|
(дебаты в парламенте, смерть Танкреда, избрание короля) и в усадьбе (свадьба Триродова и Елисаветы, запрещение школы-колонии, черносотенные погромы). События на Соединенных Островах становятся все более реалистическими, а события в доме Триродова все более фантастическими (например, бал маскарад, на котором живые танцуют с мертвецами). Попытка совмещения миров (легенды и яви) сопровождается фантасмагорией торжествующего Зла. В доме Триродова состоялось собрание передовых людей (параллель к дьявольскому балу маскараду). Спасаясь от погрома, Триродов с семьей улетает на сделанной им планетеоранжерее на Соединенные Острова, где обоснует новую династию. Подчеркнуто-фантастический финал только по видимости оптимистичен. Елисавета недовольна решением Триродова стать королем, так как это уход от “милой жизни” здесь. Сгорает усадьба: легенда и реальность не могут сосуществовать. Тяжелы чувства Триродова накануне отлета: “Страх, тоска, и радость, и любопытство — дьявольская смесь, дрожь демонской лихорадки, жестокая игра, над которой опять и опять посмеется коварный, недобрый и соблазняющий »583 вечно... Попытка уравнять статус мечты и реальности делает призрачной реальность и губит мечту. Сотворение легенды невозможно. Внутренне противоречив сам творец, (Триродов): “...все мы, люди на этой земле, злы и жестоки и любим истязать и видеть капли крови и капли слез... Несовершенство человеческой природы смешало в одном кубке сладчайшие восторги любви с низкими чарами похоти и отравило смешанный напиток стыдом, и болью, и жаждой стыда и боли”584. Раздвоенность жизни вызывает к ней двойственное же отношение, соединяющее “лирическое нет” и “ироническое да”. Елисавета мечтает быть Альдонсой, становящейся Дульцинеей. Триродов женится, пытаясь сочетать мечту (“нет”) и жизнь (“да”). Но финал романа, выносящий героев за пределы жизни, говорит о невозможности синтеза. Еще ранее в романе был эпизод, когда Триродов оживил умершего мальчика, но Егорка испытал не радость жизни, а “вещее равнодушие”, и его увела к “тихим детям” девочка, которая “всегда говорила нет”585. Триродов обладал многими удивительными Там же. С.547. 584Там же. С.95. 585Там же. С. 157-158. 207 |
Вместе с тем путь королевы Ортруды, совершаемый с железной предопределенностью, показывает, что любовь неотделима от смерти. Мечтательный Карл Реймерс, страстный отрок Астольф, преданная Афра все эти милые для Ортруды лики есть призрачные явления единого, возлюбленного навеки Светозарного Духа. И все они гибнут по вине Ортруды. Сама королева молит о смерти огненной и прекрасной, только “смерть не обманет!” [93, С.392]. Гибель каждого возлюбленного все усиливает в Ортруде жажду смерти. Смерть становится высшим проявлением любви. Ортруда принимает желанную пламенную смерть во время извержения вулкана, пытаясь спасти свой народ. Однако с гибелью Ортруды зло не побеждено. Третья часть романа соединяет мир усадьбы Триродова и мир Островов. Триродов выдвигает свою кандидатуру на роль короля лазурного государства (“Кому же, как не поэтам носить корону!”). Параллельно развиваются события в Пальме (дебаты в парламенте, смерть Танкреда, избрание короля) и в усадьбе (свадьба Триродова и Елисаветы, запрещение школы-колонии, черносотенные погромы). События на Соединенных Островах становятся все более реалистическими, а события в доме Триродова все более фантастическими (например, бал-маскарад, на котором живые танцуют с мертвецами). Попытка совмещения миров (легенды и яви) сопровождается фантасмагорией торжествующего Зла. В доме Триродова состоялось собрание передовых людей (параллель к дьявольскому балу-маскараду). С ужасом и тоскою смотрел Триродов на лица людей горящих восторгом освобождения и видел, что ложны их слова и бессильна воля. Тут же он замечает ворующих и доносчиков. Триродов думает печально: “Ничего у вас не выйдет. Ненавидящий людей бросит тела ваши в глубокую пропасть... Когда тела ваши истлеют, когда с наносною смешаются они землею, летучие ветры бросят на них семена полевых трав, и прорастут травы, и раскроют свои простодушные очи невинные цветы. Потом, когда-нибудь в зеленых веках, по возникшему над пропастью лугу пройдут на тот берег спокойно и безопасно те, кто еще не родились, кто родятся не от вас [93, С.543]. Спасаясь от погрома, Триродов с семьей улетает на сделанной им планете-оранжерее на Соединенные Острова, где обоснует новую династию. Подчеркнуто фантастический финал только по видимости оптимистичен. Елисавета недовольна решением Триродова стать королем, так как это 99 уход от “милой жизни” здесь. Сгорает усадьба: легенда и реальность не могут сосуществовать. Тяжелы чувства Триродова накануне отлета: “Страх, тоска, и радость, и любопытство дьявольская смесь, дрожь демонской лихорадки, жестокая игра, над которой опять и опять посмеется коварный, недобрый и соблазняющий вечно” [93, С.547]. Гордыня разума и свободной воли оказывается дьявольским наваждением. “Дым и пепел” знаменуют гибель легенды. Попытка уравнять статус мечты и реальности делает призрачной реальность и губит мечту. Сотворение легенды невозможно. Внутренне противоречив сам творец (Триродов): “...все мы, люди на этой земле, злы и жестоки и любим истязать и видеть капли крови и капли слез... Несовершенство человеческой природы смешало в одном кубке сладчайшие восторги любви с низкими чарами похоти и отравило смешанный напиток стыдом, и болью, и жаждой стыда и боли” [93, С.95],. Раздвоенность жизни вызывает к ней двойственное же отношение, соединяющее “лирическое нет” и “ироническое да”. Елисавета меч, становящейся Дульцинеей. Триродов женится, пытаясь сочетать мечту (“нет”) и жизнь (“да”). Но финал романа, выносящий героев за пределы жизни, говорит о невозможности синтеза. Еще ранее в романе был эпизод, когда Триродов оживил умершего мальчика, но Егорка испытал не радость жизни, а “вещее равнодушие”, и его увела к “тихим детям” девочка, которая “всегда говорила нет” [93, С.157-158]. Триродов обладал многими удивительными способностями и сильной волей, расторгающей “узы пространства и времен” [93, С.453]. Но он не знал главного тайну судьбы (суровой Ананке) и смерти, тяготеющей даже над. самыми мудрыми. Главный конфликт в романе отражает противоречивую природу творца и творчества. В Триродове сталкиваются два устремления, две творимые легенды: лунная мечта Лилит, обвеянная тишиною и тайною, подобными тишине и тайне могилы, и солнечная, голубая мечта Евы (Елисаветы). Первая зовет в далекий путь, вторая влечет к успокоению. Человек изменяет Лилит ради Евы, но не находит успокоения и вновь обращается к лунной Лилит [93, С.4524 453]. Таков удел любого творчества. Таким образом, роман Ф.Сологуба это роман о трагедии творчества, о невозможности не творить и невозможности сотворения, о “неслиянности и нераздельности” [93, С.452] искусства и жизни. Не результат творчества, а самый процесс творения, вечный и незавершимый, стремился запечатлеть автор. Такая творческая установка определила некоторые структурные особенности этого символистского романа. |