|
I\ В последнем сне Передонова (вслед за тремя абзацами о Варваре, Володине и недотыкомке) недотыкомка уподобляется смерти, принимающей образ хозяйки Ершовой “шальной бабы”и “рябой, курносой” княгини Волчанской: “Курносая, безобразная, она подошла к его постели и забормотала: Квасок затереть, пироги свалять, жареное зажарить. Щеки у неё были темные, а зубы блестели. Пошла к черту!крикнул Передонов”500. Явление смерти было знамением предстоящего убийства Передоновым Володина и безумием убийцы. #2.5. Важное место в поэтике романа “Мелкий бес” занимает вопрос о соотношении автора и героя. Вик. Ерофеев отказывает автору-повествователю в целостности, утверждая, что его “многоликость, осколочность сама по себе воплощает идею романа о внешнем мире как мире хаоса”501. Однако “хаос” в романе строго упорядочен, центрирован, иерархизирован; это не столько хаос, сколько гармония со знаком минус, гармония наоборот. Лики автора повествователя, вероятно, тоже эйдетически выстроены и в глубине метафизического плана автор должен совпасть с героем. Один из обликов Передонова (“...уселся в своем обычном положении: локти ГЛЛ на кресла, пальцы скрещены, нога на ногу, лицо угрюмое” ) буквально совпадает с портретом самого Сологуба работы Б.Кустодиева. Недотыкомка не только бред Передонова. но и наваждение автора, о чем свидетельствует его лирика: Недотыкомка серая Истомила коварной улыбкою. Истомила присядкою зыбкою, Помоги мне, таинственный друг. Недотыкомку серую Отгони ты волшебными чарами Или наотмашь, что ли, ударами. Или слоном заветным каким. ф Недотыкомку серую Там же. С.291. 501Ерофеев В.В. На грани разрыва (“Мелкий бес” Ф. Сологуба и русский реализм)// Ерофеев В. В. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990. 502 Сологуб Ф. Мелкий бес. М., 1989. С.98. 179 |
вещей к миру идеи предполагает наличие сознания, символизация осуществляется в “пространстве” психологии индивида. Не случайно в центре космологии Платона находится психология учение о Мировой душе. Душа заключена в темницу тела, и источником достоверного познания служат воспоминания бессмертной души человека о мире идей, созерцаемом ею до вселения в смертное тело; о чувственных вещах возможно не знание, а лишь "мнение”. Так и “Мелкий бес не эпический роман, рисующий образ провинциального городка или мелкого чиновника, это роман, воплощающий образ бредового сознания. Эпический сюжет (интрига Варвары) явно служебен по отношению к сюжету “лирическому” нарастающему безумию Передонова. Итак, последовательно проведенный эйдетический принцип в построении художественного мира потребовал психологизации, лиризации эпического жанра романа. Все перипетии мира внешнего знаки драмы мира внутреннего, драмы, разыгрываемой в сознании. Вместе с тем Передонов вовсе не “лирический герой”, это вполне объективированный персонаж, поэтому “Мелкий бес” не лирический роман. Кроме того, бред Передонова объективизируется, недотыкомка не только гносеологический, но и онтологический фантом. В романе Сологуба осуществляется столь важный для символизма синкретизм эпоса и лирики, когда эпическое содержание играет роль носителя переживания, а лирика выполняет функцию эпоса, рисуя миф о мире. Следовательно, один из вопросов, требующих ответа, это вопрос о характере лиризма в символистском романе, в частности, вопрос о соотношении автора и героя. Вик.Ерофеев отказывает автору-повествователю в целостности, утверждая, что его многоликость, осколочность сама по себе воплощает идею романа о внешнем мире как мире хаоса [39]. Однако “хаос” строго рядочен, центрирован, иерархизирован; это не столько хаос, сколько гармония со знаком минус, гармония наоборот. Лики автора-повествователя, вероятно, тоже эйдетически выстроены и в глубине метафизического плана автор должен совпасть с героем. На это намекает автоэпиграф к роману (“Я сжечь ее хотел, колдунью злую”); один из портретов Передонова (“.. .уселся в своем обычном положении: локти на ручки кресла, пальцы скрещены, нога на ногу, лицо угрюмое” [40]) буквально совпадает с портретом самого Сологуба работы Б.Куетодиева. Недотыкомка не только бред Передонова, но и наваждение самого автора, о чем свидетельствует его лирика: Недотыкомка серая Истомила коварной улыбкою, |