|
I серого песка усмиритель бунтов Щиков, стошестидесятилетний маркиз Телятников. Это внешний, событийный, реальный мир романа, которому, по авторскому замыслу, будет противостоять мир “со-творенный”. Оба мира (реальный и идеальный), созданных в романе, относительны. Это не два застывших, абсолютно противопоставленных полюса. Мир реальный и мир легендарный соприкасаются, взаимоперекликаются, сосуществуют в едином зыбком “пространстве” сновидения, грезы, галлюцинации. Конфликтны не два мира, конфликтен самый процесс претворения мира реального в мир легенды. Проследим за логикой развития мира мечты. Первая часть романа (“Капли — это “легенда” об усадьбе Триродова. Вторая часть (“Королева Ортруда”)крови”) — может быть названа “суперлегендой”, так как творится на основе первой легенды. Третья часть (“Дым и пепел”) это, своего рода, “металегенда”, попытка синтеза первых двух легенд. Роль центральной, по положению в романе, истории о королеве Ортруде очень важна. Королева Ортруда — это сон, видение Елисаветы, родившееся в ней в страшный миг темного ужаса и безумного смеха. Столкновение с грубой жизнью (наглые и сильные оборванцы напали на нее в лесу) отвратительно, но и чудовищно соблазнительно. Елисавету спасает “высокий, скорбный” путь любовной страсти, пройденный Ортрудой. В этой параллельной жизни реализуются чувственные, “солнечные” возможности души Елисаветы, подконтрольные, в обычное время, разуму. Образ Ортруды внутренне противоречив. Ее душа горит восторгом свободы, она возносит хвалы Разуму, творческой воле, люциферическому началу в человеке. Вместе с тем, путь королевы Ортруды, совершаемый с железной предопределенностью, показывает, что любовь неотделима от смерти. Гибель каждого возлюбленного все усиливает в Ортруде жажду смерти. Смерть становится высшим проявлением любви. Ортруда принимает желанную пламенную смерть во время извержения вулкана, пытаясь спасти свой народ. Однако с гибелью Ортруды зло не побеждено. Третья часть романа соединяет мир усадьбы Триродова и мир Островов. Триродов выдвигает свою кандидатуру на роль короля лазурного государства (“Кому же, как не поэтам, носить корону!”). Параллельно развиваются события в Пальме 206 |
родах, вернуться к естественной жизни. Одна из учительниц так объясняет образ жизни в колонии: “Мы сняли обувь с ног, и к родной приникли земле, и стали веселы и просты, как люди в первом саду. И тогда мы сбросили наши одежды и к родным приникли стихиям. Обласканные ими, облелеянные огнем лучей нашего прекрасного солнца, мы нашли в себе человека. Это ни грубый зверь, жаждующии крови, ни расчетлив) и любовью живущий человек” [93, С.59]. это чистою плотью Мир королевства Соединенных Островов подобен миру усадьбы: счастливый далекий край, под лазурным небом, на островах среди лазурных волн” [93, С. 195]. Красива, умна, добра королева Ортруда. Здесь также любят веселых детей и также поклоняются красоте свободного, прекрасного тела. Однако в мире мечты не все идеально. Среди учительниц в школе Триродова есть девушки неискренние, лицемерные. В жизни самого Триродова много сомнений, тоски, темных моментов. Его усадьба не абсолютно отграничена от окружавшего мира Триродов связан с революционерами. Ситуация в островном государстве напоминает кризисную ситуацию в России. Приближается извержение вулкана, его дымные запахи похожи на запахи лесного пожара на равнинах России. Жители стали непомерно возбужденными и нервными. Приближались смутные дни революции. “Некий злобный демон рассыпался мелким бесом по всей той стране” [93, С.313]. С другой стороны, не все в реальности безобразно: прекрасными могут быть вода и солнце, дети, любовь. Прекрасна солнечная Елисавета Рамеева, умная и волевая, соединяющая мир реальности и мечты. Таким образом, оба мира (реальный и идеальный) относительны. Это не два застывших, абсолютно противопоставленных полюса. Мир реальный и мир легендарный соприкасаются, взаимопереливаются, сосуществуют в едином зыбком “пространстве” сновидения, грезы, галлюцинации. Конфликтны не два мира, конфликтен самый процесс претворения мира реального в мир легенды. Проследим за логикой развития мира мечты. Первая часть романа (“Капли крови это “легенда” об усадьбе Триродова. Вторая часть (“Королева Ортруда”) может быть названа “суперлегендой”, так как творится на основе первой легенды. Третья часть (“Дым и пепел”) это своего рода “металегенда”, попытка синтеза первых двух легенд. Роль центральной по положению в романе истории о королеве Ортруде очень важна. путь люКоролева Ортруда это сон, видение Елисаветы, родившееся в ней в страшный миг темного ужаса и безумного смеха. Столкновение с грубой жизнью (наглые и сильные оборванцы напали на нее в лесу) отвратительно, но и чудовищно соблазнительно. Елисавету спасает “высокий, скорбный” бовной страсти, пройденный Ортрудой. В этой параллельной жизни реализуются чувственные, “солнечные” возможности души Елисаветы, подконтрольные в обычное время разуму. Великая любовная страсть противопоставлена грязной похоти горожан и неглубокому, милому чувству Петра и Елены. Путь Ортруды начался с радостной и доверчивой любви к супругу, принцу Танкреду. Однако скоро королева узнает об изменах ветреного и честолюбивого принца, видит его любовниц: сельскую учительницу, простушку Альдонсу и юную графиню Имогену. В отличие от самого Ф.