|
деятельности средств массовой информации посредством запрещения цензуры. Ст. 1Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года № 21241 «О средствах массовой информации» устанавливает свободу средств массовой информации как конституционный принцип, а законное ограничение этой свободы как исключение255. Согласно п. 6 ст. 47 Закона о средствах массовой информации право журналиста производить записи, в том числе и с использованием средств аудиои видеотехники, кинои фотосъёмки, может быть ограничено только судьёй и только в интересах поддержания порядка в зале судебного заседания. Эти стандарты Европейской Конвенции и положения Конституции РФ должны служить ориентирами для российского законодателя и правоприменительной практики для обеспечения конституционного принципа гласности судебного заседания. Статья 10 Конвенции, в принципе, не может накладывать на государство обязанность вмешиваться в отношения частных лиц и засгавлять их раскрывать информацию, которую они не хотят раскрывать. Также Конвенция не обязывает государственные органы раскрывать ту информацию, которой они владеют. Таково общее правило. Однако, из него возможны исключения, которые лежат в сфере так называемых «позитивных обязательств» государств-участников Конвенции. Текст большинства статей Конвенции предупреждает необоснованное вмешательство со стороны государства. Следовательно, нарушения, допущенные частными лицами, не должны подпадать под компетенцию Суда. Однако с течением времени Комиссия и Суд расширили это правило и признали, что в ряде случаев на государстве лежит не только обязанность не вмешиваться в частные интересы, но и обязанность совершать некоторые позитивные действия, чтобы защитить права одних лиц от посягательств со стороны других. Это было названо концепцией «позитивных обязательств». Вопрос о том, несет ли государство позитивное обязательство, зависит от конкретных обстоя |
87 Если объектом критики в прессе становится частное лицо, то здесь журналистская свобода весьма ограничена. У нее есть пределы, и никакие оскорбительные высказывания, например, не могут допускаться со ссылкой на это положение Конвенции. Но если обсуждается вопрос, вызывающий общественный интерес, пределы журналистской свободы достаточно велики. Все зависит от того, в каком контексте и в каких выражениях пишется статья или делается репортаж, а также от того, насколько тщательно национальные суды, рассматривая такие дела, аргументируют свою позицию. Свобода усмотрения государств при вмешательстве в свободу выражения для обеспечения интересов правосудия должна быть ограничена необходимостью в демократическом обществе, т.е. быть пропорциональной важности охраняемых общественных интересов. Представляется, что именно в этом духе следует трактовать содержание ст. 29 Конституции РФ, которая призвана гарантировать свободу деятельности средств массовой информации посредством запрещения цензуры. Ст. 1 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года № 2124-1 «О средствах массовой информации» устанавливает свободу средств массовой информации как конституционный принцип, а законное ограничение этой свободы как исключение. Согласно п. 6 ст. 47 Закона о средствах массовой информации право журналиста производить записи, в том числе и с использованием средств аудиои видеотехники, кинои фотосъёмки, может быть ограничено только судьёй и только в интересах поддержания порядка в зале судебного заседания. Эти стандарты Европейской Конвенции и положения Конституции РФ должны служить ориентирами для российского законодателя и правоприменительной практики для обеспечения конституционного принципа гласности судебного заседания. Статья 10 Конвенции, в принципе, не может накладывать на государство обязанность вмешиваться в отношения частных лиц и заставлять их раскрывать информацию, которую они не хотят раскрывать. Также Конвенция не обязывает государственные органы раскрывать ту информацию, которым они владеют. Таково общее правило. Однако, из него возможны исключения, которые лежат в сфере так называемых «позитивных обязательств» государств участников Конвенции. Текст большинства статей Конвенции предупреждает необоснованное вмешательство со стороны государства. Следовательно, нарушения, допущенные частными лицами, не должны подпадать под компетенцию Суда. Однако с течением времени Комиссия и Суд расширили это правило и признали, что в ряде случаев на государстве лежит не только обязанность не вмешиваться в частные интересы, но и обязанность совершать некоторые позитивные действия, чтобы защитить права одних лиц от посягательств со стороны других. Это было названо концепцией «позитивных обязательств». Вопрос о том, несет ли государство позитивное обязательство, зависит от конкретных обстоятельств дела — не всякое вмешательство в права частного лица, с точки зрения Суда, будет требовать активного вмешательства государства. В контексте права на получение информации, закрепленного в ст. 10, вопрос о позитивных обязательствах государства ставился в нескольких делах. Однако не всегда суд выводил это право из текста десятой статьи Конвенции. Приведем в пример дело Гаскин против Великобритании1. Заявитель жаловался на отказ органов социальной защиты предоставить 1 Сазкт V. 1Ье 11пйе<1 Кш&йот, ^б^тет оГ7 Айу 1989, 8епе$ А по. 160 |