|
60 характерно стремление к демократизации образования, непрерывности, тесной связи с повседневной жизнью. Саму этнопедагогику следовало бы назвать, по мнению О. В. Лешер, педагогикой жизни, так как она реализуется в процессе жизнедеятельности людей и предназначена для подготовки молодежи к жизни [186]. Это характерно для этнопедагогики всех народов. Г. Н. Волков отмечает, что «для народной педагогики характерны подлинный гуманизхМ и демократизм, естественность и действенность, непрерывность и массовость участия в воспитании, завершенность каждого этапа и комплексность, комбинированность воздействия и ассоциативность, индивидуализация и дифференциация, персонифицированность и диалектичность, интуиция и импровизация иерархизированных отношений и выводов» [69, с. 12]. Ведущая из этнопедагогических формул, которая может быть названа «золотой», предлагает жесткую преемственность важнейших социальных микроструктур: «без памяти (исторической) нет традиций, без традиций — нет культуры, без культуры — нет воспитания, без воспитания — нет духовности, без духовности — нет личности, без личности — нет народа (как исторической личности)» [69, с.44]. Эти выводы, характерные для чувашской, свойственны и русской, и татарской, и белорусской, и украинской и др. народной педагогике. Предмет нашего исследования требует обратить внимание на вопросы: какие культурные традиции следует возрождать? Ые делается ли попытка под флагом возрождения духовного наследия предков, национальных обычаев и самобытной культуры реанимировать и узаконить всякого рода пережитки, порой откровенно варварские, низменные обычаи и религиозные догмы? Действительно, мы становимся свидетелями того, что может произойти на фоне возвращения шариатских законов (публичные казни, кровная месть, отрубание голов пленным, похищение заложников). Следуя этой логике, русским, к примеру, следует узаконить домостроевский обычай забивать прилюдно неверных жен, а народам с кочевым менталитетом оставлять стареющих |
Теоретический анализ позволяет отметить, что сегодня для этнопедагогики характерно стремление к демократизации образования, непрерывности, тесной связи с повседневной жизнью. Саму этнопедагогику следовало бы назвать, по мнению О. В. Лешер, педагогикой жизни, так как она реализуется в процессе жизнедеятельности людей и предназначена для подготовки молодежи к жизни. Это характерно для этнопедагогики всех народов. Г. Н. Волков отмечает, что для народной педагогики характерны подлинный гуманизм и демократизм, естественность и действенность, непрерывность и массовость участия в воспитании, завершенность каждого этапа и комплексность, комбинированность воздействия и ассоциативность, индивидуализация и дифференциация, персонифицированность и диалектичность, интуиция и импровизация иерархизированных отношений и выводов (71, с. 12). Ведущая из этнопедагогических формул, которая может быть названа «золотой», предлагает жесткую преемственность важнейших социальных микроструктур: без памяти (исторической) нет традиций, без традиций — нет культуры, без культуры — нет воспитания, без воспитания — нет духовности, без духовности — нет личности, без личности — нет народа (как исторической личности) (71, с. 44). Эти выводы, характерные для чувашской, свойственны и русской, и татарской, и белорусской, и украинской и др. народной педагогике. Предмет нашего исследования требует обратить внимание на следующее: какие культурные традиции следует возрождать? Не делается ли попытка под флагом возрождения духовного наследия предков, национальных обычаев и самобытной культуры реанимировать и узаконить всякого рода пережитки, порой откровенно варварские, низменные обычаи и религиозные догмы? Действительно, мы становимся свидетелями того, что происходит на фоне возвращения шариатских законов — публичные казни, кровная месть, отрубание голов пленным, по48 хищение заложников и др. Следуя этой логике, русским, к примеру, следует узаконить домостроевский обычай забивать прилюдно неверных жен, а народам с кочевым менталитетом оставлять стареющих родителей умирать в степи с голоду. Примеров пещерных родовых анахронизмов множество. В культуре педагогической деятельности предпочтительней традиции человечности, где мир предстает «солнечным сплетением множества языков и наций» (Р. Гамзатов). Право и желание иметь свои национально-культурные корни и сохранять в своем облике, поведении и жизни собственную национальную специфику понятно, оправданно и «культуросообразно». Более того, это прекрасно согласуется с теми характеристиками «социального наследования», о которых речь шла выше. Это лишний раз доказывает, что какова бы ни была логика действий того или иного сообщества или ее специфика на некотором историческом этапе, объективная ценность фактора «социального наследования» и сохранения конкретного «социотипа» будет сохраняться в менталитете и аксиологическом пространстве социума. Особенно она будет напоминать о себе в периоды социального брожения, поиска факторов гармонизации и стабилизации общества. Интеграция культуры не может идти за счет отказа от богатства национальных культур. В обычаях и традициях народов разных национальностей закреплены принципы, требующие от молодежи проявления нравственности, уважительного отношения к тому, что исходит от предков, защиты этого наследия. Совпадение воспитательных идеалов разных народов свидетельствует о том, что соответствующие условия жизни и общественного опыта людей, независимо от национальности, порождали у трудящихся масс сходные и объективно верные мысли и убеждения. Не случайно у многих народов самым высоким моральным качеством человека всегда было его трудолюбие. 49 |