Сологуба, стремившегося к синтезу Дульцинеи (мечты) и Альдонсы (грубой жизни), Ортруда не может соединить идеал и действительность. Низкая реальность искажает высокие чувства. Любовная страсть перерождается в демона сладострастия. Светлое оборачивается темным. Так, хрупкая Имогена превращается в ведьму: “Вдруг в лице Имогены произошла странная и страшная перемена. Ее фиалково-голубые глаза зажглись демонскою злобою и рот искривился и покрылся пеною. Вопль угрозы и злобы вырвался из груди Имогены. Волосы стали косматы, как у молодой ведьмы, и она тяжело навалилась на грудь королевы Ортруды” [93, С.309]. Образ Ортруды внутренне противоречив. Ее душа горит восторгом свободы, она возносит хвалы Разуму, творческой воле, люциферическому началу в человеке. Солнечная Ортруда славит прекрасный, Светозарный Дух, ведущий человека в “эфирные области чистой мысли” [93, С.262]. О свободе души, не скованной “железными узами необходимости и причин”, мечтают и Елисавета, и Триродов. Путь к свободе лежит через пламя великого костра, в котором сгорят цепи земных зависимостей. Таким очищающим пламенем становятся все поступки, выходящие за рамки скучной повседневности, зажигающие яркий восторг. Это и раскрепощение тела от пут грубой, сковывающей одежды, и революция, освобождающая от диктата политики. (В.Воровский называл “Творимую легенду” “порнографическо-политическим романом” становится любовь, возносящая человека над тусклой повседневностью. [94]). Высшим же проявлением свободы Вместе с тем путь королевы Ортруды, совершаемый с железной предопределенностью, показывает, что любовь неотделима от смерти. Мечтательный Карл Реймерс, страстный отрок Астольф, преданная Афра все эти милые для Ортруды лики есть призрачные явления единого, возлюбленного навеки Светозарного Духа. И все они гибнут по вине Ортруды. Сама королева молит о смерти огненной и прекрасной, только “смерть не обманет!” [93, С.392]. Гибель каждого возлюбленного все усиливает в Ортруде жажду смерти. Смерть становится высшим проявлением любви. Ортруда принимает желанную пламенную смерть во время извержения вулкана, пытаясь спасти свой народ. Однако с гибелью Ортруды зло не побеждено. Третья часть романа соединяет мир усадьбы Триродова и мир Островов. Триродов выдвигает свою кандидатуру на роль короля лазурного государства (“Кому же, как не поэтам носить корону!”). Параллельно развиваются события в Пальме (дебаты в парламенте, смерть Танкреда, избрание короля) и в усадьбе (свадьба Триродова и Елисаветы, запрещение школы-колонии, черносотенные погромы). События на Соединенных Островах становятся все более реалистическими, а события в доме Триродова все более фантастическими (например, бал-маскарад, на котором живые танцуют с мертвецами). Попытка совмещения миров (легенды и яви) сопровождается фантасмагорией торжествующего Зла. В доме Триродова состоялось собрание передовых людей (параллель к дьявольскому балу-маскараду). С ужасом и тоскою смотрел Триродов на лица людей горящих восторгом освобождения и видел, что ложны их слова и бессильна воля. Тут же он замечает ворующих и доносчиков. Триродов думает печально: “Ничего у вас не выйдет. Ненавидящий людей бросит тела ваши в глубокую пропасть... Когда тела ваши истлеют, когда с наносною смешаются они землею, летучие ветры бросят на них семена полевых трав, и прорастут травы, и раскроют свои простодушные очи невинные цветы. Потом, когда-нибудь в зеленых веках, по возникшему над пропастью лугу пройдут на тот берег спокойно и безопасно те, кто еще не родились, кто родятся не от вас [93, С.543]. Спасаясь от погрома, Триродов с семьей улетает на сделанной им планете-оранжерее на Соединенные Острова, где обоснует новую династию. Подчеркнуто фантастический финал только по видимости оптимистичен. Елисавета недовольна решением Триродова стать королем, так как это 99 уход от “милой жизни” здесь. Сгорает усадьба: легенда и реальность не могут сосуществовать. Тяжелы чувства Триродова накануне отлета: “Страх, тоска, и |