|
55 целостности, в явном виде впервые поставив себе эту проблему после десятилетий советского интернационализма. Соответственно впервые, может быть, за последнее время возникла реальная возможность отстоять стержень российской ментальности. Не ставя перед собой задачу исследования феномена менталитета, будем определять его как «внутреннюю упорядоченность образа, представление народа о себе самом, которое транслируется устной традицией», это объективно складывающееся духовное образование. В менталитет скорее и чаще попадают мировоззренчески значимые, жизнесмысловые или ценностносмысловые конструкты. Он передается структурами повседневности, через оформление поля идентификации. Пока с ментальными реалиями дело в основном имеет неформальное образование, менталитет остается за стенами школ и вузов («семья», «улица»), А в образовании, к сожалению, действуют выработанные и одобренные профессиональным сообществом интеллектуальные, преимущественно идеологически значимые конструкты, а не традиционные жизнесмысловые и социооберегающие ценности. И педагогическое сообщество несет за это определенную ответственность, поскольку «в сознании молодого поколения произошло расхождение с реальной исторической почвой, с тем, что в этой стране, культуре живо функционировало и действовало» [134, с.155]. История дает нам совершенно различные примеры того, какими факторами определялась национальная идентификация того или иного народа, по каким критериям относил он себя к той или иной истории, обществу, стране. По мнению социологов, при этом значимы: 1) ценностная квалификация того, куда народ себя старается отнести; старания, как правило, направлены к лучшему или значительному; 2) позиция, что для менталитета должна быть история, но не любая и вся, а только значимая, неотделимая от гордости за свой народ, «за своих»; 3) суждение о том, что механизм формирования и воздействия ментальности таков, что нечто приживается, если есть к нему чувство |
ятие тех или иных событий. Отметим, сейчас Россия переживает период складывания национальной целостности, в явном виде впервые поставив себе эту проблему после десятилетий советского интернационализма. Соответственно впервые, может быть, за последнее время возникла реальная возможность отстоять стержень российской ментальности. Не ставя перед собой задачу исследования феномена менталитета, будем понимать под ним «внутреннюю упорядоченность образа, представление народа о себе самом, которое транслируется устной традицией», это объективно складывающееся духовное образование (132, с. 154). В менталитет скорее и чаще попадают мировоззренчески значимые, жизнесмысловые или ценностно-смысловые конструкты. Он передается структурами повседневности, через оформление поля идентификации. Пока с ментальными реалиями дело в основном имеет неформальное образование, менталитет остается за стенами школ и вузов («семья», «улица»), А в образовании, к сожалению, действуют выработанные и одобренные профессиональным сообществом интеллектуальные, преимущественно идеологически значимые конструкты, а не традиционные жизнесмысловые и социооберегающие ценности. И педагогическое сообщество несет за это определенную ответственность, поскольку «в сознании молодого поколения произошло расхождение с реальной исторической почвой, с тем, что в этой стране, культуре живо функционировало и действовало» (332, с. 155). История дает нам совершенно различные примеры того, какими факторами определялась национальная идентификация того или иного народа, по каким критериям относил он себя к той или иной истории, обществу, стране. По мнению социологов, при этом значимы: 1) ценностная квалификация того, куда народ себя старается отнести; старания, как правило, направлены к лучшему или значительному; 2) для мента42 литета должна быть история, но не любая и вся, а только значимая, неотделимая от гордости за свой народ, «за своих»; 3) механизм формирования и воздействия ментальности таков, что нечто приживается, если есть к нему чувство сопричастности, причем оно либо культивируется, либо воспроизводится, либо реально происходит. К примеру, идея мессианства как ментальная характеристика русского народа столетиями жила в России. Все ментальное пространство было организовано вокруг стержневого исторического обстоятельства и главной ценности — Россия как страна и нация возникла из необходимости защиты от врага, т.е. на идее свободы и независимости. Сегодня принципиально новая реальность, которую мучительно сознают все народы нашей страны. Она заключается в том, что впервые за тысячелетнюю историю Россия стала зависимой страной. Фактически она теряет смысловой и организующий стержень, определяющий ее национальную специфику. Как изменится поле национальной идентичности и как отразятся эти изменения в национальном менталитете, во многом зависит и от того, какие ценности, знания будут формироваться за партой. Думается, проблема культуры педагогической деятельности в своей сущности включает проблему ценностей и их совмещения с новыми реалиями. Исторически сложилось, что территорию Оренбуржья населяют более ста национальностей (таблица 2). Таблица 2 Структура национального состава населения Оренбургского региона по наиболее многочисленным национальностям (ноябрь 1997 г.) 43 Национальность Количество Места наиболее компактного расселения 1 2 3 Русские 1568442 Оренбургский, Орский, Бузулукский, Сакмарский и др. районы |