|
памятная литература единодушно признала выдающиеся научные заслуги М.Н.Покровского, опустив его противоречия и ошибки или упохмянув о них вскользь. Размышляя об объективных причинах резкого поворота в оценке деятельности М.Н.Покровского, писатель К.М.Симонов писал: «Покровский отвергался, а на его место ставился учебник истории Шестакова не потому, что вдруг возникли сомнения в тех или иных классовых категориях истории России, а потому, что потребовалось подчеркнуть силу и значение национального чувства и в истории и тем самым в современности, в этом и был корень вопроса. Сила национально-исторических традиций, в особенности военных, была подчеркнута в интересах современной задачи. Задача эта, главная в то время, требовала мобилизовать все, в том числе и традиционные, национальные, патриотические чувства, для борьбы с германским нацизмом, его претензиями на восточное пространство и с его теориями о расовой неполноценности славянства»1. Это обоснованное мнение современника тех событий об объективных причинах критики М.Н.Покровского и его школы можно дополнить словами из написанной К.Б.Радеком передовой статьи «Правды» от 27 января 1936 года, в которой комментировались принятые официально документы с резко негативной оценкой М.Н.Покровского. В статье недвусмысленно указывалось на необходимость выполнить «в области русской истории... ту работу ломки небольшевистских традиций, которая была проделана в области общей истории под влиянием выступления тов. Сталина с работой «О некоторых вопроса истории большевизма», и содержался откровенный призыв к историкам учиться у Сталина, ибо он «...лучший ученик Маркса, Энгельса, Ленина ...показал нам, как во всех других областях, так и в области истории, как продолжить их работу». Иными словами, К.Б.Радек объяснял, что развенчание М.Н.Покровского это удобный повод для закрепления сталинского влияния в исторической науке. Это обстоятельство, 1 Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. М., 1989. С. 183-184. 144 |
Ученый скончался 10 апреля 1932 года. Торжественные похороны М.Н.Покровского на Красной площади лишь подтвердили признание его высокого политического и научного авторитета. На правительственном уровне под председательством наркома просвещения РСФСР А.С.Бубнова была создана редакционная коллегия для подготовки 23-томного собрания сочинений М.Н.Покровского. Пять посмертных изданий до середины 30-х гг. выдержала «Русская история в самом сжатом очерке». Появившаяся памятная литература единодушно признала выдающиеся научные заслуги М.Н.Покровского, опустив противоречия и ошибки его трудов или упомянув о них вскользь. Размышляя об объективных причинах резкого поворота в оценке деятельности М.Н.Покровского, писатель К.М.Симонов писал: «Покровский отвергался, а на его место ставился учебник истории Шестакова не потому, что вдруг возникли сомнения в тех или иных классовых категориях истории России, а потому, что потребовалось подчеркнуть силу и значение национального чувства ив истории и тем самым в современности, в этом и был корень вопроса. Сила национальноисторических традиций, в особенности военных, была подчеркнута в интересах современной задачи. Задача эта, главная в то время, требовала мобилизовать все, в том числе и традиционные, национальные, патриотические чувства, для борьбы с германским нацизмом, его претензиями на восточное пространство и с его теориями о расовой неполноценности славянства»1. Это обоснованное мнение современника тех событий об объективных причинах критики М.Н.Покровского и его школы можно дополнить словами из написанной К.Б.Радеком передовой статьи «Правды» от 27 января 1936 года, в которой комментировались принятые официально документы с резко негативной оценкой М.Н.Покровского. В статье недвусмысленно указывалось на 'Симонов КМ Глазами человека моего поколения М, 1989 С 183-184 302 необходимость выполнить «в области русской истории... ту работу ломки небольшевистских традиций, которая была проделана в области общей истории под влиянием выступления тов. Сталина с работой «О некоторых вопроса истории большевизма», и содержался откровенный призыв к историкам учиться у Сталина, ибо он «...лучший ученик Маркса, Энгельса, Ленина ...показал нам, как во всех других областях, так и в области истории, как продолжить их работу». Иными словами, К.Б.Радек объяснял, что развенчание М.Н.Покровского это удобный повод для закрепления сталинского влияния в исторической науке. Это обстоятельство, а также отсутствие в работах М.Н.Покровского возвеличивания теоретических заслуг Сталина, его деятельности в российском революционном движении, что никак не устраивало идеологов культа личности, явились другими глубинными причинами, побудившими Сталина по-иному расставить акценты, жестко связав задачу создания новых исторических учебников с разгромом М.Н.Покровского и его школы. После 1938 года о Покровском стали писать в негативном плане, называя его антимарксистом. Его упрекали в том, что определяя колониальную сущность политики царизма, он обошел вниманием «объективно-прогрессивные последствия» включения Туркестанского края в состав России. 3.2. Советская историография проблемы 40-50-х гг. в свете критик «школы Покровского». С конца 30-х годов начинается критика так называемой «школы Покровского» и концепции «абсолютного зла». В «Постановлении жюри правительственной комиссии»1 от 22 августа 1937 года выражено было 1 Постановление жюри правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3 и 4 класса средней школы по истории СССР //Правда 1937 22 августа 303 |