|
зависимости.120 Во-вторых, земельное положение временнообязанных крестьян было критическим, так как по условиям земельной реформы они не вошли в число аульных общинников. Следовательно, они не были наделены землей. После освобождения кавдасарды, кумаяги и холопы также не были наделены землей. Не помогло и то, что было издано распоряжение, по которому получавшие независимость равнинные осетинские крестьяне, после истечения временно обязанного срока, приписывались к аульным обществам.121 Однако, это не решало земельного вопроса, так как сельские общины равнинных аулов, как правило, отказывали другим в праве подселяться к их селам. Ведь земли на равнине аульным обществам давались согласно количеству дворов в них. Новые поселенцы должны были быть наделены участком их аульной земли, что значительно уменьшало и без этого малый размер подворного надела в ауле. Сельские общества пользовались правом отказа новым поселенцам, данным им самой властью. В разработанном «Положении» после земельной реформы, указывалось, что отведенные в надел аульных обществ земли составляют теперь их собственность, поэтому «всякое лицо, желающее приписаться на жительство к сельскому обществу, обязано спросить на это согласие у того общества, в среду которого просится», то есть получить «приемный лист» за подписью не менее 3/4 19? аульного общества. Этот порядок преступить не имела права даже местная администрация. Сельские общества повсеместно категорически отказывались принимать в свою среду освободившихся крестьян. В августе 1870 г. полковник Эглау писал, что от бывших зависимых сословий в окружное управление поступают в массовом порядке прошения «о дозволении им приписаться на постоянное жительство к сельским обществам без 57 120ЦГА РСО-А. Ф.12. Оп.6. Д. 1244. Л.138. 121 Там же. 122 Там же. Л. 165 об. |
льготы от государственных податей сроком на 8' лет», считая со дня начала освобождения 18 ноября 1867 г.144 После своего освобождения, живущие на равнине должны были быть водворены на правах вольных крестьян в те аулы, где они жили; сделать это было не так трудно, так как землей на равнине в то Г 145 время пользовались на основе оощинного нрава. Но эти меры не изменили экономического положения освобожденных крестьян. Это было связано с двумя факторами. Во-первых, оставленные в состоянии временнообязанных к своим владельцам, крестьяне еще отбывали в их пользу все работы, которые они выполняли во время состояния в зависимости.146 Во-вторых, земельное положение временнообязанных крестьян было критическим, так как по условиям земельной реформы они не вошли в число аульных общинников. Следовательно они не были наделены землей. После освобождения кавдасарды, кумаяги и холопы также не были наделены землей. Не помогло и то, что было издано распоряжение, по которому получавшие независимость равнинные осетинские крестьяне, после истечения временно обязанного срока, приписывались к аульным обществам. 4 Однако, это не решало земельного вопроса, так как сельские общины равнинных аулов, как правило, отказывали другим в праве подселяться к их селам. Ведь земли на равнине аульным обществам давались согласно количеству дворов в них. Новые поселенцы должны были быть наделены участком их аульной земли, что значительно уменьшало и без этого малый размер подворного надела в ауле. Сельские общества пользовались правом отказа новым поселенцам, данное им самой властью. В разработанном «Положении» после земельной реформы, указывалось, что отведенные в надел аульных обществ земли составляют теперь их собственность, поэтому «всякое лицо, желающее приписаться на жительство к сельскому обществу, обязано спросить на это согласие у того общества, в среду которого просится», то есть 1ДХ получить «приемный лист» за подписью не менее 3/4 аульного общества. Этот порядок преступить не имела права даже местная администрация. 54 Землеустройство освобожденных кумаягов, кавдасардов и холопов было возложено на ко*миссию Д. Кодзокова. Однако, в январе 1870 г. эта комиссия была переихМенована в «комиссию для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей» и земельный вопрос был снят с ее ведения. Землеустройством бывших зависимых крестьян должна была заняться сама администрация. Сельские общества повсеместно категорически отказывались принимать в свою среду освободившихся крестьян. В августе 1870 г. полковник Эглау писал, что от бывших зависимых сословий в окружное управление поступают в массовом порядке прошения «о дозволении им приписаться на постоянное жительство к сельским обществам без испрошения от этих обществ согласия на принятие их в свою среду с наделом земли наравне с коренными жителями тех обществ».149 В то же время, полковник Эглау признавался в своем бессилии в решении земельного вопроса, так как не имел "никакого особого распоряжения вышестоящих инстанций относительно порядка приписки к сельским обществам освобожденных лиц, в тех случаях, когда общества не будут изъявлять на принятие этих лиц, своего согласия".150 Острота земельных споров особо проявлялась в нагорной части Северной Осетии. В 1874 г. начальник Терской области доносил наместнику Кавказа, что среди населения нагорной части стали возникать споры и иски на обширные лесные и пастбищные пространства. Эти споры возникали из-за отсутствия у населения документов, подтверждающих его земельные права, на пастбищные земли и леса частной, общественной или казенной собственности. В результате социальных процессов, происходивших в 60-70-е гг. XIX в. в Северной Осетии появляется категория крупных земельных собственников, в руках которых были сосредоточены огромные участки земли. К ним относились представители алдарских и баделятских фамилий, офицеры, получившие земли за службу, а также зажиточная часть крестьян. Царское правительство раздавало земли за особые заслуги и военную службу. Поэтому, основная часть надельных земель оказалась в руках военной 55 |