|
являются принципиально важными и необходимыми. Фиксация количественного порядка любого политико-правового явления вне его качественного составляющего атрибута, по сути, сводит как анализ, так и практику его реализации к довольно простому и схематичному действию субъектов по наполнению числовыми показателями, до конца не раскрывающими содержание данного явления, а следовательно, неизбежно ведущими к поверхностному результату. Например, многообразие партий и их формальное представление в многопартийности не дают нам основания отмечать факт наличия многопартийности, поскольку в-ней качество каждой отдельной политической партии и качество взаимодействийвзаимопроникающих сторон, как правило, остаются в «тени», вне серьезного практического представления и теоретического обоснования.этого обязательного единства. Многопартийность — это не столько наличие множественности политических партий, сколько единство их отдельных, принципиальных', программных установлений, преференций; задач и целей, способов их осуществления, без и вне которых само явление многопартийности теряет свою практическую и теоретическую ценность и значимость»’4; Д) существование оппозиции•характерная черта политического-плюрализма, теснейшим образом связанная с одним из основополагающих принципов демократии как власти большинства при уважении прав меньшинства. Большинство как естественную обязанность воспринимает уважение к оппозиции, её праву на критику власти и возможностисменить большинство по итогам следующих выборов. Таким образом, принцип большинства как бы дополняется умением достигать компромисса. Многообразие интересов вынуждает создавать коалиции и укреплять готовность к компромиссам отдельных групп. Благ одаря многообразию интересов человек может иметь, но может и не иметь стабильные интересы по отношению к власти и относительно способов их выражения и реализации. Принадлежность к разным группам делает чело74 51 Сешгхов Г.С. Указ. сом. -С. 18-19. |
во, так как он предлагает выгоды, намного превышающие причиняемые им неудобства и беспокойство, расширяет диапазон возможностей для человечества и делает жизнь в целом более привлекательной, чем условия, создаваемые любой из альтернатив»9. В этом заключается значимость, ценность, инструментальные и иные качества плюрализма. Так, И.А. Василенко отмечает, что плюрализм есть «социально-философская и политическая позиция, согласно которой существует множество независимых и равноправных начал (позиций, интересов, партий, идеологий), разнообразие которых продуктивно»10, хотя и требует некоторого уточнения. Довольно часто в политико-правовой литературе этот термин понимают в количественном, числовом содержании. Речь идет о множественности мнений, культур, политических партий, прав и свобод человека и гражданина, отраслей, норм, институтов права и т.п. Полагаем, что это упрощенный взгляд на проблему плюрализма. В данном случае в его политическом и правовом измерении. Количественно-числовое понимание плюрализма, при всей его важности, оставляет в стороне качественные свойства данного явления, принципа, учения, позиции и г.п., а они являются принципиально, основополагающе важными и необходимыми. Фиксация количественного порядка любого политико-правового явления вне его качественного составляющего атрибута, по сути, сводит как анализ, так и практику его реализации, к довольно простому и схематичному действию субъектов по наполнению числовыми показателями, до конца не раскрывающими содержание данного явления, а следовательно, неизбежно ведущими к поверхностному результату. Например, многообразие партий и их формальное представление в многопартийности не дают нам основания отмечать факт наличия многопартийности, поскольку в ней качество каждой отдельной политической партии и качество взаимодействий взаимопроникающих сторон, как пра9 Зигмунт Б. Текучая современность. СПб., 2008. С. 191. 10 Василенко И.А. Политическая философия. М., 2004. С. 221. 18 вило, остаются в «тени», вне серьезного практического представления и теоретического обоснования этого обязательного единства. Многопартийность это не столько наличие множественности политических партий, сколько единство их отдельных, принципиальных, программных установлений, преференций, задач и целей, способов их осуществления, без и вне которых само явление многопартийности теряет свою практическую и теоретическую ценность и значимость. Несколько забегая вперед, отметим, что политический плюрализм нельзя понимать и представлять в виде количественно-формальных, институционально-хаотических, разнообразных, автономных, изолированных сторон, существующих вне их внутреннего единства и целостности. В подобном методе часть будет иметь первенство над целым, и в этом случае любое политическое явление нельзя будет описать системно и качественно. Вышеизложенное позволяет акцентировать внимание на еще одном немаловажном факторе. Человек в политике идентифицирует себя с определенными политическими институтами, субъектами. Идентичность имманентное качество политиков и политики в целом, поскольку последняя есть публичное пространство, выступающее условием плюрализма, является «результатом распространения межличностных связей на всех, кто находится вне отношения “Я” и “Ты, и выступает в роли третьего, “любого”». В свою очередь «идея плюрализма выражает желание жить вместе», присущее той или иной исторической общности людей, несводимое к личным отношениям. Именно желанию жить вместе политические институты придают структуру, а также внешнюю форму, сохраняющуюся только до тех пор, пока оно существует, то есть политическую власть11. Таким образом, возникает необходимость в политологическом анализе плюрализма. Основатель теории полиархии, о которой речь пойдет в следующем параграфе, плюралист Р. Даль отмечает, что термин «плюрализм» 11 См.: Алексеева Т.А. Политическая философия. М., 2007. С. 49. 19 |