мироощущения прозрачно выражен в фабульном “узле”: Дарьяльский бросает милую невесту Катю и отдает свою душу бабе Матрене, столяру Кудеярову, всей секте “голубей”. Итак, фабула априорна, подчинена авторской умозрительной модели, а не раскрывает жизненную логику “саморазвивающихся событий”. Первый, наиболее очевидный уровень (смысловой пласт), связан с “субъективной” линией сюжета. Обозначение этой линии как “субъективной” условно: мы имеем в виду ее зависимость от субъективного авторского замысла и реализованность в судьбе “субъекта” главного героя романа. На этом уровне содержания роман можно определить как роман о Дарьяльском, о его духовных исканиях, о попытке личного творчества жизни. Такой тип романа о героеправдоискателе, интеллигенте, ищущем пути к народу, делающему идеологический выбор, очень традиционен для русской литературы XIX века. В этом аспекте “Серебряный голубь”идеологический роман, воспроизводящий полифонию идей, точек зрения, эстетических установок. Символическую коллизию мистического народничества Белый осложнил в Серебряном голубе” историософским подходом, размышляя о роли Востока и Запада в судьбе России. Этот роман вызвал неоднозначные оценки в критике. Муссировалось мнение о зависимости “Серебряного голубя” от творчества предшественников; чаще всего 5723 упоминались при этом Гоголь, Лесков, Мельник Левитов; автора корили за “литературный маскарад’ Но вариации Белого на темы русской прозы и подражание ее формам н только утверждение связи с ней, но и намеренный прием “Мышление стилями (Ю. Тынянов), присущее эстетическому сознанию на поздних этапах развития, что было “характерной чертой поэтики символизма, в чьем знаковом арсенале мотивы и образы предшествовавшей русской литературы являли в своей совокупности некий неомифологический” фонд”. (3. Минц). “Мы переживаем ныне в искусстве все века 5724 и все нации , писал Белый в 1909 г. Склонный во всем к заострению, эпатажу, Белый вводил литературную эмблематику с нарочитой демонстративностью. Утрировка литературного образца (например, гоголевской стилистики и интонации в “Серебряном голубе”), как и “ Амфитеатров А. Литературные впечатления. // Современник. -1911. -№1,С. 330. 724Белый А. Символизм.М., 1910. С. 143. 254 |
положить начало преображению всего человечества на основах соборности (идея русского мессианизма). Уход интеллигенции от западной культуры к стихии народного мироощущения прозрачно выражен в фабульном “узле”: г1[арьяльский бросает милую невесту Катю и отдает свою душу бабе Матрене, столяру Кудеярову, всей секте “голубей”. Итак, фабула априорна, подчинена авторской умозрительной модели, а не раскрывает жизненную логику “саморазвивающихся событий”. Уже одно это говорит о том, что “Серебряный голубь” не реалистическое произведение. Но это и не иллюстрация, не аллегория; линия фабулы разворачивается в многомерное пространство сюжета. Попытаемся выявить последовательно углубляющиеся смысловые пласты в романе. Первый, наиболее очевидный уровень связан с “субъективной” линией сюжета. Обозначение этой линии как “субъективной” условно: мы имеем в виду ее зависимость от субъективного авторского замысла и реализованность судьбе “субъекта” главного героя романа. На этом уровне содержания роман можно определить как роман о Дарьяльском, о его духовных исканиях, о попытке личного творчества жизни. Такой тип романа о герое-правдоискателе, интеллигенте, ищущем пути к народу, делающему идеологический выбор, традиционен для Серебряный голубь” идеологический роман, воспроизводящий полифонию идей, позиций, точек зрения, этических установок. Активность , подчеркнутость многоликой речевой стихии в романе ощущается с самого начала повествования, стилизованного под манеру Гоголя и хуторе ” и “Миргорода”. Целебеево славное село! Спросите попадью: как приедет, бывало, поп из Воронья (там свекор у него десять годов в благочинных), так вот: приедет это он из Воронья, снимет рясу, облобызает дебелую свою попадьиху... и т.п.” [38, С.21]). Стилизация гоголевского сказа свидетельствует, во-первых, о метаисторизме взгляда Белого на историю России (повторяемость, подобие разных исторических периодов начала XIX в. и начала XX веков; ощущение стабильности, устойчивости народного уклада жизни). Кроме того, идеи романа вводятся в контекст споров западников и славянофилов 30-40-х годов прошлого века. Наконец, стилизация подчеркивает условность романных ситуаций: автор не следует за логикой реальности, находящейся вовне его, он экспериментирует, рисует возможную реальность [38, С.19], то есть мыслимый им мир. Стилизация, сказ, натуралистическая запись (фонетическая транскрипция) диалектизмов и просторечий все это делает предметом изображения в |