие несколько десятилетий (в период вплоть до второй мировой войны) повсеместная монополизация хозяйства передовых индустриальных стран посредством формирования многочисленных картелей, синдикатов, трестов привела к заметному смягчению кризисов благодаря существенному сокращению потерь, связанных с конкуренцией. Это позволило ряду экономистов (Й. Шумпетеру, Д. Лилленталю, Г. Моултону, К. Рендолу и др.) сделать попытку представить крупные промышленные корпорации не только как необходимый фактор прогресса, но и как высшую форму развития производства, направленную на удовлетворение социальных нужд общества. Высокие темпы развития экономики Германии перед первой мировой войной и ее огромное конкурентное преимущество на мировых рынках явились прямым следствием всеобъемлющего картелирования немецкой экономики. Противники этой позиции пытались аргументировать свое негативное отношение к монополиям, в частности, ссылками на то, что кризис 1929 года и последовавшая за ним «Великая депрессия» поразили капиталистическую экономику, уже характеризовавшуюся относительно высокой степенью концентрации. В этом вопросе мы склонны придерживаться иной точки зрения. Наиболее полно она отражена в работе А. Анисимова. По его мнению, высокая склонность экономики к повторению масштабных кризисов в период вплоть до второй мировой войны в основном объясняется недостаточностью «...регулирующих экономику импульсов (через цены и квоты), исходящих от деятельности крупных промышленных объединений. Они оказывались не в состоянии компенсировать минимальное воздействие государства и центральной банковской системы вследствие внушительности самого числа таких структур...» [5]. Подтверждением вышеизложенного мнения о позитивности воздействия концентрации на стабильность развития экономики может служить следующий факт. Послевоенный период в развитых странах прошел под знаком увеличения удельного веса в экономике развитых стран крупных и сверхкрупных корпораций. Этот процесс очевиден, в частности, для США. В Японии же доля финансовопромышленных групп («дзайбацу») в экономической жизни достигла уровня, близкого к предельному, еще в предвоенный период период бурного развития этой страны. Победители, совершенно справедливо усмотрев в высоком уровне монополизации производства одну из основных причин высокой эффективности экономики Японии, осуществили операцию по ее демонополизации (все сказанное впрочем, относится и к германской экономике). С течением времени и Япония, и Германия вновь вернулись к системе исключительно высокого уровня концентрации производства. Одновременно с этим восстановилась и конкурентоспособность экономик обеих стран. На предвоенный период пришлось возникновение и теории монополистической конкуренции, основные положения которой зафиксированы в работах Э. Чемберлина «Монополистическая конкуренция. Реориентация теории стоимости» (1933) и Дж. Робсон «Теория несовершенной конкуренции» (1933). Эта концепция была создана на стыке двух противоположных точек зрения. В отличие от точки зрения традиционной экономической науки, согласно которой конкуренция и монополия суть альтернативные понятия, и отдельные цены стоит объяснять либо в категориях конкуренции, либо в категориях монополии, Чемберлин считал, что большинство экономических ситуаций представляют собой сложные (составные) явления, включающие и конкуренцию, и монополию. Предприниматель, чтобы получить контроль над предложением и ценой, стремится создать продукт, который хоть чем-то отличается от продукта конкурента. Каждая фирма, добившаяся дифференциации, становится монополистом на рынке сбыта. Но такая монополия не является чистой, законченной, она не уничтожает конкуренцию, ибо производителей разных сортов данного продукта много и их продукты при всем различии могут замещать друг друга. Налицо своеобразное сочетание конкуренции и монополии: первая связана с контролем над дифференцированным продуктом, вторая с наличием субститутов. При этом Чемберлин признавал возможность сознательного |