|
Передонова — мучить кота, пачкать стены — с радостью подхватывают остальные. Передонов действительно считается завидным женихом в городе. Грубость Передонова характерна и для всех других. Так, пьяная Ершиха, ворвавшись в 44§ квартиру, сыплет ругательные слова в виде общего приветствия ; вечером в бильярдной “игроки, много за игрою выпившие, раскраснелись и пьяно галдели...Грубые слова носились в воздухе. Никто на это не обижался... 9 В этом “скучном” и “тоскливом” городе жизнь не может принести людям радости, поэтому даже смех на страницах романа не привносит просветления, облегчения, света. Несмотря на то, что практически все персонажи романа наделены смеховыми чертами, все они скорее напоминают смеющиеся трагикомические маски, что в итоге ничуть не просветляет мрачную атмосферу созданного Сологубом мира. Достаточно проследить, как описывает смех и веселье своих героев автор. Так, Передонов, как правило, “озлобленно хохочет”, Володин “хихикает”, “хохочет” и “блеет, смеясь”, Варвара “ухмыляется”, Вершина “криво улыбается”, Преполовенская “усмехается” или “посмеивается”, Грушина “посмеивается”, говорит она “с лукавою”, но и “нескромною усмешкой”, “хихикает” и “вертится”, как недотыкомка, “нахально подмигивает” и “нагло ухмыляется”, как Варвара. Несмеющиеся лица героев это тоже маски. С одной стороны, создается впечатление, что жители города вполне обыкновенные люди со своими радостями, заботами и весельем. Но, с другой стороны, их поведение, встречи и праздники скорее напоминают сценарий “театра абсурда”. Смех еще более сгущает жуткую, беспросветную тьму обывательского мира. Многие герои Сологуба смеются, улыбаются, хохочут, заливаются смехом (Мурин, Миткевич, Владя, Миша Адаменко, Рутилов и его сестры, Саша Пыльников), но от этого становится ещё страшнее. В художественном мире романа Сологуба смех, как справедливо отмечает С. П. Ильев, “форма существования, как безумие, разрушение, хаос, управляемого сатанинскими силами мира...Смех выступает универсальным средством сведения множества к единству, создания иронического мира, в котором господствует * неосознанный, а потому однонаправленный смех, вскрывающий противоречия земного существования с его полюсами: Эрос (жизнь) и Танатос (смерть)”450. 448Сологуб Ф. Мелкий бес.-М., 1989. С.37. 449Там же. С.47. 450Ильев С.П. Русский символистский роман. Аспекты поэтики. Киев, 1991. |
ются, перерастая в манию преследования. Окончательно сходя с ума, он убивает своего приятеля Володина. Вполне объективированно, с соблюдением эпической дистанции между автором и его героями, изображены обитатели города. Гимназический учитель Передонов румяный век, у него равнодушное лицо, каштановые волосы, тяжелая походка, маленькие заплывшие глазки, очки в золотой оправе. Варвара всегда неряшливо одета, но тщательно набеленная и нарумяненная; на ее морщинистом лице, хранившем следы былой красивости, неизменно лежало брезгливо-жадное выражение. Колоритна фигура Ершихи пьяной, растрепанной бабы, квартирной хозяйки Передонова, с ее лихими жестами и грубо выразительной речью, пересыпанной ругательствами. Иногда характерность героев подчеркивается значащей фамилией (Ершова, Хрипач; С.П.Ильев обратил внимание на то, что фамилия Вершиной, заманивающей Передонова в свой сад, происходит от слова “верша” рыболовная снасть, предназначенная тащить, волочить; можно соотнести со светловолосым, модным и веселым, но чахлым Рутиловым минерал рутил бесцветно-прозрачный, напоминающий алмаз, но менее драгоценный). Не забывает Сологуб подчеркнуть типичность, обыкновенность своих героев. Глуп не только Передонов, но и Володин, и Богданов, и Марта, удивляющаяся тому, как Вершина умеет многими словами высказать простую мысль. Гадкие забавы Передонова мучить кота, пачкать стены с радостью подхватывают остальные. Передонов действительно считается завидным женихом в городе. Грубость Передонова характерна и для всех других. Так, пьяная Ершиха, ворвавшись в квартиру, сыплет ругательные слова в виде общего приветствия [40, С.37]; вечером в бильярдной “игроки, много за игрою выпившие, раскраснелись и пьяно галдели... Грубые слова носились в воздухе. Никто на это не обижался: по дружбе” [40, С.47]. стает городских обывателей, говоря о событиях в “нашем городе” [40, С.44]. Широко используются просторечия (“омегу набуровила”, “касть поганая”, “сварганю”, “окрутиться” и др.). Типичность персонажей подчеркивается и тем, что они заставляют вспомнить аналогичные образы, хорошо знакомые по произведениям русской литературы XIX века: это все те же “ветошки с амбицией”, ( С униженные и оскорбленные”, “человеки в футляре”. Привычность этих типов как бы подтверждает их жизненную реальность, это “знакомые незнакомцы”. Однако если мы поверим в реальность этих людей и в жизнеспособность бытового уровня, мы совершим ошибку, подобную той, которую допустил |