|
119 зывал М.С. Горбачёв. А.Ю. Мельвиль пишет: «Социально-психологическую основу демократического движения составили не диссидентские традиции сопротивления режиму, а в значительной мере специфический конформизм и особого рода карьерные ориентации»174. «В идеологии демократического движения и в массовом сознании, продолжает А.Ю. Мельвиль, идея демократии как бы изначально приобрела характер аморфной мифологемы, символизирующей'обобщённый идеальный образ желанного будущего, а на этой основе уже на ранних этапах развития демократического движения возник симбиоз мифологемы демократии'и мифологемы рынка как магического средства разрешения всех экономических проблем и достижения массового благосостояния на западном уровне. Однако в.массовом сознании^этот идео1 7 С _ логический симбиоз1 оказался недолговечным» 1 . А.Ю. Мельвиль подводит итог: события в экономике 1992 и 1998 гг. нанесли удар по мифологеме рынка, а 1993 по мифологеме демократии: Определённым фактором для формирования многопартийности явилось возникновение во второй половине 60-х гг. XX в: диссидентского движения. Появление диссидентства расцениваетсяв литературе как следствие осознания определеннойчастью интеллигенции расхождения между её общественными идеалами и надеждами всего предшествующего десятилетия после XX съезда КПСС, с одной стороны, и политическим курсом брежневского руководства. Из сараны были высланы ученые и писатели, чьи произведения выходили-за рамки метода социалистического реализма. Среди них следует упомянуть Л. Амальрик, И. Бродский, А. Зиновьев, В. Максимов, А. Солженицын. Состоялись судебные процессы над писателями Даниэлем и Синявским, генерал-майоромП: Григоренко и др. Ядром диссидентского движения стала правозащитность, которая объединяла все остальные движения — религиозные, культурные, национальные и политические. Именно в этой среде появились первые так называемые «неформальные» объединения (клубы, комитеты, группы), которые стали придавать этому движению орга174 Мельвиль А.Ю. Указ, соч.С. 49. 175 Мельвиль А. 10. Указ, соч.С. 49. |
Славиным, что «полный политический монизм вообще не возможен, если нет социальной однородности общества»1. Не случайно поэтому, что в условиях практически социальной неоднородности общества именно а КПСС правящей партии стали образовываться фракции. Не находя возможности реализации своих социальных интересов в рамках КПСС, фракционеры искали другие пути. Поэтому важной особенностью процесса формирования многопартийности в России было то, чго в 80-е гг. XX в. в КПСС в условиях «перестройки» возникла «демократическая оппозиция» в самой КПСС как продукт реформизма, к которому призывал М.С. Горбачёв. А.Ю. Мельвилъ пишет: «Социально-психологическую основу демократического движения составили не диссидентские традиции сопротивления режиму, а в значительной мере специфический конформизм и особого рода карьерные ориентации»2. «В идеологии демократического движения и в массовом сознании, —продолжает А.Ю. Мельниль, идея демократии как бы изначально приобрела характер аморфной мифологемы, символизирующей обобщённый идеальный образ желанного будущего, а на этой основе уже на ранних этапах развития демократического движения возник симбиоз мифологемы демократии и мифологемы рынка как магического средства разрешения всех экономических проблем и достижения массового благ осостояния на западном уровне. Однако в массовом сознании этот идеологический симбиоз оказался недолговечным»А .Ю . Мельвиль подводит итог: события в экономике 1992 и 1998 гг. нанесли удар по мифологеме рынка, а 1993 по мифологеме демократии. Во-вторых, определённым фактором для формирования многопартийности явилось возникновение во второй половине 60-х гг. XX в. дис1См. Славин Б Ф. О политическом плюрализме / Политический плюрализм в современной России: Материалы сессии Академии политической науки. М., 2001. С. 55. 2Мельвилъ А.Ю. Указ соч. С. 57. 3Там же. 145 сидентскою движения. Появление диссидентства расценивается в литературе как следствие осознания определенной частью интеллигенции расхождения между её общественными идеалами и надеждами всего предшествующего десятилетия после XX съезда КПСС, с одиой стороны, и политическим курсом брежневского руководства. Ядром диссидентского движения стала правозащитность, которая объединяла все остальные движения национальные, религиозные, культурные и политические. Именно в этой среде появились первые так называемые «неформальные» объединения (комитеты, группы, клубы), которые стали придавать этому движению организационно оформленный характер. Диссидентское движение не было массовым, но оказалось достаточно устойчивым. Перестройка легализовала диссидентские лозунги гласности, демократизации общественной жизни, создания гражданского общества и правового государства, радикальных экономических реформ и т.д. Хотя диссидентство вначале не рассматривало себя в качестве политической оппозиции или партии, исповедовало принципы непартийности, неполитичности, неидеологичности, постепенно диссидентская интеллигенция стала втягиваться в политическую деятельность. Поэтому вполне естественным было го, что немало представителей этой категории лиц оказалось в органах государственной власти различных уровней, возглавляя массовые движения и парши. Отметим одновременно, что диссидентство можно расценивать как факт проявления политического и идеологического плюрализма, но трудно считать его предшественником формирования многопартийности. С точки зрения её формирования диссидентское движение нельзя переоценивать в связи с его малочисленностью, но нельзя и недооценивать в общем потоке демократического движения. В-!ретьих, важным фактором формирования многопартийности было также появление во второй половине 80-х гг. большого количества так называемых «неформальных» объединений, организаций и движений, ко146 |