|
I. современной России. Сологуб “из глубины реализма... вычертил формулы своей фантастики”704. Но позиция Сологуба это позиция солипсизма, приводящего к отрицаниюг реальности, во имя “творимой легенды”. Попытка “демократического символизма” закончилась для Сологуба неудачей. Мироощущение этого писателя характеризуется отчаянием и ужасом. А. Белый представитель младосимволизма отвергает “кошмаризм”705 декадентов и пытается обрести надежду, найти путь к миру существующего. Даже Сологуб, по его мнению, показал нам что смерти нет; он ПС\С указал на нее, и “мы увидели, что нет у нас безглазой смерти!” В творчестве Белого символизм перестал с необходимостью нуждаться в фантастике. Для него символизм это мироощущение, то есть особое субъективное ощущение действительности, ощущение мистическое. Символизм оказался в состоянии интерпретировать любую, в том числе и конкретно-историческую реальность. “Прежде всего, отметим, что А.Белый доводит до конца линию субъективизации художественного мира, окончательно приняв за исходную точку внутренне переживаемый опыт субъекта: символ выразитель переживания, а переживание “единственная реальность”707. Символизм должен углубиться “во внутреннюю жизнь нашего “Я”708, выразить “самосознающую” душу709. Но это “я” не “маленькое”, эмпирическое я Бориса Бугаева; это “Я” всеобщее, эмпирическое “я” только символ “я” космического, общечеловеческого. “Маленькое” “я” превратится в “Я” космическое только в результате длительного развития, эволюции. Если начало культуры лежит в росте индивидуальности7 , то сама культура “история свободного, крепнущего самосознания”71 . “Я” для Белого не биологическая особь и не гносеологический субъект сознания, это “Я” крепнущее духовное начало, отражающее дух (культуру) своего времени (человек — это чело века по слову писателя). Таким образом, “Я” перестает быть для Белого чем-то данным, это то, что только еще должно родиться, это некий 704Там же. С.382. 705Там же. С.281. 706Там же. С.392. 707Белый А. Символизм как миропонимание. С. 372. 708Там же. С. 326. 709Там же. С. 269. 70Там же. С.21. 7пТам же. С.322. 249 |
отрицанию реальности во имя “творимой легенды”. Попытка идемократического символизма” закончилась для Сологуба неудачей. Мироощущение этого писателя характеризуется отчаянием и ужасом. А.Белый представитель младосимводизма отвергает “кошмаризм” [8, С.428] декадентов и пытается обрести надежду, найти путь к миру существующего. Даже Сологуб, по его мнению, показал нам что смерти нет; он указал на нее, и мы увидели, что нет у нас безглазой смерти!” [8, С.392]. В творчестве Белого символизм перестал с необходимостью нуждаться в фантастике. Для него символизм это мироощущение, то есть особое субъективное ощущение действительности, ощущение мистическое. Символизм оказался в состоянии интерпретировать любую, в том числе и конкретно-историческую реальность. Мистическое мироощущение было присуще целому ряду художников-современников Белого и вообще многим людям той переломной эпохи, и в этом смысле можно говорить о реальности мистики об объективном существовании этой психологи% ческой реальности. А.Белый не случайно пользуется термином “реальная символика”. Так, он проектировал развитие символизма: “надлежит пройти современному индивидуализму: от Бодлэра к Ибсену, от Ибсена к Ницше, от Ницше Апокалипсису как литературной школы, к символизму как миросозерцанию; путь от Ибсена к Ницше есть путь от символизма, как миросозерцания, к символизму, как мироощущению; это мироощущение ведет к реальной символике; наконец, путь от Ницше до евангелиста Иоанна есть путь от индивидуальной символики к символике коллективной, то есть к окончательной преобразующей религии, символика становится воплощением, символизм-теургией” [9]. Итак, по мнению Белого путь символизма состоит в сближении с жизнью, в преодолении узкого субъективизма, в обретении символизмом эпической широты и масштабности, но при сохранении всей остроты лиризма, непосредственности мистического мироощущения. Какова логика поисков Белым “выхода в жизнь” в преломлении к эстетике художественного творчества? Прежде всего, отметим, что А.Белый доводит до конца линию субъективизации художественного мира, окончательно приняв за исходную точку внутренне переживаемый опыт субъекта: символ выразитель переживания, а переживание реальность [8, С.372]. Символизм должен углубиться е й внутреннюю « выразить “самосознаю щую душу” [8, С.269], “страну живомыслия”, “пространство мыслелетов” [8, С.286]. Но это “я” -не “маленькое”, эмпирическое “я” Бориса Бугаева; это “Я5» всеобщее, эмпирическое “я только символ я’ космического, общечеловеческого. Белый утверждал: “... мы идем от себя как ничтожной песчинки бытия, к себе, как Адаму Кадмону, как к вселенной, где я, ты, он одно” [8, С.39]. В индивидуально-земном отражается всеобщее, макрокосм переходит в микрокосм [8, С.82]. Единичное и общее выходят из состояния иерархического соподчинения, они одинаково ценны, так как полностью соответствуют друг другу. Теряет значение жесткое разграничение миров объективного (нади внеличностного) и субъективного, эпоса и лирики. Внешние явления символы (зарницы, зловещие пурпуровые зори, серая дымка и т.п.) это “сеть, наброшенная на мир.” Причины ее “находятся в глубине индивидуального сознания. Но глубины сознания покоятся в универсальном, вселенском единстве” [8, С.409]. Преображение мира начинается с преображения личности это, по мнению В.А.Сарычева, излюбленная идея А.Белого [10]. Но реально индивидуальное и общее далеко не тождественны. “Маленькое5 > я превратится в Я космическое только в результате длительного развития, эволюции. Если начало культуры лежит в росте индивидуальности [8, самосознания” [8,культура крепнущего С.322]. “Я” для сознания, это “Я” крепнущее духовное начало, отражающее дух (культуру) своего времени (человек это чело века по слову писателя). Таким образом, “Я” перестает быть для Белого чем-то данным, это то, что только еще должно родиться, это некий итог эволюции человечества (“богочеловечество”). Индивидуальное “Я” должно пройти долгую лестницу восхождения к “новому человеку”, к Богу: “...стоящее в точке (“я” в “я”) есть оясненный лик круга Солнца; и лик, как бы там ни назвать этот лик человеком воистину, сверхчеловеком иль Богом есть “Я”; оно “Я” всего мира и “Я” человека; явление связи двух “Я” есть Христос” [8, С.294]. Вся история культуры сворачивается в единой точке индивидуального это “Я” лишь исходная точка дальнейшего развития “Я”. Так соединяются в “Я” мгновенное с вечным. Культура наше странствие в поисках Гостя человека в человеке [8, С.268]. “Я и Он одно”, так скажет тот, кто мгновение превратит в вечность [8, С.61]. Но сейчас, на рубеже XIX и XX веков, индивидуальное “Я” очень далеко от идеала. Современное сознание переживает кризис. Это одна из централь |