|
Глава 3, Образ жизни Курского партийного аппарата в 20-е годы XX века. 3.1. Реализация социальной политики по отношению к партийной номенклатуре Льготы и привилегии для номенклатуры начали действовать уже с начала 1920-х годов XX века, получив системное оформление к концу десятилетия. Являясь маркерами социального и политического статуса, они получали все большее распространение в материальном, бытовом, жилищном, санаторно-курортном и лечебном обслуживании. Не выделяя важности отдельных социальных привилегий, в настоящей главе нашего исследования рассмотрим лишь некоторые из них. Дискуссия о «верхах» и «низах» в партии большевиков Курской губернии Впервые на всероссийском уровне вопрос о «верхах» и «низах» в партии большевиков обсудила IX Всероссийская конференция РКГ1-(б) в сентябре 1920 г. В резолюции «Об очередных задачах партийного строительства» отмечалась причина появления неравенства: «неслыханно тяжелое положение Советской республики в первые годы ее существования, крайнее разорение и величайшая военная опасность сделали неизбежным выделение "ударных" (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников»1. Тем самым власть признавала, что подобная стратификация общества проводилась сознательно и была государственной политикой. Констатировав факт расслоения общества на «верхи» и «низы», конференция признала необходимым «выработать вполне годные практические меры к устранению неравенства (в условиях жизни, в размере заработка и т.п.)» между «спецами» и ответственными работниками, с одной стороны, и трудящейся массой, с другой стороны. 1КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК М , 1983 Т 2 С 297 * |
находившихся у власти. Тон задал Зиновьев, сообщивший, что группа московских товарищей подала в ЦК записку, в которой указала на «необходимость пересмотра основных положений внутри нашей партии». Эта обтекаемая фраза скрывала не что иное, как обеспокоенность ростом в рядах большевиков обюрократившихся «шкурников», «комиссаров» и прочих лиц, которые «действительно только примазались к партии и далеки от коммунизма по своем духу». Выражения «кремлевский коммунист», «смольнинский коммунист», признал докладчик, стали порой ругательными. Остальные выступавшие тоже были настроены критически: они говорили о роскошной жизни отдельных партийцев, о том, что на «субботниках работают босые, а верхи разъезжают на автомобилях», о стремлении некоторых заботиться главным образом о себе и своей семье, о неравномерном распределении благ и ужасающем бюрократизме. Выход виделся в железной дисциплине, притоке в партию рабочих (коммунист из интеллигенции «проявляет высший бюрократизм по отношению к рабочим и лакействует перед высшим "начальством"», утверждал А.Я. КлявсКлявин), перерегистрации членов партии, широком обсуждении среди коммунистов каждого случая превышения власти. Итоги своеобразного «самобичевания» (один из выступавших заметил, что наше собрание есть критика самих себя) подвел Зиновьев. Отметив, что равенства сразу достичь нельзя, а коммунистическое равенство придет только после победы мировой революции, он предложил «сегодняшние прения продолжить в тесном кругу определенных выдержанных товарищей, не вынося его (вопрос. А.Ч.) на широкие общественные собрания»4. Возражений не последовало. Тем не менее, на всероссийском уровне вопрос о «верхах» и «низах» обсудила IX Всероссийская конференция РКН(б) в сентябре 1920 г. В резолюции «Об очередных задачах партийного строительства» отмечалась причина появления неравенства: «неслыханно тяжелое положение 328 4 ЦГ'АИПД СПб. Ф.16. Оп.1. Д.ЗЗ. Л.59-62. Советской республики в первые годы ее существования, крайнее разорение и величайшая военная опасность сделали неизбежным выделение "ударных" (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников»5. Тем самым власть признавала, что подобная стратификация общества проводилась сознательно и была государственной политикой. Конечно, имелись в виду не только ответственные партийные и советские работники, но также ученые и часть других представителей интеллигенции (с их академическим пайком) и некоторые группы рабочих, находившихся под опекой Комиссии по рабочему снабжению. Другое дело, что лиц, пользовавшихся академическим пайком или услугами упомянутой Комиссии, было в общей массе населения мизерное количество, да и сосредоточились они в основном в Петрограде и Москве. Ответственных партийных и советских работников численно было гораздо больше и располагались они во всех регионах страны. Кроме массовости это явление имело еще одну специфическую особенность. Часть льгот действительно была закреплена инструкциями и распоряжениями, т.е. была официальной, а часть возникала по прихоти самих начальствующих лиц. Констатировав факт расслоения общества на «верхи» и «низы», конференция признала необходимым «выработать вполне годные практические меры к устранению неравенства (в условиях жизни, в размере заработка и т.п.)» между «спецами» и ответственными работниками, с одной стороны, и трудящейся массой, с другой стороны. Для этого предлагалось образовать комиссию из представителей от московских и петроградских большевиков, ВЦИК, ВЦСПС и Наркомпрода6. На первый взгляд странным выглядит здесь отсутствие представителя от высшего партийного органа ЦК. Объяснить это можно, наверное, только тем, что распоряжения о льготах и привилегиях шли либо по советской, либо по профсоюзной линии, поэтому работа петроградских 329 5КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1983. Т.2. С.297. 6КПСС в резолюциях... Т.2. С.302. |