|
российской историографии. Российские исследователи в качестве одной из главных причин активизации агрессивных начал во внешней политике России в середине XIX в. называли именно «английскую угрозу». В исследованиях русских ученых не раз отмечалось, что Россия остерегалась присоединить Бухарский эмират, равно как и Хивинское ханство, из-за возможного обострения отношений с Англией. Поэтому она вынуждена была ограничиться установлением протектората над данными территориями. Однако, со временем, особенно в начале XX в., когда наметилось политическое сближение Великобритании и России, на передний план все больше стали выдвигаться экономические интересы Российской империи в Бухарском эмирате. По сравнению с мемуарами русская историография Бухарского эмирата ушла далеко вперед, уделяя внимание научному осмыслению проблемы. Были заложены основы изучения политических, экономических и культурных связей народов Бухарского эмирата с Россией. Промежуточный этап между дореволюционной и советской историографией вопроса занимают труды выдающегося русского историкавостоковеда В.В.Бартольда. Он являет собой пример действительно национального историка, не будучи представителем коренной национальности. Основные его труды посвящены древнейшему периоду в истории всей Средней Азии, в том числе и Бухарского эмирата. Наступление России на этот регион в XIX в. Бартольд оценивал как «просветительскую миссию», за что подвергся критике со стороны родоначальника советской исторической науки М.1 [.Покровского. Начальный период советской историографии вопроса (1917-середина 30х гг.) характеризуется отрицанием богатого опыта исторической науки, которая характеризуется как «дворянско-буржуазная». В это время основное внимание уделяется критике завоевательных мотивов царизма, а Средняя Азия рассматривается как колония. В концептуальном подходе отразились положения формулы «абсолютного зла». На формирование концепции 232 |
этапа характерно критическое отношение к произошедшим событиям. Авторы указывали на неполноту реформ, несоблюдение местных традиций, некомпетентность некоторых политических деятелей. В этот период изучение края стало приобретать системные формы и планомерность, поднялось на более высокий уровень научного осмысления. Русские историки приводят данные о начавшемся прогрессе в туркестанском обществе, о положительных последствиях русского завоевания. Заметное место уделили российские авторы осмыслению противоречий между Россией и Великобританией. В борьбе за установление своего господства в Центральной Азии. Этому вопросу посвящен ряд специальных исследований. Тезисы о «русской угрозе Индии» и «британской угрозе Средней Азии» использовались обеими великими державами в масштабной «внешнеполитической игре» за расширение сферы своего геополитического влияния на Востоке. И это нашло отражение в российской историографии. Российские исследователи в качестве одной из главных причин активизации агрессивных начал во внешней политике России в середине XIX в. называли именно «английскую угрозу». Однако, со временем, особенно в начале XX в., когда наметилось политическое сближение Великобритании и России, на передний план все больше стали выдвигаться экономические интересы Российской империи в Туркестанском крае. Промежуточный этап между дореволюционной и советской историографией вопроса занимают труды выдающегося русского историкавостоковеда В.В.Бартольда. Он являет собой пример действительно национального историка, не будучи представителем коренной национальности. Основные его труды посвящены древнейшему периоду в истории Туркестана. Наступление России на этот регион в XIX в. Бартольд оценивал как «просветительскую миссию», за что подвергся критике со стороны родоначальника советской исторической науки М.Н.Покровского. 561 Начальный период советской историографии вопроса (1917-середина 30х гг.) характеризуется отрицанием богатого опыта исторической науки, которая характеризуется как «дворянско-буржуазная». В это время основное внимание уделяется критике завоевательных мотивов царизма, а Туркестан рассматривается как колония. В концептуальном подходе отразились положения формулы «абсолютного зла». На формирование концепции завоевания повлиял и разрабатываемый в те годы классовый подход. Во второй половине 30-х гг. в советской исторической науке начинается критика так называемой «школы Покровского», которая характеризуется постепенным отходом от концепции «абсолютного зла» и заменой ее концепцией «наименьшего зла». В 40-50-е гг. советская историография вопроса оказалась под непосредственным вниманием партийного руководства, чему в немалой степени способствовал подъем патриотических настроений в годы Великой Отечественной войны. Наблюдается постепенный отход от трактовки присоединения народов к России как «наименьшего зла». Термин «завоевание» все чаще подменяется термином «присоединение». Приоритетным становится показ исторической обусловленности присоединения. В 50-х гг. окончательно отвергается формула «наименьшее зло», как не отвечающая требованиям времени, она заменяется концепцией «прогрессивных последствий присоединения народов к России». Прогрессивность объяснялась проникновением революционных идей в сознание трудящихся Туркестана. Дальнейшая разработка концепции присоединения отражена в работах 60-80-х гг. При сохранении основных положений концепции, главным становится обоснование добровольного характера присоединения, подчеркивание дружбы народов и прогрессивных последствий этого исторического события. В этот период наблюдается расширение 562 |